Вэл Макдермид - Репортаж об убийстве

Задумавшись лишь на мгновение, Линдсей быстро вкрутила в фотоаппарат самый мощный объектив. Переключив настройку камеры с ручной на автоматическую, она чуть расставила для большей устойчивости ноги и принялась быстро щелкать фотоаппаратом. Теперь она ясно видела, кто стоял рядом с Маргарет… Она о чем-то молила Лорну Смит-Купер, но та в ответ лишь расхохоталась, закинув голову, резко развернулась и пошла прочь. Учительница музыки некоторое время невидящими глазами смотрела ей вслед, а потом, спотыкаясь на каждом шагу, побрела в лес. Линдсей уже давно научилась фотографировать людей тайком, так, что они об этом знали. Журналисты между собой называли такие снимки «крадеными». Однако сейчас она в первый раз поступила низко, потому что, по сути, шпионила за женщинами и вынюхивала то, что ее не касалось.

Она стала обдумывать увиденное, но ее внимание снова было отвлечено каким-то движением. Повернувшись, она увидела женщину, бегущую по направлению к главным воротам. Даже с большого расстояния она могла с уверенностью сказать, что это была Корделия. Дождавшись, пока Корделия окажется поближе, Линдсей вновь подняла камеру к глазам и сделала еще пару снимков. Как и прежние фотографии, в качестве портретов они будут никудышными – слишком мелки лица. Но что касается выразительности фигуры – то, что надо. Даже увиденная сквозь глазок окуляра, Корделия вызывала у Линдсей упоительное волнение. Сейчас она спустится вниз и будет с нетерпением ждать ярмарк. – это шанс поговорить с Корделией. Пэдди им не помешает, потому что наверняка проводит репетицию. А Корделия на прогон спектакля точно не пойдет, она успела накануне сказать Линдсей, что никогда не ходит на репетиции.

– Предпочитаю видеть окончательный результат, – сказала она Линдсей. – А любые изменения в тексте или дополнения я могу обсудить и заочно. С меня и так хватит надутых самовлюбленных всезнаек, их полно в актерской среде. Я столько на них насмотрелась. И всегда находится актер, который уверен, что лучше меня знает, как надо было написать ту или иную фразу.

Грудной смех Корделии как живой звучал в голове Линдсей, пока она торопливо сбегала с холма. Она быстро запыхалась и решила, что ей пора снова посещать спортивный зал, сразу как только вернется в Глазго. За двадцать минут до ярмарки Линдсей была у себя в комнате. Едва она успела стянуть с себя джинсы и надеть юбку, как в дверь постучали. Крикнув «войдите!», она сунула ноги в теннисные туфли, ожидая увидеть перед собой Кэролайн. Однако когда дверь отворилась, за ней стояла Корделия.

– Привет, – сказала она. – Я переодевалась и услышала, как ты пришла. Хочешь спуститься вниз и поглазеть на толпу? Подъездная аллея уже заставлена автомобилями. Местная публика, естественно, не откажет себе в удовольствии потолкаться здесь. Просто удивительно, до чего эти немытые аборигены становятся любопытны, когда появляется возможность сунуть нос в закрытую школу со всеми ее мнимыми тайнами.

– Да уж, мы такие! Отчасти из-за этого я сюда и приехала. Мне безумно любопытно, как другие получают образование, – сухо промолвила Линдсей. Впрочем, тут же улыбнулась, чтобы ее слова не показались Корделии уж слишком резкими.

– Но ты же училась в Оксфорде! Так что имеешь некоторое представление об учебе, несмотря на то что тебе не выпало несчастья провести детство в одном из подобных заведений. – заметила Корделия, когда они шли по коридору к лестнице.

– Да, но на этой стадии встречаешься практически с готовым продуктом, – возразила Линдсей. – Не забывай, Корделия, что прежде я ни когда не зналась с такими людьми, как ты. Я хотела выяснить, в каком возрасте вы отлавливаете детей, чтобы повлиять на их души. Я хочу понять, что человек получает от школы, а чт. – от того класса, представителями которого являются его родители; какую мораль он, в конце концов, впитывает с молоком матери?

– А что ты думаешь о себе? – вопросом на вопрос ответила Корделия. – Чего в тебе больше – полученного дома или в учебных заведениях?

Вообще-то я думаю, что поровну, – ответила Линдсей. – Поэтому я и представляю собой этакое месиво из всевозможных противоречий. – Они уже шли по лесу, и Линдсей почувствовала себя уверенней, сев на любимого конька. – Чувственное во мне путается с рациональным, цинизм с идеализмом и так далее. Единственное, что я твердо усвоила и дома, и в школе, так это необходимость вкалывать до седьмого пота, чтобы получить то, что хочешь.

– Ты так и поступаешь?

– Иногда – да, иногда – нет.

Войдя в главное здание, они замолчал. – ни одна из них не решалась подвести разговор к более интимным вещам. По коридорам бродили толпы людей, не желающих обращать внимания на стрелки, указывающие, где находится зал собраний. Пробираясь туда сквозь толпу, Линдсей и Корделия то и дело кивали попадавшимся им навстречу девочкам.

В зале царила суматоха. Прилавки уже были готовы, стоявшие за ними девочки суетливо раскладывали товары. Оглядевшись по сторонам, Линдсей увидела на прилавках вышивки, вязаные вещички, террариумы из витражного стекла, выпиленные лобзиком полочки и керамику, обожженную в школьной печи для обжига. Линдсей с Корделией в восхищении рассматривали лоскутное одеяло, когда старшая преподавательница, стоявшая у дверей, громко объявила:

– Осталось две минуты, девочки. Приготовьтесь.

Линдсей отошла в сторону, чтобы рассмотреть получше деревянные игрушки, и тут увидела лавирующую между прилавков Крис Джексон. Крис подошла прямо к ней и тихо спросила:

– Вы не знаете, где Пэдди?

– Проводит репетицию в спортивном зале, – ответила Линдсей.

– Нет, у них получасовой перерыв. Я подумала, что вы могли видеть ее. Ох, она мне так нужна! – с досадой воскликнула Крис.

– Привет, Крис, давно не виделись! – поздоровалась Корделия, приближаясь к ним. – Что случилось?

– За сценой одна из шестиклассниц прямоутопает в слезах. – объяснила учительница. – Она только что поссорилась с двумя другими шестиклассницами. Девочка в полной истерике, и, думаю, только Пэдди сможет успокоить ее. Такое начнется, если мы не разберемся в этом деле, ужас… Причем очень скоро.

Корделия быстро взяла дело в свои руки. Остановив двух проходивших мимо учениц, она сказала им:

– Пожалуйста, найдите мисс Кэллеген, мне очень нужно ее увидеть. Поищите в Лонгноре, в ее классе или в учительской. Попросите ее как можно скорее прийти в зал, за кулисы. – Девочки побежали на поиски Пэдди. – Не зря же я какое-то время была руководителем школы. – добавила она, обращаясь к Крис и Линдсей. – Удивительно, как они реагируют на властный тон. Ох, Крис, извините, надеюсь, вы не подумали, что я превысила свои полномочия?

– Нет, что вы, я, наоборот, благодарна. Я просто голову потеряла из-за того, что не смогла найти Пэдди, – призналась учительница физкультуры.

– Но что же случилось? – Корделия, задала вопрос, который так и вертелся на языке Линдсей.

– Отец Сары Картрайт – тот самый застройщик, который пытается купить игровые поля, объяснила Крис. – Наверняка она при девчонках сказала что-то вроде того, что все эти праздники – дикая скука, а остальные набросились на нее со словами, что если бы не ее дурацкий папаша, то ничего бы этого не было. Постепенно они договорились до того, что Сару презирает вся школа. Вот теперь она и рыдает. Только Пэдди может помочь, потому что, кроме нее, Сара никого к себе не подпускает. Хоть я с ней часами занимаюсь в спортивном зале, она меня все равно сторонится. Между прочим, она с ума сходит по гимнастике. – добавила Крис. – Хочет стать учительницей физкультуры, но для этого, кроме хороших физических данных, нужен еще и темперамент. Кстати, я впервые вижу, чтобы она изменила своей обычной выдержке. Пойду к ней, пока Пэдди ищут, а то она совсем расстроится. Ко всему прочему, мне еще пришлось оставить ее на попечение Джоан Райан, от которой в трудные минуты никакой пользы.

– Может, нам пойти к ней. – предложила Корделия. – Думаете, не стоит. – добавила она, когда Крис энергично замотала головой. – Ну ладно, мы дождемся Пэдди и скажем ей, куда идти.

В это мгновение двери отворились, и в зал ввалилась толпа, сразу разъединив Линдсей с Корделией. Она видела, как пришла и тут же побежала за кулисы Пэдди. Бродя среди прилавков, Линдсей подумала, что в пьесе Корделии нет никакой необходимости, потому что в школе и так происходили мелкие драмы. Честно говоря, их было даже чересчур много для одних загородных выходных.

Пьеса имела ошеломляющий успех. Нехватку актеров и места Корделия умудрилась компенсировать остроумным и даже забавным содержанием: в течение сорока пяти минут ученики с азартом играли бандитов, которые ограбили банк для того, чтобы собрать деньги на ясли при колледже. Когда зал разразился громкими аплодисментами, Корделия тихо проговорила, обращаясь к Линдсей: