Эллери Квин - Грозящая беда

— Лот номер один! — громко возвестил аукционист. — Сервиз из фарфора «Лоустофт»[15] 1787 года с нью-йоркской эмблемой, изображающей женщину и орла; антикварная и историческая ценность. Кто предложит начальную цену пять тысяч долларов? Пять тысяч за лот номер один!

— Две тысячи! — выкрикнул бледный мужчина с хищным взглядом завзятого коллекционера.

— Джентльмены! — простонал аукционист. — Грубая подделка подобного антиквариата была продана несколько лет назад на частной распродаже за семь тысяч!

— Две с половиной тысячи, — послышался спокойный хрипловатый голос сзади.

— Три тысячи, — пробубнил бледный мужчина.

— Три с половиной, — произнес хриплый голос.

— Три с половиной! Кто предложит четыре тысячи?

— Четыре тысячи, — сказал Анатоль Руиг.

— Кто предложит пять?

— Четыре с половиной, — отозвался хриплый голос.

— Четыре с половиной тысячи! Кто предложит пять? Вы, сэр? Мистер Руиг? Четыре с половиной раз, четыре с половиной два, четыре с половиной... Продано джентльмену за четыре тысячи пятьсот долларов!

«Грабеж!» — подумала Вэл. Лоустофтский фарфор был семейной реликвией, стоящей куда больше десяти тысяч...

Вместе с остальными присутствующими она вытянула шею, чтобы рассмотреть вора с хриплым голосом. Он оказался худощавым молодым человеком с черной бородой и в пенсне. Вэл бросила на него злобный взгляд и отвернулась.

Наступила очередь второго лота. Вэл едва слышала выкрики аукциониста и предложения цены. Бедняга Рис сидел неподвижно — находиться здесь было для него пыткой. Когда голоса смолкли, выяснилось, что победу вновь одержал бородатый молодой человек. «Скотина! — подумала Вэл. — Отхватил спальный гарнитур бедной мамы! »

С лотом номер три произошла та же история. Зал загудел, а аукционист был в восторге. Зато мистер Анатоль Руиг, очевидно питавший склонность к антиквариату, отнюдь не казался довольным, кидая мрачные взгляды на непобедимого соперника. В заднем ряду Уолтер Спет откинулся на спинку стула, рассеянно набрасывая карандашом на оборотной стороне конверта голову бородатого молодого человека, сидящего в ряду перед ним.

Лот номер четыре. Номер пять. Шесть. Семь...

— Это подтасовка! — громко заявил чей-то голос. — Он не дает никому ни единого шанса!

— Пожалуйста, тише! Леди и джентльмены...

— Это не аукцион, а монолог!

Три человека встали и возмущенно покинули зал. Мистер Анатоль Руиг внимательно разглядывал главного злодея. Бледный мужчина тоже поднялся и вышел. Вэл в панике озиралась. Рис, нахмурившись, смотрел на алчного покупателя.

Лот номер восемь, девять, десять...

— Я ухожу!

— Я тоже!

Бородатый молодой человек кашлянул.

— Простая вежливость вынуждает меня предупредить оставшихся, что они могут также уйти, если только не хотят присутствовать в качестве обычных зрителей.

— Прошу прощения, сэр... — начал аукционист, которому происходящее перестало нравиться.

— Должен добавить, — обратился к нему молодой человек, — что мы побережем голосовые связки, если взглянем в лицо факту.

— Факту? — ошеломленно переспросил аукционист, призывая к порядку стуком молоточка.

— Тому факту, — продолжал молодой человек, вставая во весь довольно значительный рост, — что я имею скромное намерение купить каждый лот на этом аукционе, независимо от предлагаемой другими цены.

И он сел, дружелюбно улыбаясь соседям.

— Кто это такой? — пробормотал Рис Жарден.

— А ты не знаешь? — удивленно прошептала Вэл. — Не понимаю...

— Все это абсолютно против правил, — заявил аукционист, вытирая лицо.

— Фактически, — уточнил с места молодой человек, — чтобы сэкономить время, я готов предложить мистеру Жардену крупную сумму за весь каталог.

Мужчина, сидящий позади Вэл, вскочил с криком:

— Это заговор — вот что это такое!

— Теперь все ясно! — подхватил кто-то еще.

— Конечно! Это трюк Жардена!

— Он блефует!

— Устроил фальшивый аукцион, дабы все подумали, что он разорен, а сам подсадил этого типа, чтобы тот скупил для него все!

— На его же деньги!

— Пожалуйста, леди и джентльмены... — начал Рис, поднимаясь с места.

— Сидите, мошенник! — завизжала толстая потная леди.

— Нет-нет, он вовсе не мошенник, — запротестовал молодой человек, явившийся причиной беспорядка.

Но его голос утонул в хоре негодующих криков.

— Полицейский! Очистите зал! — рявкнул аукционист. Когда порядок был восстановлен, Вэл пробралась поближе к бородатому молодому человеку.

— Бессовестный! Смотрите, что вы наделали!

— Признаю, — виновато ответил он, — что я не предвидел возмущения масс... Полагаю, вы мистер Жарден? Мое предложение было вполне серьезным.

— Аукцион прекращается! — сердито объявил аукционист. Имея в зале столь ретивого покупателя, он явно рассчитывал на хорошие комиссионные.

— Я принял решение внезапно, мистер Жарден, поэтому не мог обратиться к вам с этим предложением перед распродажей.

— Хорошо, давайте обсудим ваше предложение, — согласился Рис.

Трое мужчин склонили друг к другу головы. Мистер Анатоль Руиг встал, взял шляпу и трость и потихоньку вышел.

Молодой человек сумел добиться своего. Спустя пять минут озадаченный Жарден принял предложение, аукционист неуклюже сел, чтобы выписать счет, а молодой человек извлек из кармана бумажник и выложил на стол такую толстую пачку новеньких тысячедолларовых банкнотов, что Вэл едва не завопила: «Финансовый король!»

— Чтобы избежать путаницы с чеками, — хриплым голосом объяснил молодой человек. — А теперь, если больше нет вопросов, на улице меня ждут несколько фургонов.

Он вышел и вскоре вернулся с группой мускулистых джентльменов в комбинезонах, которые огляделись, поплевали на руки, выслушали данные шепотом инструкции их нанимателя, покивали и молча приступили к работе.

— Кто же он такой? — осведомился Пинк, глядя на бороду незнакомца.

— Спекулянт! — фыркнула Вэл. Подумав об Уолтере, она как бы невзначай придвинулась к нему. — Привет.

— Здравствуй.

Молчание. Затем Вэл спросила:

— Тебе не стыдно?

— Стыдно, — ответил Уолтер.

Ну что можно сделать с таким человеком? Вэл выхватила у него конверт, на котором он рисовал, скомкала его, швырнула в Уолтера и отошла прочь.

Уолтер подобрал конверт и рассеянно сунул его в карман.

— Вот ты где! — послышался чей-то бас, и Уолтер поднял голову:

— Привет, Фиц. Как поживаешь? Фицджералд сел, тяжело дыша.

— Паршиво. Я думал, Калифорния избавит меня от синусита, но будь я проклят, если моя башка не стала болеть еще сильнее. — Фиц прожил в Калифорнии больше десяти лет и по десять раз в день жаловался на свой синусит. — Где рисунок?

— Какой именно?

— Сегодняшний, завтрашний — любой, — проворчал Фиц. — За что, по-твоему, я тебе плачу — за красивые глаза? Из-за этой истории с «Огипи» в воздухе полным-полно грязи, а ты бездельничаешь!

— Я был занят.

— У меня целую неделю не было карикатур — приходилось пользоваться старыми. Послушай, Уолтер, что здесь происходит?

— Как будто ты не знаешь, осел длинноухий.

— Я слышал снаружи, что кто-то сорвал аукцион.

— Тогда с твоими ушами все в порядке.

Фиц был толстым ирландцем, с бровями, напоминающими птичьи гнезда; его глаза находились в беспрестанном движении. Будучи абсолютно непредсказуемым, он внезапно отошел от Уолтера.

— Привет, Рис. Чертовски тебе сочувствую. Рано или поздно это должно было случиться, хотя ты вряд ли хочешь все это заново пережевывать.

— Что верно, то верно. — Жарден огляделся вокруг — зал почти опустел. — Ты присутствовал при добивании затравленного зверя, — мрачно добавил он.

— Да, тяжелая передряга. — Фиц покосился на бородатого молодого человека, спокойно наблюдавшего за рабочими. — А кто покупатель? Привет, Валери.

В этот момент молодой человек повернул к ним бородатое лицо, и Фиц так прищурился, что его брови почти соединились с мясистыми щеками.

— Здравствуйте, мистер Фицджералд, — ответила Вэл, глядя, как выносят комод. На одной из ножек виднелась глубокая царапина, оставшаяся от пинка маленькой Валери, когда миссис Томпсон отшлепала ее за то, что она написала на одном из ящиков «Томпсон дура».

Но Фиц не обратил на нее внимания.

— Эй! — кинул он бородатому молодому человеку. — Ведь я вас знаю!

— Вот как? — вежливо отозвался молодой человек и отошел.

Фиц последовал за ним.

— Вас зовут Квин, верно? Эллери Квин?

— У вас хорошее зрение. — Молодой человек снова попытался отойти, но Фиц схватил его за руку.

— Знаешь, Рис, кто скупил ваше барахло? — крикнул он. — Эллери Квин — великий ум!