Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать

– По условиям завещания в случае смерти обоих опекунов опека прекращается и деньги делятся поровну между наследниками.

– В случае смерти обоих опекунов, – повторила Берта.

– Совершенно верно.

– Интересно, что даст проверка документов, – сказала Берта. – Ведь после смерти опекуна обязательно проводится проверка.

– Кое-что я выяснил.

– Ну и сколько же должно быть денег?

– Начальная сумма составляла восемьдесят тысяч.

– Этого вполне хватило бы на жизнь обоим наследникам – Ширли Брюс и этому… как его?

– Роберту Хокли.

– Интересно, сколько они получают в месяц?

– Пятьсот долларов.

– Каждый?

– Да.

– Так что в год расходуется двенадцать тысяч.

– Совершенно верно.

Берта напряглась.

– Сколько лет продолжается опека?

– Двадцать два.

– И сколько сначала было денег?

– Наследство оценили в восемьдесят тысяч долларов, – повторил я.

– Пожалуй, доходы были огромные, – задумчиво проговорила Берта.

– Деньги вложили в золотые прииски. Оттуда, наверное, и доходы. Думаю, Гарри Шарплз скоро вернется сюда…

Берта с вожделением потерла руки.

– Дональд, милый, как ты меня радуешь!

Наступил вечер. Берта ушла домой, а мы с Элси разговаривали в приемной.

– Тебе нужна помощница, Элси.

– Спасибо, я пока справляюсь. Знаешь, Дональд, каждый раз, когда ты возвращаешься из своих поездок, на душе у меня становится как-то легко, радостно. Ты даже представить себе не можешь, что это для меня значит.

Элси слегка покраснела.

– Но тогда появляется больше работы, – заметил я.

Она засмеялась:

– Да. Ты вносишь деловой дух.

– Я имею в виду не это. Больше работать приходится именно тебе.

– Мне нравится много работать.

– Не понимаю, что здесь может нравиться. Сидеть по восемь часов за машинкой и стучать не отрываясь, как проклятая. Скажу Берте, чтобы поискала тебе помощницу.

– Что ты, Дональд! Я вполне справляюсь. Иногда действительно тяжело, но бывает и передышка.

– Пусть помощница занимается делами Берты, а тебя я назначу своей личной секретаршей.

– Дональд! Берту хватит удар!

– Что ж, тебе станет еще легче. Берта ведь так любит рассылать эти дурацкие письма. К тому же требует, чтобы каждое ты печатала отдельно. А на это уходит уйма сил и времени.

– Письма приносят пользу.

– Пользу? Какие-то гроши! А сейчас наклевывается хороший заработок. Ладно, надо будет решить с твоим назначением.

– Берта в обморок упадет.

– Ничего с ней не сделается.

Зазвонил телефон. Элси вопросительно посмотрела на меня.

– А ну их всех… Впрочем, сними трубку. Вдруг это Шарплз зовет на помощь?

Элси подошла к телефону:

– Да, я слушаю… Это тебя, Дональд.

Я взял трубку и услышал хорошо поставленный резкий голос:

– Мистер Дональд Лэм?

– Да.

– Из частного сыскного агентства «Кул и Лэм»?

– Совершенно верно. Чем могу быть полезен?

– Говорит Бенджамин Наттолл. Вы были у меня сегодня, спрашивали о какой-то украденной подвеске. Мне хотелось бы вернуться к нашему разговору.

– Забудьте о нем. Вы сказали, что не видели подвеску, никаких других сведений мне от вас не нужно.

– Конечно, – сухо сказал Наттолл. – Но положение несколько изменилось.

– Что-то случилось?

– Мне необходимо подробно поговорить с вами.

– Мистер Наттолл, хотя я и не жалуюсь на отсутствие воображения, ваше поведение кажется мне весьма загадочным.

– Видите ли, – сдержанно сказал Наттолл, – здесь сержант Бьюда, сейчас он допрашивает меня.

– Хорошо, буду через пять минут. Скажите Бьюде, что я выезжаю.

Я повесил трубку.

– Кто это? – спросила Элси.

– Если позвонит Берта, передай, что я поехал к Наттоллу. Сэм Бьюда уже там. Кажется, Наттолл понял, что запираться бесполезно. Надо разобраться.

– Думаешь, получится?

– Попробую.

– Ты расскажешь им всю правду?

– Правда – бисер…

– То есть?

– Помнишь насчет бисера и свиней?

– Осторожнее, Дональд, у тебя могут быть неприятности.

– У меня так часто могли быть неприятности, что я уже ничего не боюсь. Свяжись с Бертой и передай: мне надо с ней встретиться, чтобы согласовать наши показания.

– А что будешь говорить ты?

– Пока не знаю. Все зависит от того, рассказал Наттолл о Питере Джеррете или нет.

– А если рассказал?

– В этом случае я постараюсь, чтобы показания давал именно Джеррет. Берте же передай: пусть ждет вестей от меня.

Я поспешил в магазин Наттолла. У входа стоял полицейский, оснащенный рацией. Он проводил меня до наружной двери. Парень из охраны Наттолла провел меня дальше по уже знакомой лестнице в кабинет своего шефа.

В креслах сидели и курили Наттолл, сержант Бьюда и Питер Джеррет. Они живо напомнили мне присяжных, которые никак не могут вынести вердикт, несмотря на призывы судьи поторопиться.

– Привет, – сказал я.

Бьюда холодно поздоровался в ответ и обернулся к Наттоллу:

– Пожалуйста, повторите ваши показания.

Наттолл заговорил, тщательно подбирая слова. Казалось, он предостерегает меня от излишней болтовни.

– Сегодня утром этот молодой человек пришел в мой магазин и попросил принять его по неотложному делу. Я его принял. Предложил показать документы, и он предъявил удостоверение сотрудника частного сыскного агентства…

– Можно короче? – перебил Бьюда. – Давайте ближе к делу.

– Он спросил о некоей изумрудной подвеске, – продолжал Наттолл. – Показал довольно грубый карандашный набросок. Я поинтересовался, почему мистер Лэм обратился именно ко мне, и он ответил, что причиной были мои обширные познания в ювелирном деле, и конкретно в изумрудах.

– Продолжайте, – нетерпеливо сказал сержант. – Что было дальше? Зачем ему подвеска?

– Точно не припомню, – отвечал Наттолл. – Кажется, он не назвал никаких имен. Кто-то потерял это украшение…

Бьюда посмотрел на меня:

– Итак, что же вы ему наговорили?

– Именно то, что он сейчас сказал.

– Как вы объясняете ваш интерес к подвеске?

– Никак.

– Но ведь ему лишь показалось…

– Ему всего лишь показалось. Я приходил сюда не для того, чтобы объяснить, что к чему, а чтобы узнать, не встречалась ли ему эта подвеска. Вы же знаете мой стиль, сержант: внести побольше суеты, сбить собеседника с толку.

Бьюда с мрачным видом жевал сигару.

– Посмотрим, получится ли у вас сбить с толку меня, – произнес он. – Так зачем вам понадобилась эта изумрудная подвеска?

– Сержант, я вовсе не собираюсь сбивать вас с толку. Вам я буду говорить правду. Подвеску искал один из моих клиентов.

– Почему?

– Спросите об этом клиента.

– Гарри Шарплза?

– Этого я вам не скажу.

Бьюда повернулся к Наттоллу:

– Продолжайте.

– Я ответил этому молодому человеку, что такой подвески у меня нет, – сказал Наттолл. – Это было правдой. Однако вскоре ко мне пришел мистер Джеррет – у нас с ним уже были кое-какие дела – и принес для оценки подвеску. Я сказал ему, что прежде, чем я возьмусь оценивать, он должен связаться с мистером Лэмом и выяснить, разыскивает ли его агентство именно эту подвеску.

– Все было так, – поддакнул Джеррет.

– Как к вам попала подвеска? – спросил Бьюда.

– Мистер Кеймерон просил меня оценить ее, – ответил Джеррет.

Бьюда снова принялся жевать сигару, потом выплюнул ее в корзину для бумаг.

– Не нравится мне все это, – бросил он. Мы молчали. – Я решил не допрашивать вас по отдельности, – продолжил Бьюда, – так что валить это дело друг на друга вам не удастся. В то же время вам так легче согласовать свои показания. Но знайте: если я уличу кого-нибудь из вас во лжи, ему не поздоровится.

Мы по-прежнему молчали.

– У вас раньше были дела с Кеймероном? – обратился Бьюда к Джеррету.

Тот поднял голову и уставился на стену поверх головы сержанта, попытавшись придать своему лицу как можно более глубокомысленное выражение.

– Да, я здесь работал с мистером Кеймероном. И вполне естественно, что и в этот раз он обратился ко мне – он не стал бы просить об услуге незнакомого человека. Но знаете, сержант, я никак не могу припомнить, какие у нас с ним дела. Может быть, потом что-нибудь всплывет в памяти…

– А чем вы вообще занимаетесь?

– Я… Можно сказать, что я посредник. Когда кому-то нужно продать заложенную ранее драгоценность, я могу помочь. Иногда ко мне обращаются клиенты, которые попали в затруднительное материальное положение и хотят избежать огласки.

– Выходит, у вас что-то вроде ломбарда?

– Нет-нет. Я ведь не беру процентов. Мое дело – посредничество. Я знаю магазины всех лучших ювелиров да и сам неплохо разбираюсь в драгоценностях. Мои клиенты могут рассчитывать на квалифицированную помощь.

– Итак, Кеймерон пришел к вам и попросил продать подвеску как можно дороже?

– Он просил всего лишь оценить ее – это разные вещи.

– Разве драгоценности оценивают не для того, чтобы продать?