Агата Кристи - Немой свидетель

Она решается написать мне. А потом делает еще один решительный шаг, насколько я понимаю, по двум причинам. Одна, по-моему, – чувство злости против родственников. Она подозревает их всех и жаждет во что бы то ни стало поставить на место! Вторая, и более основательная, причина – желание защитить себя и найти средство защиты. Как вам известно, она написала своему адвокату, мистеру Первису, и велела ему составить завещание в пользу единственного человека в доме, который, как она была уверена, не имел никакого отношения к несчастному случаю.

Теперь я могу сказать, что, проанализировав некоторые фразы из ее письма ко мне и ее последующие действия, я понял, что со временем у мисс Аранделл из этих четверых остался под подозрением только один человек. Весь тон ее письма свидетельствует о горячем желании сохранить случившееся в строжайшей тайне, ведь затронута честь ее семьи.

Исходя из взглядов, свойственных человеку викторианской эпохи, это может означать, что речь идет о человеке, носящем ее фамилию, и, скорей всего, о мужчине.

Если бы она подозревала миссис Таниос, она, конечно, стремилась бы обеспечить свою собственную безопасность, но не пеклась бы так настойчиво о сохранении доброго имени семьи. В этом смысле ее, конечно, могла беспокоить Тереза, тоже носящая фамилию Аранделл, но все же не так, как Чарлз.

Итак, Чарлз. Именно он сохранит фамилию ее семьи, передаст ее потомкам. У мисс Аранделл были все основания подозревать его. Во-первых, в отношении Чарлза она не тешила себя никакими иллюзиями. Он уже один раз чуть не опозорил семью. То есть он был не просто потенциальным, но, по сути дела, настоящим преступником. Он подделал ее подпись на чеке. Лиха беда начало – за подлогом может последовать и убийство!

Кроме того, за два дня до несчастного случая у нее состоялась с ним наводящая на размышление беседа. Он попросил у нее денег, она отказала, и тут он походя бросил фразу, смысл которой примерно таков: она сама добивается того, чтобы ее прикончили. На что она ответила, что постарается позаботиться о себе. «Не будьте так самоуверенны», – добавил племянник. А через два дня произошел несчастный случай.

Едва ли приходится удивляться, что, отлеживаясь в постели после злополучного падения, мисс Аранделл приходит к выводу, что на ее жизнь покушался не кто иной, как Чарлз Аранделл.

Логика развития событий очень четкая. Разговор с Чарлзом. Несчастный случай. Письмо, написанное мне под влиянием душевных переживаний. Письмо адвокату. В очередной вторник, двадцать первого, мистер Первис привозит новое завещание, и она его подписывает.

Чарлз и Тереза приезжают в следующие же выходные, и мисс Аранделл тотчас предпринимает необходимые шаги, чтобы защитить себя. Она говорит Чарлзу о завещании. Более того, она демонстрирует ему это новое завещание! На мой взгляд, весьма убедительное доказательство. Она ясно дает понять предполагаемому убийце, что после ее смерти он ничего не получит.

Она, по-видимому, рассчитывала на то, что Чарлз расскажет об этом своей сестре. Однако он этого не делает. Почему? По-моему, по одной причине: он чувствует себя виноватым. Он считает, что составление нового завещания – его рук дело. Но почему он считает себя виноватым? Потому что он в самом деле хотел убить свою тетушку? Или просто потому, что стащил из ее письменного стола несколько не слишком крупных купюр? Во всяком случае, его нежелание поделиться новостью с сестрой можно объяснить и так и этак. Он промолчал в надежде, что тетушка разжалобится и сменит гнев на милость.

Мне кажется, я достаточно точно сумел воспроизвести размышления мисс Аранделл. Оставалось выяснить, насколько оправданны были ее подозрения.

Как и у нее, мои подозрения распространялись на тот же узкий круг людей – на тех же семь человек: Чарлза и Терезу Аранделл, доктора и миссис Таниос, двух служанок и мисс Лоусон. Был еще восьмой человек, которого тоже следовало принять во внимание, а именно доктор Доналдсон, который ужинал в «Литлгрин-хаусе» в тот же злополучный вечер, но об этом мне стало известно гораздо позже.

Эти семь человек, о которых идет речь, легко делятся на две неравные группы. Шестерым из них так или иначе была выгодна смерть мисс Аранделл. Если бы был виновен кто-либо из этих шестерых, тогда мотив преступления был бы совершенно очевиден: корысть. Во второй группе – один-единственный человек – мисс Лоусон. Мисс Лоусон ничего не могла унаследовать после смерти Аранделл. Зато падение мисс Аранделл принесло ей выгоду, и немалую.

Но если бы мисс Лоусон действительно подстроила этот несчастный случай…

– Я не делала ничего такого! – вмешалась мисс Лоусон. – Это низость! Обвинять меня в подобных вещах!

– Минутку терпения, мадемуазель. Пожалуйста, не перебивайте меня, – попросил Пуаро.

Мисс Лоусон негодующе покрутила головой.

– Я протестую! Низость, иначе и не назовешь! Какая низость!

Пуаро, не обращая на нее внимания, продолжал:

– Повторяю, если бы мисс Лоусон подстроила этот несчастный случай, она сделала бы все иначе: так, чтобы мисс Аранделл заподозрила своих родственников, но ни в коем случае не ее. Для этого была возможность. Я искал подтверждение этой версии и раскопал один весьма существенный факт. Пожелай мисс Лоусон, чтобы мисс Аранделл заподозрила членов своей семьи, она бы обязательно устроила шум по поводу того, что Боб провел ночь на улице, а не дома. Мисс Лоусон же, наоборот, старалась, как могла, скрыть от мисс Аранделл этот факт. Поэтому, на мой взгляд, мисс Лоусон ни в чем не виновна.

– Надеюсь! – выкрикнула мисс Лоусон.

– Теперь я перехожу к обсуждению смерти мисс Аранделл. Если совершено одно покушение, за ним неизбежно следует второе. Я сразу понял, что убийца не остановится и недели через две мисс Аранделл все равно была обречена. Я начал наводить справки.

У доктора Грейнджера смерть его пациентки не вызвала никаких подозрений. Что несколько сбило меня с толку. Но, расследуя события того вечера – после которого она заболела, – я напал на довольно важное обстоятельство. Мисс Джулия Трипп упомянула ореол, появившийся вокруг головы мисс Аранделл во время спиритического сеанса. Ее сестра подтвердила наличие ореола.

Они могли, разумеется, выдумать этот факт, ибо и той и другой присущ дух романтизма, но я решил, что едва ли этот феномен мог возникнуть на пустом месте. Разговаривая с мисс Лоусон, я также узнал кое-что интересное. Мисс Лоусон упомянула о светящейся ленте, которая будто бы появилась у рта мисс Аранделл и окутывала светящейся дымкой ее голову.

Очевидно, этот факт имел место. Неважно, что свидетели восприняли его по-разному. А объяснить это, если отбросить всю спиритическую шелуху, следовало так: в этот вечер дыхание мисс Аранделл было фосфоресцирующим.

Доктор Доналдсон беспокойно задвигался в своем кресле.

– Да, – кивнул ему Пуаро, – вы тоже начинаете понимать. Имеется не так уж много фосфоресцирующих веществ. Первое, и самое известное, натолкнуло меня на то, что я искал. Я прочту вам короткую выдержку из статьи об отравлении фосфором.

«Дыхание человека может фосфоресцировать еще до того, как он ощутит воздействие яда». Именно это увидели мисс Лоусон и сестры Трипп в темноте: светящееся дыхание и светящуюся дымку. А вот еще: «Поскольку наблюдается разлитие желчи, то желтуха (ярко выраженная) может быть принята не только как симптом, характерный для токсического воздействия фосфора, но и как свидетельство серьезных нарушений в желчевыводящей системе, что порой не дает возможности отравление фосфором отличить от определенных поражений печени, таких, как, например, острая желтая атрофия».

Вы понимаете теперь, как разумно все было сделано? Мисс Аранделл уже долгие годы страдала дисфункцией печени. Симптомы отравления фосфором были похожи на еще один приступ болей. Ничего нового в этом не было, ничего удивительного тоже.

Да, задумано было отлично! Заграничные спички – вот вам и фосфор. Кстати, для убийства требуется совсем небольшая доза: от одной сотой до одной тридцатой грамма.

Voilà. Каким ясным, каким удивительно ясным становится все это дело. Доктор, естественно, ничего не подозревал, к тому же, как я выяснил, у него потеряно обоняние, а ведь запах чеснока изо рта – верный симптом отравления фосфором. У него не было никаких подозрений – откуда? Никаких настораживающих обстоятельств не существовало, и единственным, что могло навести его на верный след, было явление, о котором он никогда не слышал или, если бы слышал, счел бы спиритической чепухой.

Теперь, после бесед с мисс Лоусон и сестрами Трипп, я уже не сомневался, что было совершено убийство. Но оставался вопрос: кем? Я исключил из списка служанок – им не хватило бы ума додуматься до такого. Я исключил мисс Лоусон, поскольку в противном случае она вряд ли стала бы уделять столько внимания светящейся эктоплазме. Я исключил Чарлза Аранделла, поскольку он видел завещание и знал, что ничего не получит в случае смерти тетки.