Найо Марш - Старые девы в опасности

— Идиот! — по-французски ругался Баради. — Недотепа, кретин!

Аллейн издавал жалостные звуки. Он безошибочно нашел дверь и, надавив плечом, открыл. В комнате стало немного светлее. Аллейн выбрался наружу и прислонился к каменной стене. Баради вышел следом и запер дверь. Аллейн слышал, как в замке повернулся ключ.

— Не слишком забавное приключение, — сказал Баради. — Я предупреждал.

Зажимая платком рот, Аллейн невнятно пробормотал:

— Простите. Я не предполагал… Скоро у меня все пройдет.

— У вас-то пройдет, — огрызнулся Баради. — А вот когда мои синяки пройдут!

— Простите, не стану вас больше задерживать. Я постою здесь, на свежем воздухе. А потом вернусь к машине. Спасибо. Извините.

К Баради, очевидно, уже вернулась обычная сдержанность.

— Несомненно, так вам и следует поступить, — сказал он. — Рекомендую горячую ванну, стаканчик чего-нибудь покрепче, две таблетки аспирина и постель. Вы уверены, что сумеете добраться до машины и…

— Да-да, мне уже легче.

— Тогда прошу меня извинить. Я уже опаздываю. До свидания, мистер Аллейн.

Аллейн наблюдал поверх платка, как Баради поднялся по ступенькам, открыл боковую дверь и исчез в доме. Аллейн выждал несколько минут, пока глаза привыкли к темноте.

«Мне надо помыться», — подумал он, тщательно вытер платком левую руку и отбросил платок в сторону.

Но он не выбросил из головы воспоминание об очень небольшой вмятине слева, на груди, под вышитой розочками, наглухо застегнутой ночной рубашкой.

Аллейн был прав насчет близости служебного входа. Каменный коридор нырнул вниз и повернул. Впереди, там, где оканчивались стены, замаячил навес. Аллейну приходилось ногой ощупывать ступеньки, но звездный свет все-таки немного разогнал кромешную тьму, царившую во владениях замка, и слабо поблескивал на мокрых камнях и уступах. Аллейн огляделся. Огромное скопление камня и скал образовывало черную дыру в усыпанном звездами небе. Проход представлял собой нечто вроде моста между частью замка, обращенной к морю, и древней крепостью, выстроенной на горе. Аллейн спрятался в темную нишу. В проходе мелькнул огонек.

Появился слуга-египтянин с фонарем в руке, в другой руке он нес еще что-то, похожее на поднос. За ним шел Баради. Аллейн узнал его, когда слуга повернулся и свет от фонаря скользнул по смуглому лицу. Доктор снял белую рясу, на шее у него болталось нечто напоминавшее гладкий шнур. Слуга и хозяин вошли в дом. Аллейн с удовлетворением крякнул и продолжил путь.

У приоткрытой двери висел фонарь с огрызком свечи внутри, под ним плавало желтое пятно света.

— Мсье? — прошептал голос.

— Рауль?

— Да, мсье. Все хорошо. Идемте.

Рауль выскользнул из-под навеса и схватил Аллейна за запястье. Они вошли в пятно света, Рауль ногой толкнул дверь. Перед ними открылся каменный коридор. Миновав две двери, Рауль свернул направо и тихонько постучал пальцами в третью. Тереза открыла и впустила их.

Тереза обитала в маленькой чистенькой комнате, в которой слегка отдавало затхлостью. В углу, на полке, стояла мадонна, произведение старой Мари, на статуэтке было аккуратно выведено: «Богоматерь Пэйиду». Под полкой стояла табуретка. Пыльные бумажные цветы, свечи и фотография Терезы на первом причастии с молитвенно сложенными руками и глазами, возведенными к небу, дополняли интерьер. Рядом висела репродукция с изображением святого, удручающе похожего на мистера Оберона. На кровати были разложены две белые рясы. В дальнем углу стояли таз и кувшин для умывания.

Тереза, взволнованная, но очень довольная собой, предложила Аллейну единственный стул.

— Я могу помыть руки, Тереза? — спросил Аллейн. — Мне нужно немного воды и мыла.

— Сейчас я выберусь и принесу воды, мсье. Это безопасно. Простите, мсье, я совсем забыла, англичане всегда хотят умыться.

Аллейн не стал ее разубеждать. Когда она вышла, он повернулся к Раулю.

— Ну как наши дела?

— Все слуги ушли, мсье, за исключением египтянина, он занят чем-то внизу. Гости в своих комнатах. Вряд ли они покинут их до начала церемонии. — Он взмахнул руками. — Мсье, сильно я испортил дело своей глупостью?

— Конечно, Рауль. Ты просто зазвонил во все колокола, — пошутил Аллейн, но, увидев, как огорчился его помощник, добавил: — Но все не так уж плохо. Даже наоборот. Мы с доктором Баради посетили комнату с телом убитой женщины.

— Неужели, мсье?

— Она лежит среди орхидей в великолепном гробу в помещении напротив главного входа. Гроб, как уже успел выяснить господин комиссар, привезли сегодня утром из похоронного бюро в Роквиле.

— Но, мсье…

— Под левой грудью у нее есть рана, зашитая хирургическим способом.

— Тереза сказала мне, что англичанка умерла.

— А вот и Тереза, — сказал Аллейн и предостерегающе поднял руку.

Умываясь, он расспрашивал Терезу о мисс Трубоди.

— Тереза, в какой комнате умерла англичанка? В той, куда ее положили после операции?

— Нет, мсье. Ее очень скоро оттуда забрали. Египтянин и дворецкий отнесли ее в комнату наверху сторожевой башни. Она редко используется. Ее положили там, потому что так было спокойнее.

— Это уж точно, — пробормотал Аллейн. Он вытер руки и стал объяснять дальнейший план действий. — Прошлым вечером мистер Херрингтон рассказал мне немного подробнее о том, как протекает церемония, дополнив рассказ Терезы. В одиннадцать часов звонит колокольчик. Гости выходят из своих комнат в белых рясах, приготовленных для них. В молчании они идут на церемонию под названием Посвящение в Орден Детей Солнца. Сначала они заходят в кладовку, где каждый берет по зажженной свече. Затем собираются в большой комнате и остаются там примерно до полуночи. Ужин подается в гостиной мистера Оберона. Обычно все расходятся не раньше пяти утра.

Жадно слушавшая Тереза шумно втянула носом воздух, словно ребенок, обомлевший от страшной, но очень интересной сказки.

— Я намерен поприсутствовать на обряде. С этой целью предлагаю нам с Раулем подменить мисс Тейлор и мистера Херрингтона, которых на церемонии не будет. Электричество сегодня вечером в замок не дадут, а при свечах у нас есть шанс остаться неузнанными.

Тереза сделала скромный жест, желая привлечь к себе внимание.

— Можно мне сказать, мсье?

— Да, Тереза?

— Египтянин принес металлические ящики из машины мистера Оберона, большой моток электрического провода и паяльник. Он сделал так, чтобы лампа, похожая на солнце, зажглась во время церемонии.

— Правда? Смышленый малый.

— Мсье, — сказал Рауль, косясь на рясы, разложенные на кровати, — вы намерены предложить мне выдать себя женщину?

Тереза хихикнула и закрыла рот рукой.

— Совершенно верно, — сказал Аллейн. — Вы примерно того же роста, что и мисс Тейлор. В черной рясе с капюшоном, надвинутым на лицо, вы наверняка будете неотразимы. Нога у вас маленькая, возможно, вам подойдут лодочки мисс Тейлор.

— Ах боже мой, какая потеха! — всхохотнула Тереза.

— Веди себя прилично, Тереза, не перебивай мсье.

— Если вы в них не влезете, то я прихватил с собой парочку черных туфелек, которые вам наверняка придутся впору.

— А моя одежда, мсье? — спросил Рауль, выразительным жестом указывая на фуфайку в пятнах, линялые черные штаны и дождевик, наброшенный на плечи.

— Как я понимаю, кроме рясы и туфель, никакой одежды не должно быть.

— Ах боже мой, ну и дела!

— Тереза! Не мешай!

— Впрочем, ряса широкая. Из соображения приличий, Рауль, можете оставить на себе майку и трусы. В любом случае вы обязательно должны спрятать ноги, по ним можно сразу догадаться, что вы мужчина.

— У него великолепные ноги, — вставила Тереза, — но, конечно, сразу видно, что мужские.

— Итак, — продолжал Аллейн, успевший привыкнуть к особенностям общения с Раулем и Терезой, — первая задача, стоящая перед нами, — пробраться незамеченными в комнаты мисс Тейлор и мистера Херрингтона. Тереза принесла две белые рясы. Мистер Херрингтон снабдил нас одной белой и одной черной. Мисс Тейлор должна была появиться на церемонии в черной. Поэтому вы, Рауль, наденете черную рясу, а я самую длинную из белых. Тереза расскажет нам, где находятся их комнаты. Если египтянин или кто-нибудь из гостей увидит нас по пути туда, будем надеяться, что они не нарушат обет молчания, который должны соблюдать до начала церемонии, и мы пройдем беспрепятственно. Лучше бы, конечно, в пути не пользоваться свечами. Попав в комнаты, мы остаемся там до тех пор, пока не зазвонят в колокольчик. Тереза, как далеко эти комнаты от помещения, где будет церемония? Того, что вы описывали вчера?

— Комната молодой леди совсем рядом, мсье, то есть она находится очень близко от апартаментов мистера Оберона.

— В таком случае, Рауль, когда услышите колокольчик, немедленно идите в кладовку. Возьмите свечу и через внутреннюю дверь войдите в помещение для церемоний. Там будет пять или шесть черных подушек на полу и большой черный диван. Если подушек будет шесть, ваша будет лежать в стороне от других. Если пять, то садитесь на диван. Впрочем, это только догадки, но одно я знаю точно: обет молчания будет соблюдаться вплоть до самого начала церемонии. Если вы сядете не туда, то, будем надеяться, вашу ошибку припишут волнению и кто-нибудь поможет вам ее исправить. Где комната мистера Херрингтона, Тереза?