Джорджетт Хейер - Рождественский кинжал

– Он наверняка оставит тебе наследство.

– Знаю.

– Это Натаниэль тебе сказал? – удивилась Матильда.

– Нет. Была душеспасительная беседа с дядюшкой Джозефом.

– Когда?

– Вчера вечером, когда ты отправилась ко сну.

– Он так тебе и сказал? Что Натаниэль сделает тебя наследником?

Стивен пожал плечами:

– Ну, намекал, подмигивал и подталкивал локтем.

– Наверное, он в курсе. Будь осторожнее. Натаниэль может и передумать.

– Да, – кивнул Стивен.

Матильду вдруг охватила усталость.

– Тогда зачем его раздражать?

У него погасла трубка, и он начал ее раскуривать. Его глаза блеснули над чубуком.

– А кто его раздражает? Просто ему не нравится моя невеста.

– А тебе? – вырвалось у Матильды.

Стивен взглянул на нее, похоже, довольный тем, что она смутилась.

– Это и так понятно.

– Извини, – буркнула она и отвернулась.

Матильда стала раздраженно поправлять свечи на елке. Сам черт не разберет, что у Стивена на душе. Видимо, он влюблен в Валери; может, любил раньше, или все дело в одном упрямстве. Но разве это причина, чтобы упускать целое состояние? Конечно, на свете бывают дураки, но не до такой же степени, с улыбкой подумала Матильда. Она покосилась на Стивена и мысленно добавила: «Хотя с тебя станется. Ты похож на бультерьера, который вечно злится, рычит и ищет неприятностей, всегда готовый кинуться в драку, даже если другие псы дружелюбно виляют хвостом. Ах, Стивен, дурачок, неужели ты окажешься таким олухом?»

Она снова посмотрела на него, на сей раз открыто, потому что он смотрел в другую сторону, и увидела, что его взгляд прикован к Валери, которую Джозеф увлек к оконному проему. Он почти не улыбался, но Матильде показалось, что втайне он обдумывает какую-то злую шутку.

Она подумала: «Да, но ты совсем не дурак, вероятно, в тебе даже есть что-то от дьявола. Хладнокровен, с извращенным чувством юмора. Хотела бы я знать, что у тебя на уме?» В голове у нее вдруг промелькнуло: «Похоже, зря я сюда приехала».

– Господи, как я ненавижу этот дом! – вдруг воскликнула Пола.

Стивен зевнул. Ройдон спросил:

– Почему?

Она вынула из длинного мундштука окурок и бросила в камин.

– Не знаю, как получше выразиться. Если я скажу слово «зло», то ты рассмеешься.

– Ни в коем случае, – произнес он. – Я верю, что среда сильно действует на человека. Ты всегда была восприимчива к подобному.

– О, Уиллоби, не надо, – неожиданно попросила Валери, отвернувшись от Джозефа. – Мне и так постоянно кажется, что за мной кто-то следит!

– Глупости, молодые люди, глупости! – бодро вмешался Джозеф. – Уверяю вас, в Лексэме нет никаких призраков!

Пола презрительно усмехнулась:

– Призраков?

– Я полагаю, что избыток воображения происходит от расстройства печени, – заметила Матильда.

Пола воззрилась на нее с таким бешенством, что она поспешила спросить, не пора ли пить чай. Джозеф немедленно поддержал ее и стал выгонять всех из комнаты – «почистить перышки». Сам он собирался закончить с праздничными украшениями (пару последних штрихов, не более) и попросил Валери подержать инструменты.

Инструментами оказались две ленты серпантина, большой бумажный фонарь, ветка омелы, молоток и коробка канцелярских кнопок. Валери уже наскучило наряжать елку, и она взяла все это с унылым видом, спросив:

– Мы уже много всего повесили, разве нет?

– Осталась лестница, – напомнил Джозеф. – Она выглядит слишком голо. Я хотел закончить все до ужина, но, увы, вмешался злой рок.

– Жаль, что у рока не нашлось дел поинтереснее, – усмехнулся Стивен, направляясь вместе с Матильдой к двери.

Джозеф шутливо погрозил ему кулаком и снова взялся за стремянку.

– Боюсь, Стивен сочтет меня вандалом, – обратился он к Валери. – Честно говоря, я равнодушен ко всем этим древностям. Вероятно, кто-то назовет меня старым простофилей, но, поверьте, я ничуть этого не стыжусь. Я люблю, чтобы в доме было уютно и весело, и мне наплевать, когда сделали эту лестницу, при Кромвеле или королеве Виктории.

– Но ведь это очень старый дом? – спросила Валери, с любопытством взглянув на лестницу.

– Да, и довольно примечательный, – ответил Джозеф, поднявшись по шатким ступенькам на площадку и установив на ней стремянку. – Даже не знаю, с чего начать. Может, повесить бумажный фонарь на люстру?

– Наверное, мистер Джерард очень богатый человек, – задумчиво протянула Валери.

– Очень! – улыбнулся ей сверху Джозеф.

– Я вот подумала…

– Мне кажется, моя дорогая, я догадываюсь, о чем вы подумали. Такие вопросы обычно не обсуждают вслух, но мне давно хотелось с вами побеседовать.

Валери вопросительно посмотрела на него.

– Конечно, говорите, я все пойму.

Джозеф спустился с лестницы и взял Валери за руку.

– Полагаю, вам известно, что я питаю к Стивену глубокую симпатию.

– Да, да, и это так мило с вашей стороны! – воскликнула она.

Ее слова прозвучали не так уж глупо, если учесть, что Стивен только и делал, что ему грубил.

– О, я понимаю Стивена, – продолжил Джозеф, неожиданно превратившись из беспечного весельчака в старого мудреца. – А понять – значит простить.

– Я всегда думала, что это верно, – согласилась Валери. Немного помолчав, она добавила: – Но разве Стивен… Я хочу сказать, разве есть что-то такое, что нужно…

– Нет, нет, – торопливо заверил Джозеф. – Но жизнь была к нему слишком сурова, увы! Меня судьба тоже не баловала, видимо, поэтому я так хорошо его понимаю.

Он вздохнул, но Валери не было никакого дело до его жизненных неурядиц, и она даже не обратила внимания, что вместо мудреца перед ней стоял уже галантный кавалер и чувствительный художник. Она лишь тихо пробормотала:

– О, вот как.

Джозеф был немного раздражен. Менее эгоцентричная девушка наверняка догадалась бы подыграть ему и сразу забросала бы его сочувственными вопросами. А теперь ему ничего не оставалось, как вернуться к роли доброго дядюшки.

– Впрочем, не будем обо мне! Моя жизнь не в счет, я уже стою одной ногой в могиле. А для Стивена все только начинается. Боже, каким я был в его возрасте! Сколько между нами общего! Я тоже постоянно бунтовал. Наверное, вам трудно в это поверить, глядя на такого старого скучного зануду?

– Нет, что вы, – ответила Валери.

– Увы, годы летят! – снова вздохнул Джозеф. – Знаете, оглядываясь назад, я ничуть не жалею о беспечной поре своей юности.

– Правда?

– Да, – уныло подтвердил он. – Но к чему докучать столь очаровательной особе рассказами про мою бурную молодость? Я хотел побеседовать с вами о Стивене.

– В последнее время он ведет себя по-свински, – откровенно призналась Валери. – Меня это очень угнетает, но он эгоист, и ему наплевать, что я думаю. Честно говоря, сейчас я его просто ненавижу.

– Но вы его любите! – воскликнул удивленный Джозеф.

– Да, но вы понимаете, о чем я.

– Пожалуй, – кивнул тот. – И я надеюсь, что вы используете все свое влияние на Стивена, чтобы мне помочь.

– Я? – Валери уставилась на него в изумлении.

Он мягко сжал ее руку.

– Только не говорите, что не можете на него повлиять! Нет-нет, я вам не поверю!

– Но чего вы от меня хотите? – спросила она.

– Не позволяйте ему раздражать своего дядю, – ответил Джозеф. – Вот чего. Уговорите его вести себя разумно! Наверное, я меньше всего гожусь на то, чтобы призывать кого бы то ни было к благоразумию, но согласитесь – было бы глупо потерять все это из-за вздорного характера! – И он широким жестом обвел весь дом.

Глаза Валери блеснули.

– О, мистер Джерард, значит, он действительно решил оставить все Стивену?

– Милочка, вы не должны спрашивать меня об этом, – произнес Джозеф. – Могу сказать одно: я сделал все, что мог, и остальное зависит только от Стивена и от вас.

– Да, но мне кажется, я совсем не нравлюсь мистеру Джерарду, – возразила Валери. – Что довольно странно, потому что обычно я быстро нахожу общий язык с пожилыми мужчинами. Даже не знаю почему.

– А вы взгляните в зеркало! – галантно улыбнулся Джозеф. – Боюсь, наш Натаниэль – женоненавистник. Но пусть вас это не волнует. Просто вразумите своего молодого человека, прошу вас.

– Я попытаюсь, – кивнула она. – Только боюсь, он не станет меня слушать.

– Еще как послушает!

– У меня такое чувство, что он гораздо больше интересуется Матильдой Клэр, чем мной. Я даже хотела спросить – не запала ли она на него?

– Кто, Матильда? – улыбнулся Джозеф. – Господи, голубушка, какая ерунда! Да Стивен даже не посмотрит в ее сторону!

– Вы правда так думаете? Еще бы, она такая дурнушка. Нет, она мне нравится, но ее нельзя назвать привлекательной, верно?

– Ни капельки, – подтвердил Джозеф. – Матильда просто милая женщина. А теперь нам пора закончить все дела и привести себя в порядок, иначе опоздаем к чаю, и Стивен начнет ко мне ревновать. Я пока оставлю здесь стремянку и после чая доделаю все остальное. Вот так. Надеюсь, тут она никому не помешает?