Агата Кристи - Хлопоты в Польенсе

— Это было в 17.15. Лакей принес ему чай прямо сюда. Позднее он позвонил, чтобы камердинер принес ему домашние туфли. Насколько можно судить, камердинер был последним, кто видел его живым.

Мелроуз кивнул и обратил внимание на письменный стол.

Множество безделушек и других предметов было перевернуто и разбито. В первую очередь бросались в глаза большие, украшенные эмалью часы, лежавшие на боку в самом центре стола.

Инспектор прокашлялся.

— Это можно назвать удачей, сэр. Как видите, они остановились, что указывает на время преступления. Чрезвычайно кстати.

Полковник не отрывал взгляда от часов.

— Вы сказали, это очень кстати, даже слишком кстати, что мне совсем не нравится, инспектор.

Он оглянулся на остальных. Его взгляд, казалось, спрашивал, что думает об этом мистер Квин.

— Очень уж аккуратно получается, — пробормотал Мелроуз.

— Вы понимаете, что я хочу сказать? Так не бывает.

— Вы хотите сказать, что часы не могли так упасть?

Полковник осторожно поставил часы на подставку и обрушил на стол сильный удар. Часы закачались, но устояли. Мелроуз повторил все сначала, и часы медленно, как бы с неохотой, упали циферблатом вверх.

— Когда было обнаружено преступление? — резко спросил Мелроуз.

— Как раз около семи, сэр.

— Кто его обнаружил?

— Дворецкий.

— Позовите его сюда. Я хочу с ним встретиться. А где, кстати говоря, леди Двайтон?

— Она легла, сэр. Горничная говорит, что она в ужасном состоянии и не может никого видеть.

Инспектор отправился на поиски дворецкого. Мистер Квин задумчиво смотрел в камин, мистер Саттерфвейт последовал его примеру. Вдруг он наклонился и подобрал маленький осколок выпуклого стекла, застрявший в каминной решетке.

— Вы хотели меня видеть, сэр?

Это был голос дворецкого, все еще неуверенный и дрожащий.

Мистер Саттерфвейт положил осколок в жилетный карман и обернулся.

— Садитесь, — мягко проговорил полковник, — вы дрожите. Я понимаю, каким это было ударом для вас.

— Да, сэр.

— Я не задержу вас долго. Ваш хозяин, полагаю, пришел в пять?

— Он распорядился, чтобы чай ему принесли прямо сюда. Когда я пришел забрать поднос, он попросил, чтобы я прислал ему Дженнингса — это камердинер, сэр.

— В котором часу?

— Минут десять седьмого, сэр. Я передал Дженнингсу. Когда я пришел сюда в семь часов, чтобы закрыть окна и задернуть портьеры, только тогда я увидел…

Мелроуз прервал его:

— Да, да, не будем возвращаться к этому. Вы не трогали тело и ни к чему не прикасались, не так ли?

— Нет, конечно, сэр! Я сразу позвонил в полицию.

— А потом?

— Я сказал Джанет, горничной хозяйки, чтобы она сообщила ее сиятельству.

— Вы не видели хозяйку в этот вечер?

— В общем-то так, сэр. Ее сиятельство с момента трагедии из своих комнат не выходили.

— А до этого вы ее видели? — Вопрос прозвучал резко и требовательно.

— Я… я видел ее мельком, сэр, когда она спускалась по лестнице.

— Она входила сюда?

Мистер Саттерфвейт затаил дыхание.

— Я… я думаю, да.

— Во сколько это было?

— Около половины седьмого, сэр.

Мелроуз набрал в легкие побольше воздуха и произнес:

— Достаточно, благодарю вас. Будьте добры, пошлите ко мне Дженнингса.

В Дженнингсе была какая-то непроницаемость и скрытность.

Мистер Саттерфвейт подумал, что такой человек вполне мог убить своего хозяина, если бы был уверен, что не будет разоблачен. Он с интересом слушал, как Дженнингс отвечал на вопросы полковника. То, что он говорил, звучало вполне убедительно: он принес хозяину мягкие домашние тапочки и забрал спортивные туфли.

— Что вы делали после этого, Дженнингс?

— Вернулся в камердинерскую, сэр.

— В котором часу это было?

— Где-то после четверти седьмого, сэр.

— А где вы были в половине седьмого, Дженнингс?

— В камердинерской, сэр.

Полковник Мелроуз кивком головы отпустил камердинера, глядя вопросительно на Кертиса.

— Все верно, сэр. Я проверял. Он действительно находился в камердинерской с шести двадцати до семи часов.

— Это ставит его вне подозрений, — заметил с сожалением Мелроуз. — Кроме того, отсутствует мотив.

Послышался стук в дверь.

— Войдите, — сказал полковник.

Показалось испуганное личико горничной.

— Извините, леди узнала, что полковник Мелроуз здесь, и хотела бы его видеть.

— Конечно, — сказал Мелроуз, — я немедленно иду. Вы покажете куда?

Но чья-то рука отодвинула девушку в сторону, и в дверях показалась сама леди Двайтон, похожая на пришелицу из другого мира.

Она была одета в облегающее одеяние из синей парчи слегка приглушенных тонов в стиле средневековья. Ее тициановские волосы, разделенные посередине пробором, спускались на уши и тяжелым узлом лежали на изгибе шеи. Руки были обнажены.

Одна из них оперлась о дверной косяк, другая беспомощно висела вдоль тела, в ней она сжимала книгу. Мистер Саттерфвейт подумал, что она похожа на Мадонну, сошедшую с одного из полотен раннего средневековья.

— Я пришла, чтобы сказать вам… сказать вам…

Голос у нее был глубокий и звучный. Мистер Саттерфвейт так был захвачен драматизмом этой сцены, что совсем забыл о происходящем.

Мелроуз провел леди Двайтон через холл в маленькую переднюю, стены которой были обиты выцветшим шелком. Квин и Саттерфвейт последовали за ними. Леди Двайтон опустилась на низкую кушетку, откинула голову на красновато-коричневую диванную подушку и закрыла глаза. Все трое смотрели на нее.

Неожиданно она открыла глаза, выпрямилась и очень спокойно произнесла:

— Я убила его. Именно это я и пришла сказать. Его убила я!

Последовала минута напряженной тишины.

— Леди Двайтон, — проговорил наконец Мелроуз, — у вас сильный шок, это от перенапряжения. Я не уверен, что вы полностью сознаете, о чем говорите.

— Я прекрасно сознаю, о чем говорю. Именно я застрелила его.

Двое из тех, кто находился в комнате, громко вздохнули, остальные хранили молчание. Лаура Двайтон наклонилась вперед.

— Как вы не понимаете? Я спустилась вниз и застрелила его.

Книга, которую она держала в руке, упала на пол. В ней был нож для разрезания бумаги в форме кинжала с отделанной драгоценными камнями рукоятью. Мистер Саттерфвейт автоматически поднял его и положил на стол. В голове промелькнула мысль: «Опасная игрушка. Такой можно убить человека».

— Так что же, — в голосе леди Двайтон прозвучало напряжение, — что вы собираетесь делать дальше? Арестовать меня? Увезти отсюда?

Полковник Мелроуз с трудом проговорил:

— Все, что вы сказали, леди Двайтон, очень серьезно. Я должен просить вас вернуться в вашу комнату, пока я… не сделаю распоряжений…

Она кивнула и поднялась. Теперь леди Двайтон была очень собранна, мрачна и холодна.

Неожиданно раздался голос мистера Квина:

— Что вы сделали с револьвером, леди Двайтон?

На ее лице промелькнула мгновенная неуверенность.

— Я… я уронила его здесь, на пол. Нет, кажется, я выкинула его в окно. О! Я не могу вспомнить. Какое все это имеет значение? Я не отдавала себе отчета в том, что делала. Ведь это не имеет значения, правда?

— Не имеет, — ответил мистер Квин. — Думаю, что не имеет.

Леди Двайтон взглянула на него с тревожным замешательством, потом гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Мистер Саттерфвейт поспешил за ней. Внизу у лестницы стояла перепуганная горничная, и мистер Саттерфвейт обратился к ней наставительно:

— Позаботьтесь о своей хозяйке.

— О да, сэр. Сэр, скажите, пожалуйста, ведь они не подозревают его, правда?

— Подозревают кого?

— Дженнингса, сэр. Поверьте, он не обидит и мухи!

— Дженнингса? Нет, конечно, нет. Идите и позаботьтесь о своей хозяйке.

Девушка быстро взбежала по лестнице, а мистер Саттерфвейт вернулся в комнату.

Полковник Мелроуз обратился к нему:

— Да, в этом деле не все так просто, как кажется. Это напоминает глупости, которые проделывают некоторые экзальтированные героини в романах.

Мистер Квин кивнул Саттерфвейту:

— Вы от этой драмы получаете истинное наслаждение, не так ли? Ведь вы из тех людей, которые ценят хорошую игру.

Мистер Саттерфвейт пристально посмотрел на него.

В воцарившейся тишине до их ушей донесся какой-то звук.

— Похоже на выстрел, — прокомментировал полковник. Пожалуй, это кто-то из сторожей. Эти звуки она, вероятно, и слышала. Может, даже спускалась вниз и решила…

— Мистер Делангуа, сэр. — В дверях с извиняющимся видом стоял дворецкий.

— В чем дело?

— Пришел мистер Делангуа и хочет поговорить с вами, если позволите.

— Просите его, — мрачно произнес полковник, откинувшись на спинку стула.

Минуту спустя Поль Делангуа уже стоял в дверях. Мягкая грация движений, смуглое красивое лицо, слишком близко посаженные глаза.