Коллектив авторов - Спросите полисмена

– А если он лжет… Если видел Литлтона в гостиной?

– В таком случае пошел бы он сразу после убийства разговаривать с Хоуп-Фэрвезером? Один нежеланный посетитель уже вошел утром в кабинет без приглашения. И мне сдается, это самый веский аргумент в пользу невиновности Миллса.

На лице Гэмбрелла все еще читалось сомнение.

– Ладно, запишите Миллса к Литлтону в список «Отложено для дальнейшего рассмотрения», но я настаиваю, чтобы вы поставили возле его фамилии звездочку, чтобы пометить «Маловероятно». Так, кто следующий?

– Хоуп-Фэрвезер. Но после того, что вы сейчас сказали… мол, расписание исключает его, если только в нем нет существенной ошибки…

– Я не отрицаю, что она может быть. Сложно с точностью до секунды определить, например, сколько времени потребовалось Миллсу, чтобы проводить архиепископа.

– Тогда, наверное, следует поговорить про неизвестную леди?

– Вы о миссис Арбетнот?

– Многое свидетельствует против нее, Андерсон, в частности то, что самый простой способ застрелить Комстока – через окно.

– Чушь! В левый-то висок, так сказать, «внутренний»!

– Да, но очевидно, если у окна появилась бы леди, Комсток повернулся бы к ней. Помните отпечатки женских туфель под окном? Их нашла миссис Брэдли или девочка, с которой миссис Брэдли дружит.

Андерсон рассмеялся – истинный «мужчина с большим, чем у вас, опытом, мой юный друг».

– Через газон Комстока прошло немало леди, – заметил он. – Но это только один аргумент. Другой касается виска. Когда я читаю, что кому-то попали в висок, всегда предполагаю, что речь идет о голове. «Седеющие виски» и так далее. Кстати, височная область включает в себя и участок лба над глазом, но на всякий случай я справился: пуля вошла в голову сбоку. Значит, тот, кто застрелил Комстока, стоял не лицом к лицу с ним. И я не понимаю, зачем ему специально показывать свой профиль леди, из ниоткуда появившейся вдруг у него под окном?

– Ладно, ладно, – кивнул Гэмбрелл. – И все равно есть что-то странное с Хоуп-Фэрвезером и его подругами. История с леди Филис и…

– Бросьте, Гэмбрелл! Вероятно, история, которую раскопал Шерингем, правдива. Полагаю, Хоуп-Фэрвезер пообедал с племянницей покойной жены до того, как поехал на вечеринку, где встретился с леди Филис. Мистер Миллс обвел вокруг пальца миссис Брэдли, позволив ей предположить, что роман у него был – о, возможно, только деловой? – с машинисткой. Понимаю, почему леди Филис была так сильно расстроена, узнав, что ее дорогой сэр Чарлз замешан в историю с Хорсли-лодж. Потому что он находился там с неизвестной особой или из-за того, что Миллс не постеснялся опуститься до небольшого шантажа.

– Да, но нельзя забывать, что спутницей Хоуп-Фэрвезера была всего лишь племянница его покойной жены. Предполагать, что леди Филис приревновала бы…

– Это не такой важный момент, – признал, заново набивая трубку, Андерсон. – Но совершенно очевидно, что поездку Хоуп-Фэрвезера или ее цель следовало утаить от леди Филис. Миссис Арбетнот, тоже урожденная Питчли, может быть желанной родственницей, но если Комсток шантажировал ее… С другой стороны, леди Филис очень расстроилась бы, узнав, что Хуоп-Фэрвезер побывал в Хорсли-лодж и мог услышать что-нибудь от Миллса. Сдается, у них обоих имелись веские причины для скрытности.

– Это мне понятно, – медленно произнес Гэмбрелл. – Вы уверены, что стреляла не миссис Арбетнот?

– Нет, однозначно я бы не утверждал – пока. По моему мнению, мы не можем рассматривать ее, не рассматривая подозрения против Хоуп-Фэрвезера. И против министра внутренних дел.

– Как, опять?

– Да. Давайте разберемся с Хоуп-Фэрвезером. Но прежде всего скажите, каково самое главное качество любого партийного организатора?

Несколько секунд Гэмбрелл молчал.

– Такт, – наконец ответил он.

– Верно! Без сомнения, такт. Способность справляться с людьми и неловкими ситуациями, избегая конфликтов.

– Не понимаю…

– Тут нечего понимать. Просто помните об этом. Теперь к Хоуп-Фэрвезеру. История у него краткая и гладкая, верно? Он врывается в кабинет. Комсток смотрит в окно. «Привет», – сравнительно вежливо говорит грубиян Комсток человеку, которого едва знает. И практически в следующую секунду валится на пол и тянет за собой кресло. Хоуп-Фэрвезер не удостаивает его ни словом, ни взглядом. Просто хватает бумаги и бежит. Достоверное изложение?

– Да, – кивнул Гэмбрелл.

– Рассказывать подобную историю весьма рискованно.

– То есть стрелял Хоуп-Фэрвезер, а эта история – лучшее, что он сумел придумать в свое оправдание?

– Нет. Либо Хоуп-Фэрвезер вообще не входил в кабинет, либо он действительно находился там, когда Комстока застрелили.

Гэмбрелл недоуменно посмотрел на старшего коллегу.

– Вы противоречите себе, как Уимзи. Расписание должно было показать, что если Литлтон говорит правду про кровоточащую рану, то сэр Чарлз не мог стрелять.

– Я готов указать на возможность ошибки в расписании. На самом деле, даже не вижу другого выхода – если только вы не готовы поверить, что либо Хоуп-Фэрвезер не забрал назад документы, либо какой-то друг прислал их ему позднее. Сомневаюсь, что Миллс сделал бы это, и не знаю, кто еще на такое способен.

– Фаррент, – предположил Гэмбрелл.

Андресон пожал плечами.

– Сомнительно. Ему пришлось бы забрать документы сразу после того, как он обнаружил труп Комстока, и до того, как он поднял тревогу. Вряд ли он сразу подумал бы про бумаги миссис Арбетнот. Разумеется, если убийца Фаррент, но к нему мы обратимся позднее. Давайте вернемся к Хоуп-Фэрвезеру.

– Должен сказать, что если история Хоуп-Фэрвезера ложь – или, точнее, если он не убивал, – то не понимаю, зачем вообще ее рассказывать. Он же приложил все усилия, чтобы навлечь на себя подозрения.

– А у него не могло быть для этого мотива?

– Не спрашивайте меня. Я выступаю за противную сторону.

– Мой дорогой Гэмбрелл, вы не додумали всего до конца. Для начала вспомните, что когда его впервые вызвали пред августейшие очи нашего шефа, Хоуп-Фэрвезер ничего такого не рассказывал. В тот момент он понятия не имел, каково его положение, что известно полиции и что вообще случилось. Только потом события стали принимать неприятный оборот. Сэр Джон расспросил мисс Хоуп-Фэрвезер, а лорд Питер намекнул на самого сэра Чарлза, одновременно дав понять, что не снимает подозрений и с леди в машине.

– И что?

Андерсон ответил не сразу, поскольку трубка у него никак не раскуривалась.

– Проанализируйте историю Хоуп-Фэрвезера, – наконец продолжил он. – Он входит в кабинет без доклада. Комсток стоит у окна. Он якобы здоровается и ведет себя любезно. Так или иначе, Комсток повернулся бы лицом к вошедшему. Хоуп-Фэрвезер мог подойти прямо к нему или к письменному столу, но никак не к стене.

– Простите, Андерсон, я не понимаю…

– А следовало бы. Если Комсток, когда его застрелили, стоял лицом к двери в контору, то смотрел на северо-запад. В таком случае выстрел был произведен с юго-запада, а это правее того места, где на плане значится слово «стена».

– Хорошо. Но я все равно не понимаю…

– Вам не кажется неубедительным то, как Комсток будто бы просто «осел на пол», однако умудрился перевернуть кресло и практически заползти под него? И еще. Хоуп-Фэрвезер или любой другой человек не стал бы спокойно наблюдать, как кто-то, даже мерзавец Комсток, валится на пол, и не попытался бы выяснить, в чем дело.

– Возможно, он попытался…

– И я так думаю. И когда понял, что Комсток застрелен, то решил не поднимать тревогу. В том-то и разница. Можно позвать, а можно и не позвать на помощь, но нельзя игнорировать, так сказать, падение ближнего.

– Да, но я не…

– Господи, только не повторяйте это опять! Просто послушайте. Я предполагаю, что имело место следующее. Хоуп-Фэрвезер и миссис Арбетнот приехали, чтобы вернуть документы. Хоуп-Фэрвезер предложил пустить в ход свой прославленный такт, а миссис Арбетнот ясно дала понять, что тактом тут ничего не добьешься. Так вот, Хоуп-Фэрвезера беспокоило ее присутствие, и он настоял на том, чтобы она осталась в машине и никто в доме ее не видел. Его проводят в приемную. Он ждет и слышит, как уходит архиепископ, и наконец хочет войти без приглашения. Решение у него занимает минуту или две, и в тот момент, когда он действительно входит или, возможно, открывает дверь, в Комстока стреляют.

Гэмбрелл хотел что-то добавить, но Андерсон продолжил:

– Хоуп-Фэрвезер не видел, кто стрелял, но убедился, что Комсток мертв, по собственному признанию, выкрал бумаги и убрался из кабинета. Опять-таки такт – на сей раз ради собственной карьеры. Миссис Арбетнот он застал в машине, и они быстро уехали. И вдруг его приглашают в министерство внутренних дел. Он рассказывает свою историю, твердит, мол, ничего не знает. Полиции известно, что с ним была леди. Он недоумевает, откуда, а потом догадывается, что прекрасная Бетти не оставалась в машине все время. Позднее он снова встречается с Брэкенторпом – в парламенте скорее всего – и выуживает у него еще парочку фактов, направление движения пули, например. Со своей стороны Брэкенторп выдвигает версию, что стреляла женщина, и тут же понимает, что у Хоуп-Фэрвезера есть сомнения на ее счет.