Парень из ларца - Коннингтон Дж.Дж.

– Так, – подтвердил сэр Клинтон. – Это подтверждается показаниями мисс Стэнуэй, которая позже видела такие же манипуляции в доме Фельдена. Но при всем его уме, Фельден упустил один момент.

– Так у него была ошибка? – заинтересовался Уэндовер. – Но какая? Я ее не вижу.

– Он упустил то, что за ним постоянно присматривает пара наблюдательных глаз. Айони Херонгейт. Помните, что, увидев их вместе, я предположил, что она пойдет на все, чтобы заполучить Фельдена? Я был прав: это очевидно. Она следила за ним, высматривая что-нибудь, что помогло бы заарканить его. Она знала о завещании старого Родуэя и, должно быть, заподозрила, что в смертях Роберта Деверелла, Пирбрайта и Тони Гейнфорда было что-то странное. Не думаю, что она знала подробности, но я уверен: она догадывалась, что что-то не так. Сами смерти не беспокоили ее: она была поглощена страстью к Фельдену и не думала ни о чем другом. Ее ни капли не волновало, любит он ее или нет, главное – заполучить его. Конечно, это не самое благородное стремление, но оно довольно распространено. Итак, она следила за ним, как кошка за мышиной норкой, в надежде на то, что при должном терпении жертва все-таки попадется ей в руки.

– Вы хотите сказать, что услышав о том, что ночью он повезет Деверелла к лагерю Цезаря, она последовала за ними на своей машине и увидела что-то, что позволило ей удержать его?

– Думаю, она увидела достаточно, – заявил сэр Клинтон.

– Тогда вам нужно просто вызвать ее как свидетеля, и дело сделано!

– Сквайр, все не всегда так просто, как кажется. Мы не можем принудить ее давать показания, и я не думаю, что у нее есть желание давать их.

– Вы же можете вызвать ее в суд, и, независимо от ее воли, она окажется на месте для дачи показаний, разве не так?

Сэр Клинтон покачал головой.

– Не вполне. Но это подводит нас к еще одному аспекту дела: ее увлечению церковной латунью в округе. Вы помните, когда я услышал об этом, то это меня озадачило. Это выглядело как что-то нехарактерное для нее. Но если призадуматься как следует, то зачастую можно найти решение проблемы, так что я добрался до сути. Она хотела выйти замуж за Фельдена и, очевидно, искала информацию, которая помогла бы принудить его к браку. Где большинство людей заключают браки? В церквях, в предписанное время. Но это подразумевает публичность, а Фельден, даже если бы и согласился на брак, стал бы возражать против любой огласки – о причинах этого я расскажу позже. Его непременным условием была бы секретность, и, нравится это Айони Херонгейт или нет, но ей пришлось бы с этим смириться. Но у них под рукой был священник, которому они могли доверять, что тот будет держать язык за зубами.

– Ашмун?

– Конечно, Ашмун. Что касается регистрационного учета, то Айони Херонгейт заметила, что за человек местный регистратор – бестолковый и рассеянный, который не обращает внимания на пары и забывает о них, как только те уходят из его кабинета. Церковь вызывала затруднение. Отсюда увлечение латунью. Она могла бы позаимствовать ключи от подходящей церкви у викария, который не стал бы сопровождать ее и тратить время, пока она возится с латунью. Фельден, Ашмун и пара друзей Фельдена из Лондона смогли заглянуть в церковь, церемония прошла бы максимально быстро и при том абсолютно законно, но никто о ней ничего бы не узнал. Что и произошло. Едва додумавшись до этого, я проверил архивы в офисе регистрации, и там нашлись все необходимые доказательства. Теперь, сквайр, вы понимаете, почему мы не можем вызвать эту девушку в суд. Можно принять показания жены, но нельзя принуждать ее свидетельствовать против мужа.

– Так вот почему вы говорили о латуни, когда арестовывали ее, – вставил Уэндовер. – Тогда я не мог понять смысла.

– Но она поняла, – мрачно ответил сэр Клинтон. – Но вернемся к делу Дерека Гейнфорда. Оно было вполне в духе Фельдена. Помните капсулы амилнитрита, которые он использовал, чтобы облегчить приступ астмы? Маленькие стеклянные штучки с жидкостью внутри? Как и большинство химиков-исследователей, Фельден является стеклодувом. Он мог легко изготовить капсулу, идентичную тем, что Гейнфорд покупал в аптеке. Он мог обернуть ее в мешочек от настоящей капсулы, чтобы подделка была неотличима от оригинала. Все, что ему оставалось – взять одну из капсул Дерека и подменить ее фальшивкой. Рано или поздно Дерек использовал бы ее во время очередного приступа. Это было просто: вы сами видели, что Дерек оставлял коробок с капсулами в кармане куртки или в спальне.

– Но что находилось в поддельной капсуле? Запах был тот же. Той ночью от амилнитрита у меня разболелась голова.

– В свою капсулу Фельден поместил синильную кислоту. Пара капель убьет кого угодно, а тем более астматика вроде Дерека. Ее можно извлечь из смеси серной кислоты и ферроцианида калия, сконденсировав при помощи льда. Вот видите, для чего еще Фельдену был нужен лед. Но поскольку цианид имеет запах горького миндаля, Фельден не мог поместить в капсулу только его. Так что он добавил туда амилнитрит, и его резкий запах полностью перебил аромат цианида. Суть в том, что симптомы отравления синильной кислотой практически идентичны симптомам фатального приступа астмы. И поскольку Дерек Гейнфорд уже долгое время страдал от астмы, никто и не подумал, что причина смерти может быть иной. Будь это единственным убийством в деле, то, думаю, Фельден ушел бы от ответственности, не вызвав ни малейшего подозрения.

– Думаете, что сможете обвинить его? – поинтересовался Уэндовер.

Сэр Клинтон сомневался:

– Мы ставим на дело Генри Деверелла. Но если потерпим неудачу, то сможем собрать доказательства по делу Дерека Гейнфорда. Мы можем эксгумировать тело и провести анализ крови на наличие синильной кислоты. К тому же мы знаем, что в лаборатории Фельдена был ферроцианид калия, но само по себе это мало, что дает – это обычный лабораторный реагент. Далее, возможно, то стекло, которое он использовал для изготовления капсулы, отличается от стекла прочих капсул. Разные стекла незначительно отличаются по составу. Возможно, противогаз также сможет дать нам улики.

– Не могу понять, почему вы уделяете такое внимание противогазу, – признался Уэндовер. – В чем дело?

– Он должен был изготовить и синильную кислоту, и окись углерода, а, как вы помните, и то, и другое – смертельные яды, причем их нельзя вдыхать. Так что весьма вероятно, что во время экспериментов он использовал противогаз. Той ночью, когда я был в библиотеке Фельдена, я посмотрел, как Мэлор в своей книге описывает окись углерода. Уголь поглощает газ и, хотя наши противогазы не могут полностью обезопасить от концентрированной окиси углерода, но какую-то защиту они дают. Поскольку Фельден – опытный химик, он смог бы сделать все аккуратно и не надышаться газа, но даже мизерное количество газа может вызвать головную боль. А если можно избежать головной боли, то кто от этого откажется? То же самое относится и к синильной кислоте: противогазы также помогают спастись от ее испарений. Эти два газа могли скопиться в угольном фильтре противогаза, и их можно извлечь из него, слегка подогрев уголь. И если он содержит какой-то из этих газов, это станет уликой. Так что, как видите, наши ресурсы еще не исчерпаны.

Уэндовер переключился на еще один аспект дела:

– Я не пойму одного, – признался он. – Зачем Фельден затеял женитьбу на Дафне? В этом нет никакого смысла.

– У этого вопроса есть две стороны. Во-первых, из показаний мисс Стэнуэй мы знаем об умонастроении Фельдена. Он не самый приятный тип, и его чувство собственного достоинства было ущемлено, когда мисс Стэнуэй разорвала помолвку с ним. Внешне он не показывал вида, но, вероятно, он был разозлен. Его гордость была попрана, а некоторые люди склонны бередить свои раны. Фельден в их числе. Он начал тихо ненавидеть девушку и заплатил бы любую цену за возможность унизить ее, хотя бы ради того, чтобы сравнять счет и восстановить свою самооценку. Ее помолвка с Эллардайсом стала последней соломинкой. Даже самым достойным людям не нравится, когда их место занимает кто-то еще. А Фельден не из тех, кто забывает, так что, вероятно, это сильно ущемило его. Какой бальзам для его израненной гордости: унизить девушку самым безжалостным методом, заодно убив своего преемника, чтобы она никогда не смогла достичь ожидаемого счастья.