Жорж Сименон - Мегрэ и осведомитель

— Когда вы поселились в квартире четыре года назад, вся эта мебель уже стояла здесь?

— Не четыре, а пять, — поправила она. — Мы были женаты пять лет.

— А мебель?

— Она была куплена при мне, до этого стояла другая.

— Полагаю, менее роскошная?

— Другого типа.

— Кому из вас двоих пришла мысль сменить мебель?

— Моему мужу. Он не хотел, чтобы я жила в той же обстановке, что и его первая жена.

— Я у вас не спросил, подлинное ли все это. Вчера я любовался мебелью в гостиной.

— Все это подлинное, — сухо ответила она.

— Вы покупали мебель вместе?

— Нет, он предпочитал сам ходить по антикварным магазинам, чтобы приготовить мне сюрприз. Но я не понимаю, какое отношение эта мебель…

— Вероятно, это никак не связано со смертью вашего мужа, но мы из опыта знаем, что, когда совершено убийство, важна любая деталь. Ваш муж был очень богат?

— Я никогда не говорила с ним о деньгах. Я только знаю, что дела в ресторане шли весьма успешно и он потратил немало усилий, чтобы так продолжалось и дальше.

— Он был очень влюблен?

— С чего вы это взяли?

— Никто не станет создавать подобную декорацию ради женщины, к которой равнодушен.

— Он меня любил.

— Бьюсь об заклад, что брак был заключен с условием общности имущества.

— Но это же естественно, разве нет?

— Когда состоятся похороны?

— Послезавтра в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт. Затем, после отпевания, его перевезут в Бандоль, у нас там вилла, и похоронят на местном кладбище.

— Вы поедете в Бандоль?

— Конечно.

— Друзья тоже поедут?

— Нет. Не знаю. Это от меня не зависит.

— Еще один вопрос. Что будет с рестораном?

— Он будет работать. За исключением дня похорон.

— Кто будет теперь им заниматься?

Она мгновение колебалась.

— Я… — произнесла она наконец.

— Вы полагаете, что у вас хватит опыта?

— Персонал так долго работал с моим мужем, что ресторан смог бы функционировать самостоятельно…

— Вам придется полностью изменить образ жизни…

Мегрэ понимал, что ее раздражают эти на первый взгляд ничего не значащие вопросы, но он продолжал задавать их с наивно-простодушным видом.

— Поскольку я не нарушаю законы, мой образ жизни никого не касается, не так ли?

— Это я рассуждаю вслух… Здесь вы живете почти затворницей… Проводите вечера в одиночестве…

— Никто не запрещал мне выходить…

— Знаю… Иногда вы ходили в кино… Но у вас нет ни приятелей, ни подруг…

Вошла горничная и в нерешительности остановилась.

— Рабочие спрашивают, есть ли у нас какие-нибудь зеленые растения… Иначе комната выглядит пустой…

— Покажите им растения на террасе. — И, обращаясь к Мегрэ: — Вы видите, мое присутствие необходимо. Ваша настойчивость меня неприятно поражает, тем более что, как вы дали мне понять вчера, вы с симпатией относились к моему мужу…

— Постараюсь беспокоить вас как можно реже…

— Предупреждаю, что я решила больше вас не принимать.

— Сожалею, так как в этом случае буду вынужден вызывать вас на набережную Орфевр. Ваш муж раньше часто там бывал, до того как стал хозяином «Сардины».

В те времена и виллы в Бандоле у него тоже не было.

— Вам непременно хотелось напомнить мне об этих неприятных вещах?

— Нет. В отличие от вас, он имел добрых друзей.

Интересно, знаете ли вы кого-нибудь из них? Может быть, они приезжали к нему летом в Бандоль? Например, братья Мори…

Если она и вздрогнула, то так незаметно, что он не мог быть в этом абсолютно уверен.

— А я должна была их знать?

— Я задаю вам вопрос. Их двое. Манюэль и Джо…

У них контора по импорту фруктов на улице Дю-Кэр.

— Я не знаю ни того, ни другого…

— Они часто ужинали в «Сардине»…

— Куда я даже не заглядываю…

— И последний вопрос. Вы останетесь жить одна в этой огромной квартире?

— Муж всегда просил меня об этом. Он также хотел, чтобы я сохранила ресторан и виллу в Бандоле.

«Как будто я по-прежнему немного там присутствую», — говорил он.

— Он ждал, что с ним может такое случиться?

— Конечно нет.

— Но он носил в кармане оружие…

— Только тогда, когда при нем были деньги… Все, кто регулярно носит крупные суммы, вооружены…

— Кстати, где он хранил деньги дома?

— В сейфе.

— А где он находится?

— За этим полотном Делакруа, налево от камина.

— Вы знаете шифр?

— Нет, придется приглашать специалиста из фирмы, где их производят.

— Благодарю вас.

Она поднялась, и чувствовалось, что она все время находится в напряжении. Казалось, теперь она мысленно прокручивала в голове вопросы, которые задал ей комиссар.

К чему в конечном счете все они вели? Мегрэ сам затруднился бы на это ответить. Он все время испытывал какую-то неловкость. Что-то ему не нравилось.

Когда они с Жанвье вышли на улицу Баллю, солнце стояло еще высоко и сильно припекало.

— Вам не кажется, шеф, что она знает больше, чем говорит?

— Могу дать голову на отсечение.

— Вы думаете, что она могла бы быть… Ну, скажем, соучастницей?

— В этом я пока не уверен, но дело это куда более запутанно, чем ей хотелось внушить нам.

— Куда поедем?

— На улицу Фонтен…

В этот час посетителей в ресторане не было и два официанта уже накрывали столики к ужину. Фредди, бармен, протирал бутылки и ставил их на полку.

Комиссар направился прямо к нему:

— Где Комита?

— Он отдыхает в кабинете патрона.

— Уже?

— Что вы имеете в виду?

— Месье Марсиа еще не похоронили, а он уже делает то, что ему заблагорассудится.

— Вы ошибаетесь. И при жизни месье Мориса у Рауля была привычка посидеть часок с закрытыми глазами в одном из кресел кабинета.

— Вы знаете, что похороны состоятся послезавтра?

— Мне еще не сообщили.

— Ресторан будет закрыт, чтобы все служащие могли присутствовать.

— Так всегда делают в подобных случаях.

— Затем тело отвезут и похоронят в Бандоле.

— Меня это не удивляет. Шеф родился в деревне, где-то между Марселем и Тулоном, и каждый год закрывал ресторан на месяц, чтобы отдохнуть на своей вилле в Бандоле…

— Как вы думаете, что станет с рестораном?..

— Мне все равно. Обязательно найдется человек, чтобы им управлять. Ведь это золотое дно…

— Отныне у вас будет не хозяин, а хозяйка.

— Кроме шуток?

— Мадам Марсиа решила занять место своего мужа.

Фредди скривился, но потом бросил:

— В конце концов, это ее личное дело.

— Вы ее знаете?

— С тех пор, как она стала выступать в «Табарене».

Я работал там два года, перед тем как перейти в «Сардину». Она выступала как танцовщица.

— Что вы о ней думаете?

— У меня редко выпадал случай поговорить с ней.

Иногда она заходила в бар. Вот и все. Мне казалось, что она важничает. Здесь на Монмартре мы привыкли к приветливым девушкам. И все-таки в ней есть природный шик, этого у нее не отнимешь. Наверное, она из порядочной семьи, я не удивлюсь, если она получила хорошее образование.

— Братья Мори по-прежнему часто заходят в ресторан ужинать?

Фредди не почувствовал в этом вопросе подвоха.

— Время от времени… Не регулярно… Знаете, импорт фруктов такое дело, что приходится вставать ни свет ни заря.

— Они всегда ходили в приятелях патрона?

— Месье Морис подсаживался на минутку к их столику, как и к другим завсегдатаям… Случалось, он угощал их лучшим коньяком из своих запасов.

— Но мадам Марсиа никогда не приходила?

— Никогда…

— Вы не знаете почему?

— Полагаю, потому, что месье Морис был ревнив…

Она очень хороша собой, многие любят женщин такого типа. К тому же между ними было больше тридцати лет разницы…

Он посмотрел в глубь зала:

— А вот и Рауль! Снова на своем посту.

Метрдотель уже их заметил, он подошел и подал руку Мегрэ, а потом Жанвье.

— Вы пришли ко мне?

— Мы хотели увидеть вас, но на то нет особой причины. Я уже сказал Фредди, что панихида состоится послезавтра в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт…

— Значит, закроем ресторан… Было бы разумнее предупредить меня раньше. Ведь теперь на мне лежит вся ответственность за дело… Я здесь работаю уже шестнадцать лет, а она…

Он замолчал в смущении. У него едва не вырвалось:

«А она спала с ним не больше пяти лет…»

— Вы знаете, кто сменит в ресторане месье Марсиа?

— По вашему тону я уже догадываюсь. Впрочем, я уже думал об этом вчера. Разумеется, она?

— Да, она. А вы с ней знакомы?

— Я видел ее в Бандоле. Хозяин знал, что я отдыхаю на Лазурном берегу, и пригласил меня поужинать с ними на вилле… В таком доме приятно доживать свой век…

Вилла не очень большая, не очень помпезная, но настоящая, добротная… Я сам тоже с юга… Немного разбираюсь в старинной провансальской мебели… Такую, как у месье Мориса, я встречал редко…

Он повернулся к Фредди:

— Ты еще не обслужил этих господ? Что будете пить?

— Пиво…