Агата Кристи - Немой свидетель

Оставались его сестра Тереза, мистер и миссис Таниос и доктор Доналдсон, который, как мне стало известно, ужинал в доме накануне происшествия с собачьим мячиком.

Вот здесь мне мало что могло помочь, никаких зацепок. Пришлось опереться на психологические моменты убийства и на личность убийцы. Оба преступления были, так сказать, написаны одним почерком. Оба были довольно простыми, хотя продуманы до мелочей и виртуозно проделаны. Для этого требовались некоторые знания, но не бог весть какие. Нужные сведения об особенностях фосфорного отравления заполучить нетрудно и само вещество раздобыть нетрудно, особенно, как я уже сказал, за границей.

Сначала я решил проанализировать действия мужчин. И тот и другой – врачи, и очень неглупые люди. Им ли не знать опасных – а в нашем случае полезных – свойств фосфора, но история с мячиком Боба никак не вязалась с мужской психологией. Такое могла придумать только женщина.

Вероятнее всего, полагал я, Тереза Аранделл. Она обладала определенными задатками – безрассудная, безжалостная и не очень щепетильная. Вполне эгоистичная и жадная до удовольствий. Она привыкла ни в чем себе не отказывать. И как раз в это время ей отчаянно нужны были деньги – для себя и для человека, которого она любила. Из ее поведения я также сделал вывод, что ей известно о том, что ее тетушка убита.

Надо сказать, в ее отношении к брату была некоторая натянутость, впрочем, и с его стороны – тоже. Я полагаю, они просто-напросто подозревали друг друга. Чарлз старался ей внушить, чтобы она призналась, будто она знает о новом завещании. Спрашивается, зачем? Да ведь если она знает, то ее не будут подозревать! А что Тереза? Тереза считала, что Чарлз врет – не показывала ему тетушка никакого завещания! Это уловка, не слишком удачная попытка отвести от себя подозрение, думала она.

По ходу дела я приметил еще одно немаловажное обстоятельство. Чарлз проявил непонятное отвращение к слову «мышьяк». Позже я выяснил, что он расспрашивал старика-садовника о составе различных гербицидов. Ясно, что не просто так.

Чарлз Аранделл заерзал на своем кресле.

– Я думал об этом, – признался он, – но, слава богу, у меня не хватило для этого решимости.

Пуаро кивнул.

– Именно, потому что это не соответствует вашей психологии. Ваши преступления будут всегда преступлениями человека слабого. Украсть, подделать чек – да, потому что это легко, но кого-то убить – нет. Чтобы убить, нужно обладать особым складом ума, способностью сосредоточиться только на одной идее.

Он продолжил свою лекцию:

– Тереза Аранделл обладала, на мой взгляд, достаточной силой ума и волей, чтобы совершить задуманное, но я не мог не принять во внимание и прочие ее качества. К примеру, привычку потворствовать каждой своей прихоти. Жила она свободно и только для себя. Люди подобного склада обычно не решаются на убийство, разве что в порыве внезапного гнева. И все же я был уверен, что гербицид из банки украла именно Тереза Аранделл.

– Я скажу вам правду, – вдруг заговорила Тереза. – Я думала об этом. Я и вправду отсыпала немного гербицида в «Литлгрин-хаусе». На большее меня не хватило! Я слишком люблю жизнь и поэтому не могу лишить кого-то возможности ею наслаждаться. Может, я и никудышный человек, и эгоистка, но есть вещи, через которые я не в силах переступить! Я не способна убить живое существо!

– Верно, – кивнул Пуаро. – И вы не такая уж дурная, какой себя только что изобразили, мадемуазель. Просто вы еще слишком молоды и безрассудны.

И продолжил:

– Остается миссис Таниос. Едва ее увидев, я понял, что эта женщина чего-то боится. Она мигом сообразила, что я это заметил, и тотчас начала наживать себе на этом капитал. Принялась очень убедительно разыгрывать из себя женщину, которая боится за своего мужа. А позже изменила тактику. Она проделала это крайне ловко – но меня она обмануть не сумела. Женщина может бояться за своего мужа или может бояться своего мужа, но нельзя бояться за кого-то и этого кого-то одновременно. Миссис Таниос остановилась на второй роли, играла она превосходно – даже выбежала вслед за мной в холл отеля, сделав вид, что хочет мне что-то сказать. Когда ее муж вышел вслед за ней, чего она, собственно, и ждала, она притворилась, что не может говорить в его присутствии.

Я сразу же понял, что она совсем не боится своего мужа. Она испытывает к нему неприязнь. И тут, подытожив все свои наблюдения, я понял, что передо мной именно тот человек, которого я ищу. Она была не из тех, кто потакает своим желаниям, она попросту не могла себе этого позволить. Непривлекательная на вид девица, ведущая скучное существование, неспособная понравиться тем мужчинам, которые нравились ей, она в конечном итоге была вынуждена выйти за человека, который был ей не по душе, – не хотелось оставаться старой девой. Я мог бы проследить, как росло в ней отвращение к жизни, к прозябанию в Смирне, вдали от всего, что она ценила. Затем – рождение детей и страстная к ним привязанность.

И только одно скрашивало ее монотонную жизнь – ожидание смерти тети Эмили. Тогда у нее появятся деньги, независимость, средства на приличную школу для детей – не забудьте, образование означало для нее очень многое, ведь она была профессорской дочкой.

Возможно, она задумала преступление еще до приезда в Англию. Она немного разбиралась в химии – ей случалось помогать отцу в лаборатории. Она знала о природе недомоганий мисс Аранделл, и ей нетрудно было сообразить, что фосфор является идеальным веществом для достижения заветной цели.

Затем, когда она приехала в «Литлгрин-хаус», она решила, что сумеет обойтись более простыми средствами. Мячик Боба, нитка или струна поперек ступенек – простая, бесхитростная, чисто женская затея.

Она предприняла попытку, которая не удалась. Едва ли она догадалась о том, что мисс Аранделл поняла причину «несчастного случая». Подозрения мисс Аранделл были направлены исключительно на Чарлза. Вряд ли ее отношение к Белле в чем-то изменилось. И тогда незаметно, но настойчиво эта замкнутая, несчастливая и очень честолюбивая женщина начала претворять в жизнь свой первоначальный план. Она нашла отличную маскировку для яда – патентованные капсулы, которые мисс Аранделл имела обыкновение принимать после еды. Открыть капсулу, подменить лекарство на фосфор и снова закрыть – с этим справился бы и ребенок. Капсулу она положила среди других. Днем раньше или днем позже мисс Аранделл все равно проглотит ее. Вряд ли кто сообразит, что в капсуле был яд. Даже если невероятное случится, она сама в это время будет вдали от Маркет-Бейсинга.

Тем не менее она решила подстраховать себя. В аптеке она раздобыла двойную дозу хлоралгидрата, подделав подпись своего мужа на рецепте. Тут у меня нет сомнений – пусть хлорал будет под рукой, на тот случай, если ее план не сработает.

Как я уже сказал, с первой же минуты, как я увидел ее, я был убежден, что миссис Таниос – человек, которого я ищу, но доказательств у меня никаких не было. Я должен был действовать крайне осторожно. Если миссис Таниос заметит, что я ее подозреваю, она может решиться, боялся я, на очередное преступление. Более того, я считал, что она уже обдумывала его. Ее единственным желанием в жизни было избавиться от своего мужа.

Ее хитроумный план обернулся против нее. Какое горькое разочарование! Деньги, замечательные, кружащие голову деньги целиком достались мисс Лоусон. Это был удар, но его она решила парировать самым интеллигентным способом. Она начала работать над совестью мисс Лоусон, которая, я подозреваю, и так уже не давала ей самой покоя.

Мисс Лоусон зарыдала. Она вынула из кармана платок, дабы удержать поток слез, но была не в силах совладать с собой.

– Это было ужасно! – всхлипывала она. – Какая я злая! Очень злая! Знаете, меня разбирало любопытство насчет завещания – почему мисс Аранделл решила составить новое завещание, хочу я сказать. И вот однажды, когда мисс Аранделл отдыхала, мне удалось отпереть ящик письменного стола. И тогда я узнала, что она все оставила мне! Конечно, я и мечтать не смела, что денег было столько. Несколько тысяч – вот о чем я думала. И почему бы нет? В конце концов, ее родственники на самом деле не любили ее. Но затем, когда она была уж очень больна, она попросила принести ей ее завещание. Я понимала, я была уверена, что она его разорвет… Вот почему я считаю себя злой. Я сказала ей, что она отправила его обратно мистеру Первису. Бедняжка, она была такой забывчивой. Она никогда не помнила, что куда клала. Она поверила мне. Велела написать ему, что я и сделала.

О боже, боже, ей становилось все хуже и хуже, она уже перестала соображать. А потом она умерла. И когда завещание было прочитано и все деньги достались мне, я испытала ужас. Триста семьдесят пять тысяч фунтов. Я и не думала, что у нее столько денег, иначе я бы ни за что так не поступила.

Я чувствовала себя чуть ли не воровкой и не знала, что делать. Позавчера, когда Белла приехала ко мне, я сказала ей, что она может взять половину этих денег. Я была уверена, что мне сразу станет гораздо легче.