Рекс Стаут - Не позднее полуночи (сборник)

И мне тоже кое-чего хотелось. Например, предположить, что при нем наверняка есть снимок жены и что мне неплохо бы взглянуть на него. Но я, конечно, не стал высовываться, потому что была вероятность, что он либо уже отдал этот снимок полиции, либо отказался, либо сказал, что его нет. И потому я просто спросил:

– И что удалось узнать?

– Немного. Я хотел сблизиться с Чеффи, но как-то не особо продвинулся. Познакомился с двумя другими съемщиками, Таленто и Аландом, но и это ничего не дало. В конце концов я решил, что лучше обратиться за помощью к специалисту, и пришел для этого к Ниро Вульфу. Вы при этом присутствовали и знаете, что получилось, – вот уж жирный пузырь.

– Да, самомнение у него иногда бывает раздуто. Что вы от него хотели?

– Я уже говорил.

– Скажите еще раз.

– Собирался попросить его прослушивать телефон Чеффи.

– Это незаконно, – строго сказал я.

– Ну, я ничего и не сделал.

Я перевернул страницу блокнота.

– Вернемся чуть назад. За эту неделю, помимо квартирантов, сколько вы узнали друзей и знакомых Чеффи?

– Только двух, я же говорил. В какой-то день я видел в его мастерской молодую женщину, натурщицу, имя не помню, а в другой день мужчину. Чеффи сказал, что покупает у него картины. Звали его Бронштейн.

– Вы не упомянули Филипа Кампфа.

Миган подался вперед и положил кулак на стол.

– И не собираюсь. Я его не видел и не слышал.

– А что вы ответите, если я скажу, что вас видели вместе?

– Отвечу, что вы – грязный лжец! – его красные глаза стали еще красней. – Мало мне своих неприятностей, вы вдобавок вешаете на меня убийство человека, которого я в глаза не видел! Привели собаку, чтоб я ее гладил, черт знает что!

Я кивнул:

– Тяжелая у вас доля, мистер Миган. Не вы первый, в чью жизнь вторгается смерть и располагается там без всякого приглашения.

Я закрыл блокнот и сунул его в карман.

– Только вы уж найдите способ решать свои проблемы, не прослушивая чужих телефонов. – Я встал. – Вам лучше не отлучаться. Может, все равно вызовут.

Он пошел открыть мне дверь. Мне, конечно, хотелось узнать кое-какие подробности о том, как он продвинулся с Россом Чеффи или как не продвинулся, а также про контакты с другими жильцами, но я решил, что важнее переговорить с Чеффи, пока никто не вмешался. Когда я поднялся на два пролета вверх до мансарды, часы на запястье показывали 10.28.

– Я понимаю, обстоятельства складываются таким образом, – сказал Росс Чеффи, – что не имеет смысла жаловаться на то, что меня все время отвлекают от работы. – Свои эмоции он выражал очень изящно.

Верхний этаж сильно отличался от остальных. Не знаю, на что походила жилая часть квартиры, расположенная в начале площадки, но мастерская в дальнем конце была высокой, просторной и уж никак не захламленной. Повсюду стояли большие и маленькие скульптуры. Холсты разных размеров лежали стопкой или были прислонены к полке. Стены покрывала прочная серая драпировка без всяких рисунков. На двух мольбертах – один был намного больше другого – стояли подрамники с начатой работой. Виднелось несколько простых деревянных стульев, два мягких с обивкой и один громадный, почти квадратный диван. Я двинулся к тому стулу, что был с обивкой, а Чеффи, по-прежнему одетый в рабочую блузу, придвинул себе простой стул и сел напротив.

– Только не затягивайте разговор без необходимости, – попросил он.

Я пообещал.

– Есть пара деталей, которые нас немного озадачивают. Конечно, может, это просто так совпало, что Ричард Миган приехал в город в поисках жены, зашел к вам, а затем снял тут квартиру, и как раз за девять дней до убийства Кампфа. Но такое совпадение надо сильно подготовить. Вообще-то, мистер Чеффи, есть люди, и в том числе я, кому трудно поверить, что вы позабыли, кто вам позировал для создания такой важной фигуры на картине. Я знаю, вы так утверждаете, но все равно верится с трудом.

– Милостивый государь, – сказал с улыбкой Чеффи, – вы, кажется, предположили, что я лгу?

– Я этого не говорил.

– Но наверняка подумали, – он пожал плечами. – Но для чего? Что за тайные помыслы движут мной?

– Не знаю. Вы сказали, что хотели помочь Мигану найти жену?

– Не совсем хотел, но был готов. Он чудовищно мешал работать.

– Видимо, он сильно вас доставал.

– И продолжает это делать.

– Может, стоило как-то отделаться от него. Вы пытались?

– Я изложил все, что делал, в своих показаниях… и подписал их. Добавить мне нечего. Я пытался освежить память, но так и не вспомнил, кто мне позировал. Один из ваших коллег предположил, что мне стоит съездить в Питсбург взглянуть на картину. Я так понимаю, он шутил.

Тень досады, мелькнувшая в его темных глазах, таких ясных и чистых, как будто он добрых восемь часов проспал безмятежным сном, напомнила мне о том, что я должен был знать его показания. Если я вызову в нем подозрения, он может задать пару личных вопросов.

Я самым серьезным образом посмотрел на него:

– Послушайте, мистер Чеффи. Ситуация скверная для всех ее участников. И она будет ухудшаться, а не улучшаться, пока мы не выясним, кто убил Кампфа. Вы, то есть все, кто живет в этом доме, должны много чего знать друг про друга. И, наверное, про Кампфа – что-то, о чем вы не хотите рассказать. Я не жду, что такой человек как вы вдруг выльет на кого-то ведро помоев, просто так, за здорово живешь. Но любые помои, имеющие отношение к убийству, должны оказаться на поверхности. И если вы что-то такое знаете и держите про себя, то вы здорово глупее, чем кажетесь.

– Вот это речь, – он снова улыбался.

– Спасибо. Ваш черед выступать.

– Я не обладаю вашим красноречием, – сказал он и покачал головой. – Нет, боюсь, что я не смогу вам чем-либо помочь. Нельзя сказать, что помои мне совершенно незнакомы. Утверждать так – пустое бахвальство. Но того, что вы ищете, у меня нет. Вы знаете мое мнение о Кампфе, которого я знал довольно неплохо. Некоторые его качества были достойны восхищения, но при этом он располагал целым рядом недостатков. Примерно то же могу сказать о Таленто. С Аландом я встречался от случая к случаю и близко его не знал. О Мигане знаю не больше вашего. Не имею ни малейшего понятия, отчего кто-либо из них мог захотеть убить Филипа Кампфа. Если вы ожидаете…

Зазвонил телефон. Чеффи прошел к столику возле дивана и снял трубку. Он сказал в нее пару раз «да», после еще пару слов и потом:

– Но ведь один из ваших сотрудников сейчас у меня… Имени не знаю, я не спросил… Не знаю, может он… Хорошо, на Леонард-стрит, сто пятьдесят пять. Да, выхожу через пять минут.

Он повесил трубку и повернулся ко мне. Я уже встал и заговорил первым:

– Значит, вас вызывают в окружную прокуратуру. Этих моих слов им не передавайте, но скорее это убийство пролежит у них под сукном, пока адское пекло не замерзнет, чем они вышлют бригаду его раскрыть. Если им нужно мое имя, они знают, где спросить.

Я пошел к двери, открыл ее и был таков.

На улице перед домом по-прежнему не было полицейских машин. Повернув налево на Корт-стрит и пройдя два квартала, я с облегчением обнаружил такси на том же месте. Пассажир торчал над сиденьем и разглядывал городской пейзаж. Если бы таксист увез его и продал или если бы явился Стеббинс и выкрал собаку, то домой бы мне лучше вообще не возвращаться. Пес вроде был рад меня видеть – еще бы ему не радоваться. Всю дорогу до Тридцать пятой улицы он подпирал меня задом, как настоящий контрфорс. Счетчик настучал всего лишь шесть с мелочью, но я не спросил сдачу. Если Вульф поставил меня распутывать убийство только потому, что ему, видите ли, приглянулась собака, то пусть расплачивается.

Когда мы вошли в кабинет, я отметил, что Джет пошел к Вульфу, сидевшему на обычном месте за столом, без тени робости или колебания. Значит, накануне вечером, в мое отсутствие, Вульф как-то налаживал с ним отношения, наверняка чем-нибудь кормил, а может даже и погладил. Мне приходили в голову разные замечания, но я их придержал. Очень скоро меня могли выдернуть из дому, и дальше я бы долго доказывал, что совсем не нарочно выдавал себя за сотрудника полиции. Или – что я не виноват, что подозреваемые в убийстве так обознались.

Вульф опустил пустой бокал из-под пива и поинтересовался:

– Ну и?

Я доложил. Ситуация требовала полного и подробного отчета, и я его выдал, пока Вульф сидел, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Когда я подошел к концу, он не стал задавать вопросов. Вместо этого он открыл глаза, выпрямился и начал:

– Позвони…

Я прервал его:

– Погодите-ка. После тяжелого трудового утра я, в качестве поощрения, имею право и сам предложить. Я все давно придумал. Как эта контора называется в Питсбурге, где картины выставляют?

– Ага. Будем палить наугад.