Агата Кристи - Вечеринка в Хэллоуин

— Вы говорите как компьютер, — сказала миссис Оливер. — Программируете сами себя — кажется, это так называется? Я имею в виду, вы весь день запихиваете в себя полученные сведения, а потом хотите посмотреть, что выйдет наружу.

— В ваших словах есть смысл, — кивнул Пуаро. — Да, я, как компьютер, впитываю в себя информацию…

— А если вы выдадите не правильные ответы? — спросила миссис Оливер.

— Это невозможно, — заявил Эркюль Пуаро. — С компьютерами такого не бывает.

— Считается, что не бывает, — поправила миссис Оливер, — но чего только не случается в действительности. Например, мой последний счет за электричество. Существует поговорка «Человеку свойственно ошибаться», но человеческая ошибка — ничто в сравнении с тем, что может натворить компьютер. Входите и познакомьтесь с миссис Дрейк.

«Миссис Дрейк не назовешь заурядной женщиной», — подумал Пуаро. Ей было лет сорок с небольшим, она была высокой и красивой, с золотистыми волосами, чуть тронутыми сединой, и блестящими голубыми глазами. От миссис Дрейк словно исходила аура компетентности. Недаром все устраиваемые ею вечеринки оказывались успешными. В гостиной посетителей ждал поднос с утренним кофе и засахаренным печеньем.

Пуаро видел, что «Эппл-Триз» содержат на самом высоком уровне. Дом был прекрасно меблирован, на полулежали ковры отличного качества, все было начищено и отполировано до блеска, и при этом ничего не бросалось в глаза. Расцветки занавесей и покрывал были приятными, но вполне традиционными. Дом можно было сдать в аренду в любой момент, не убирая никаких ценностей и не делая никаких изменений в меблировке.

Миссис Дрейк приветствовала визитеров, успешно скрывая, как догадывался Пуаро, чувство досады по поводу своего положения хозяйки дома, где произошло такое антисоциальное явление, как убийство. Будучи видным членом общины Вудли-Каммон, она, несомненно, испытывала неприятное ощущение оказавшейся в какой-то степени неадекватной. То, что случилось, не должно было случиться. В другом доме, с другими хозяевами — куда ни шло. Но на вечеринке для детей, организованной ею, не должно было произойти ничего подобного. Ей следовало об этом позаботиться. Пуаро также подозревал, что миссис Дрейк упорно ищет причину — не столько причину убийства, сколько какой-нибудь промах со стороны одной из ее помощниц, которой не хватило сообразительности понять, что такое может случиться.

— Мсье Пуаро, — заговорила миссис Дрейк четким, хорошо поставленным голосом, который, по мнению Пуаро, отлично прозвучал бы в маленьком лектории или деревенском зале собраний, — я очень рада вашему прибытию. Миссис Оливер говорила мне, насколько бесценной будет для нас ваша помощь в этом ужасном кризисе.

— Заверяю вас, мадам, что сделаю все от меня зависящее, но вы, несомненно, понимаете, благодаря вашему жизненному опыту, что это дело окажется весьма трудным.

— Трудным? — переспросила миссис Дрейк. — Ну разумеется. Кажется абсолютно невероятным, что такая ужасная вещь могла произойти. Полагаю, — добавила она, — полиции что-то известно? У инспектора Рэглена как будто хорошая репутация. Не знаю, должны ли они обратиться в Скотленд-Ярд. Вроде бы считают, что смерть этого бедного ребенка — событие местного значения. Мне незачем напоминать вам, мсье Пуаро, — в конце концов, вы читаете газеты, так же как и я, — что в сельской местности постоянно происходят трагические события с детьми. Они становятся все более частыми. Конечно, в этом повинен общий рост психической неуравновешенности, но должна заметить, что матери и семьи не присматривают за своими детьми как следует. Ребятишек отправляют в школу по утрам, когда еще не рассвело, и посылают домой вечерами, уже после наступления темноты. А дети, сколько их ни предупреждай, всегда соглашаются, когда их предлагают подвезти в красивой машине. Они слишком доверчивы. Очевидно, тут ничего не поделаешь.

— Но происшедшее здесь, мадам, было совсем иного свойства.

— Да, знаю. Потому я и использовала слово «невероятное». Я просто не могу в это поверить. Все было под контролем. Вечеринку тщательно подготовили, и она проходила согласно плану. Лично мне кажется, что здесь должен иметься, так сказать, сторонний фактор. Кто-то проник в дом, — при таких обстоятельствах это нетрудно, — кто-то, страдающий тяжким психическим расстройством. Таких людей выпускают из психиатрических больниц просто потому, что там не хватает мест. Ведь в наши дни постоянно требуются места для новых пациентов. Этот бедняга — если только к подобным людям можно испытывать жалость, что мне, честно говоря, трудновато, — увидел в окно, что здесь идет вечеринка для детей, каким-то образом привлек внимание девочки и убил ее. Конечно, такое трудно себе представить, но ведь это произошло.

— Возможно, вы покажете мне, где…

— Разумеется. Хотите еще кофе?

— Нет, благодарю вас.

Миссис Дрейк поднялась.

— Полиция, кажется, думает, что это случилось во время игры в «Львиный зев», которая происходила в столовой.

Она пересекла холл, открыла дверь и с видом человека, демонстрирующего старинный дом приехавшим на автобусе экскурсантам, указала на обеденный стол и тяжелые бархатные занавеси:

— Конечно, здесь было темно, если не считать горящих изюминок на блюде. А теперь…

Миссис Дрейк снова прошла через холл и распахнула дверь в маленькую комнату с креслами, охотничьими гравюрами и книжными полками.

— Библиотека, — сказала она, слегка поежившись. — Ведро стояло здесь — конечно, на пластиковой циновке…

Миссис Оливер не пошла с ними в библиотеку, оставшись в холле.

— Не могу идти туда, — пожаловалась она Пуаро. — Там все слишком напоминает…

— Теперь там не на что смотреть, — промолвила миссис Дрейк. — Я просто показываю вам, где это случилось, как вы меня просили.

— Полагаю, — заметил Пуаро, — здесь было много воды?

— Разумеется, в ведре была вода. — Миссис Дрейк смотрела на Пуаро так, словно думая, что у него не все дома.

— Но вода была и на циновке. Ведь если голову девочки затолкали в ведро, много воды должно было расплескаться вокруг.

— Да. Даже во время игры ведро пришлось наполнять один или два раза.

— Значит, тот, кто это сделал, тоже, очевидно, был мокрым?

— Да, вероятно.

— Но на это не обратили внимания?

— Нет, нет, инспектор спрашивал меня об этом. Понимаете, под конец вечеринки почти все были растрепанными, мокрыми или обсыпанными мукой. Так что тут едва ли можно было найти ключ к разгадке. Полиция, по-моему, на это не рассчитывала.

— Да, — кивнул Пуаро. — По-видимому, единственным ключом была сама девочка. Надеюсь, вы расскажете мне все, что знаете о ней?

— О Джойс?

Миссис Дрейк выглядела слегка ошеломленной. Казалось, Джойс уже вылетела у нее из головы, и она удивилась, когда ей напомнили о ней.

— Жертва всегда очень важна, — продолжал Пуаро. — Она часто является причиной преступления.

— Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала миссис Дрейк, хотя явно этого не понимала. — Может быть, вернемся в гостиную?

— И там вы мне все расскажете о Джойс, — закончил Пуаро.

Они снова расположились в гостиной. Миссис Дрейк казалась смущенной.

— Право, не знаю, что вы ожидаете от меня услышать, мсье Пуаро, — сказала она. — Уверена, что все сведения можно легко получить в полиции или у матери Джойс. Конечно, это будет мучительно для бедной женщины, но…

— Но мне нужно не мнение матери о покойной дочери, — прервал Пуаро, — а четкое, непредвзятое мнение человека, отлично знающего людскую натуру. Если не ошибаюсь, мадам, вы участвуете во многих здешних благотворительных и общественных мероприятиях. Уверен, что никто не мог бы лучше вас описать личность и характер знакомого человека.

— Ну, это не так легко… Дети в таком возрасте — по-моему, ей было лет двенадцать-тринадцать — похожи друг на друга.

— Вовсе нет, — возразил Пуаро. — Они очень сильно различаются по своим характерам и склонностям. Вам нравилась Джойс?

Вопрос, казалось, усилил смущение миссис Дрейк.

— Ну… конечно, нравилась, — ответила она. — Большинству людей нравятся все дети.

— Не могу с вами согласиться, — покачал головой Пуаро. — Некоторые дети кажутся мне крайне непривлекательными.

— Да, ведь в наше время их редко воспитывают как подобает. Их всех отправляют в школы и позволяют им вести весьма вольную жизнь — самим выбирать себе друзей и… О, право же, мсье Пуаро…

— Так Джойс была симпатичным ребенком или нет? — настаивал Пуаро.

Миссис Дрейк осуждающе посмотрела на него:

— Не забывайте, мсье Пуаро, что бедная девочка мертва.

— Мертва или жива, мой вопрос очень важен. Возможно, будь она приятным ребенком, никто бы не захотел убить ее, но в противном случае…

— Едва ли причина в этом.

— Кто знает? Как я понял, она утверждала, будто видела убийство.