Агата Кристи - Хлопоты в Польенсе

— Добрый вечер, джентльмены, — произнес Делангуа, сопровождая приветствие несколько театральным поклоном.

— Не знаю, в чем заключается ваше дело, — сухо сказал полковник Мелроуз, — но вряд ли оно имеет отношение к тому, чем мы сейчас занимаемся…

Делангуа прервал его со смехом:

— Как раз наоборот, самое непосредственное отношение.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я пришел сюда, чтобы признаться в убийстве сэра Джеймса Двайтона.

— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

— Вполне.

Глаза молодого человека обратились к столу.

— Почему я признаюсь? Назовите это раскаянием… чем хотите. Я заколол его, насмерть, в этом можете быть совершенно уверены. — Он кивнул в направлении стола. — Я вижу, вы нашли оружие. Очень удобный инструмент. К несчастью, леди Двайтон оставила его в книге, а я им воспользовался.

— Одну минуту, — сказал полковник Мелроуз. — Вы признаете, что зарезали сэра Джеймса вот этим?

— Он приподнял кинжал.

— Совершенно верно. Я пробрался через окно. Он сидел ко мне спиной. Это было совсем нетрудно сделать. Ушел я тем же путем.

— Через окно?

— Разумеется.

— И когда это случилось?

Делангуа заколебался.

— Дайте подумать. Я разговаривал с кем-то из сторожей где-то в четверть седьмого. Я слышал, как пробили церковные часы. Следовательно, произошло все в половине седьмого.

На губах полковника появилась мрачная улыбка.

— Вы совершенно правы, молодой человек, — проговорил он.

— Именно в половине седьмого. И, должен заметить, это совершенно особенное убийство.

— Почему?

— Слишком много людей признаются в нем.

Делангуа затаил дыхание.

— Кто еще в нем признался, сэр? — Он безуспешно старался, чтобы голос его прозвучал ровно.

— Леди Двайтон.

Делангуа откинул голову и рассмеялся деланным смехом.

— Леди Двайтон подвержена истерии, — небрежно произнес он. — На вашем месте я не стал бы придавать значения тому, что она говорит.

— Думаю, что так и поступлю, — ответил Мелроуз. — Но в этом убийстве есть еще одна особенность.

— Какая?

— Леди Двайтон призналась, что застрелила сэра Джеймса, а вы — что закололи его. К счастью для вас обоих, он не был заколот или застрелен. Ему размозжили голову.

— Бог мой! — воскликнул Делангуа. — Женщина не могла сделать этого!..

Он замолчал и прикусил губу. Мелроуз кивнул с едва заметной улыбкой.

— Часто читал о таком, но никогда не встречался в жизни.

— О чем вы?

— О паре молодых идиотов, каждый из которых берет вину на себя лишь потому, что думает, будто преступление совершил другой. Теперь придется начинать сначала.

— Камердинер! — воскликнул мистер Саттерфвейт. — Эта девушка только что… я просто не обратил внимания… Она боялась, что мы подозреваем Дженнингса. У него должен быть мотив, о котором нам неизвестно, но известно горничной.

Полковник Мелроуз нахмурился, потом позвонил: «Спросите у леди Двайтон, достаточно ли хорошо она себя чувствует, чтобы спуститься вниз еще раз?»

Все молча ждали прихода леди. При виде Делангуа она вздрогнула и оперлась обо что-то рукой, чтоб не упасть.

Мелроуз поспешил ей на помощь.

— Все в порядке, леди Двайтон, не пугайтесь.

— Я не понимаю, что делает здесь мистер Делангуа.

— Лаура, Лаура, зачем вы это сделали? — Делангуа подошел к леди Двайтон.

— Сделала что?

— Я знаю. Это из-за меня. Вы думали, что я… Вы ангел!

Полковник Мелроуз прокашлялся. Он был из тех, кто с неодобрением относится к проявлению эмоций.

— Если позволите мне сказать, леди Двайтон, вам обоим повезло. Делангуа появился как раз затем, чтобы, в свою очередь, «признаться» в убийстве. Но не волнуйтесь, все в порядке — он его не совершал. Однако нам надо знать правду. Достаточно всей этой чепухи. Дворецкий сказал, что вы входили в кабинет в половине седьмого, — так?

Лаура взглянула на Делангуа, он кивнул в ответ.

— Правду, Лаура. Вот что нам сейчас нужно.

— Я скажу, — вздохнула леди Двайтон и опустилась в кресло, которое торопливо пододвинул мистер Саттерфвейт. Я действительно спускалась вниз. Открыла дверь кабинета и увидела… — Она замолкла и судорожно сглотнула.

— Да, вы увидели…

— Муж лежал на письменном столе. Я увидела его голову, кровь… О боже! — Она закрыла лицо руками.

— Извините меня, леди Двайтон. Вы подумали, что мистер Делангуа застрелил его?

Она кивнула.

— Простите меня, Поль, — умоляюще произнесла Лаура, — но ведь вы сказали… сказали…

— Что пристрелю его, как собаку, — мрачно проговорил Делангуа. — Я помню. Это было в тот день, когда я узнал, что он дурно обращается с вами.

— Должен ли я понять, — твердо проговорил полковник, что вы снова поднялись наверх… э-э… ничего никому не сказав? Вы не трогали тело, не подходили к письменному столу?

— Нет, нет. Я сразу выскочила из комнаты.

— Так, так. И во сколько это было? Не помните?

— Когда я вернулась в спальню, было половина седьмого.

— Следовательно, в шесть двадцать пять сэр Джеймс был уже мертв? Выходит, эти часы уловка? Мы так и подозревали. Нет ничего проще передвинуть стрелки часов на любое нужное время, оставив их в таком положении. Этот факт, пожалуй, сужает круг до дворецкого и камердинера, но я не верю, что это был дворецкий. Скажите, леди Двайтон, Дженнингс имел зуб против вашего мужа?

— Не то чтобы зуб, — Лаура подняла голову, — но только сегодня Джеймс сказал мне, что уволил Дженнингса. Он обнаружил, что тот занимается мелким воровством.

— А! Вот оно! Дженнингс потерял бы работу и не получил рекомендаций. Для него это очень серьезно.

— Вы что-то сказали про часы, — проговорила Лаура Двайтон. — Есть возможность узнать точное время — у Джеймса наверняка были золотые часы, он обычно брал их с собой на гольф.

— Это мысль, — медленно проговорил полковник. — Но боюсь… Кертис!

Инспектор понимающе кивнул и вышел из комнаты. Минуту спустя он вернулся, держа на вытянутой ладони небольшие часы в форме мяча для гольфа — их покупают любители гольфа и носят на цепочке в кармашке для мячей.

— Вот они, сэр, но сомневаюсь, что это что-нибудь даст. Часы хорошо защищены.

Полковник взял часы и прижал к уху.

— Тем не менее, они встали.

Он нажал пальцем, и крышка часов открылась.

Внутри стекло было разбито.

— А! — взволнованно воскликнул полковник.

Стрелки показывали ровно четверть седьмого.

— Отличный портвейн, полковник Мелроуз, — сказал мистер Квин.

Было половина девятого, только что закончился ужин в доме полковника. Мистер Саттерфвейт был просто в восторге.

— Я оказался прав, вы не можете отрицать, мистер Квин.

Вы встретились нам, чтобы спасти двух неразумных молодых людей, которые так безрассудно сунули головы в ловушку.

— Разве? — возразил мистер Квин. — Я ничего не сделал.

— Просто не возникло необходимости, — согласился мистер Саттерфвейт. — Но она могла возникнуть. Это было просто потрясающе. Никогда не забуду момента, когда леди Двайтон произнесла: «Я убила его!» Даже на сцене я не видел ничего более драматичного.

— Склонен согласиться с вами, — сказал мистер Квин.

— Никогда бы не поверил, что такое может случиться в жизни, — провозгласил полковник уже в двадцатый раз за вечер.

— Вот как? — спросил мистер Квин.

Полковник уставился на него.

— Черт побери, но ведь сегодня вечером это произошло!

— И обратите внимание, — вмешался мистер Саттерфвейт, откидываясь назад и потягивая портвейн, — леди Двайтон была великолепна, но она совершила одну ошибку. Ей не надо было так поспешно приходить к заключению, что ее муж был застрелен. Да и Делангуа совершил глупость, решив, что его закололи кинжалом, только потому, что он лежал у нас на столе. Ведь то, что леди Двайтон принесла нож, было простым совпадением.

— Вот как?

— Представьте, если бы они просто признались, что убили сэра Джеймса, без всяких подробностей, чем бы это могло кончиться? — продолжал мистер Саттерфвейт.

— Им могли поверить, — со странной улыбкой произнес мистер Квин.

— Их поступки словно заимствованы из романа, — сказал полковник.

— Осмелюсь предположить, что именно оттуда они позаимствовали эту идею, — заметил мистер Квин.

— Возможно, — согласился Саттерфвейт. — То, что когда-то прочитал, иногда странным образом снова приходит в голову.

— Он искоса взглянул на мистера Квина. — Конечно же, часы с самого начала выглядели подозрительно. Никогда не следует забывать, что стрелки часов легко подвести вперед или вернуть назад.

— Стрелки перевели вперед, мы это знаем, — проговорил мистер Саттерфвейт.

— Вот как? — удивился мистер Квин.

— Не хотите ли вы сказать, что перевели назад часы для гольфа? Бессмысленно и невозможно.

— Вовсе не невозможно, — промурлыкал мистер Квин.