МАРИ ЮНГСТЕДТ - НЕСКАЗАННОЕ

Дорис Юнсон ответила, теребя подол платья:

— Не-е-ет… — И тут она всплеснула руками и воскликнула: — Ну как же! Хенри же сорвал джекпот на ипподроме! Он единственный поставил на победителя забега класса V5 и выиграл кучу денег. По-моему, тысяч восемьдесят. Бенгт на днях рассказывал.

Карин и Витберг с удивлением посмотрели на неё.

— Когда это произошло?

— Не в это воскресенье, значит, в прошлое. Да, точно, они как раз тогда ходили на ипподром.

— И Хенри выиграл восемьдесят тысяч. А вы не знаете, как он поступил с деньгами?

— Ну, наверное, выпить купил. Часть небось сразу пропили. У них же как только деньги появляются, сразу надо всех угостить.

— А с кем ещё он близко общался?

— Есть ещё один парень, Кьелле, вот с ним. И ещё две бабы, Моника и Гунсан. Ну, то есть, вообще-то, её зовут Гун.

— Фамилии?

Она отрицательно покачала головой.

— Где проживают?

— Не знаю, но где-то в городе. А, ещё у них там есть какой-то Эрьян, недавно переехал сюда. Бенгт как-то о нём рассказывал. По-моему, он живёт на Стюрмансгатан.

Дорис пообещала сразу же сообщить, если от сына будут какие-то новости, и полицейские ушли.

Выигрыш на ипподроме. Что ж, теперь с мотивом убийства всё ясно.

Кнутас взял с собой на работу обед — датские сэндвичи. Недавно из Дании приезжал тесть и привёз в подарок кучу гостинцев. Комиссар выложил на стол три сэндвича из тёмного ржаного хлеба с разными начинками: с сёмгой, копчёным мясом и с креветками. Дополняла пиршество бутылка ледяного пива.

Пообедать спокойно ему не дали: раздался стук в дверь и в кабинет заглянул Норби:

— Можно тебя отвлечь на минутку?

— Конечно.

Двухметровому Норби каким-то чудом удалось уместиться на одном из стульев для посетителей.

— Я разговаривал с соседями убитого, и один из них рассказал кое-что любопытное.

— Выкладывай.

— Анна Ларсон, пожилая дама из квартиры этажом выше. В понедельник вечером, около половины одиннадцатого, она услышала, что Дальстрём вышел на лестницу. Он надел старые тапочки, которые как-то по-особому шаркают.

— А как она могла услышать это с другого этажа? — спросил Кнутас, нахмурив брови.

— Вопрос, конечно, интересный: дело в том, что у её кошки начался понос.

— И что?

— Живёт Анна Ларсон одна, балкона у неё нет. Только она собралась ложиться спать, как кошка возьми и нагадь прямо на пол. Воняло так жутко, что она не могла до утра оставить пакет с какашками в квартире. А дама уже надела пижаму и постеснялась выходить на площадку к мусоропроводу: вдруг кто-то из соседей увидит? Поэтому она решила просто выставить пакет за дверь. Подумала, что если завтра рано утром сходит и выкинет, то никто ничего и не заметит.

— Ну, дальше, — нетерпеливо перебил его Кнутас.

Норби имел привычку рассказывать обо всём в таких подробностях, что иногда просто сводил комиссара с ума.

— Ну так вот. Она открыла дверь и услышала, что Дальстрём вышел из квартиры в своих старых тапочках, запер дверь и спустился в подвал.

— О’кей, — процедил Кнутас, постучав трубкой о стол.

— Госпожа Ларсон об этом уже и думать забыла, легла спать и заснула. Посреди ночи просыпается оттого, что кошка орёт. Нагадила на пол прямо в спальне. У кошки, то есть, сильное расстройство желудка.

Комиссар промычал что-то нечленораздельное.

— Она встаёт, прибирается, и вот у неё в руках оказывается ещё один пакет с кошачьим дерьмом, который необходимо срочно выставить за дверь. Она открывает дверь и слышит, как кто-то входит в подъезд и останавливается у двери Дальстрёма. Но это не Дальстрём — не слышно шарканья тапочек — у человека на ногах обычная обувь. Ей становится любопытно, она прислушивается. Неизвестный не звонит, но дверь открывается, и он заходит в квартиру. Никаких голосов при этом госпожа Ларсон не слышит.

Здесь Кнутас почувствовал интерес. Он застыл с трубкой в руке:

— Дальше?

— А дальше — тишина. Ни звука.

— Как ей показалось, кто-то открыл неизвестному дверь изнутри или он отпер дверь сам?

— Ей показалось, что сам.

— А почему она раньше об этом молчала?

— Её допрашивали в тот день, когда нашли тело Дальстрёма. Для неё это был серьёзный стресс, допрашивали её впопыхах, поэтому она просто сказала, что слышала, как тот спустился в подвал. Потом я вспомнил об этом и подумал: а почему она так в этом уверена? Ну и решил допросить её ещё раз.

— Отличная работа, — похвалил его Кнутас. — Возможно, незнакомец и есть убийца, а может, просто сам Дальстрём вышел из квартиры ещё раз. Это ведь произошло через несколько часов?

— Судя по всему, но вряд ли он вышел ещё раз, маловероятно, как считаешь?

— Возможно. Дама больше ничего не заметила, после того как мужчина зашёл в квартиру?

— Нет, она легла в постель и заснула.

— Ладно. Вопрос, был ли у незнакомца ключ… если в квартиру, конечно, входил не сам Дальстрём.

— Замок не пытались взломать.

— Возможно, кто-то из его знакомых.

— Похоже на то.

Следственная группа вновь собралась после обеда. Сначала Карин и Витберг рассказали о встрече с Дорис Юнсон и о выигрыше Дальстрёма.

— Теперь, по крайней мере, у нас есть мотив, — закончила рассказ Карин.

— Тогда понятно, почему в квартире всё перевёрнуто вверх дном, — заметил Кнутас. — Очевидно, убийца знал о выигрыше.

— Денег мы так и не обнаружили, — добавил Сульман, — вероятно, убийца нашёл то, что искал.

— Бенгт Юнсон — самый подходящий кандидат. Думаю, стоит объявить его в розыск, — предположила Карин.

— Поскольку речь идёт об убийстве, возражений не имею. — Кнутас повернулся к Норби и продолжил: — У нас появились новые свидетельские показания.

Коллега повторил свой рассказ об Анне Ларсон и её кошке, страдающей расстройством желудка.

— Ох ты! — воскликнул Витберг. — Значит, у убийцы был ключ. Ещё одно очко против Юнсона.

— Это ещё почему? — возмутилась Карин. — Убийца мог с тем же успехом разделаться с Дальстрёмом, забрать ключи и подняться в квартиру.

— Или вскрыть замок, — вставил Сульман. — У Дальстрёма стоит самый примитивный замок. Опытный взломщик с таким справится на раз, никто ничего и не заметит. При первом осмотре мы не обнаружили никаких признаков взлома, но можно проверить ещё разок.

— Согласен с Витбергом, — вступил в дискуссию Норби. — Думаю, это Бенгт Юнсон. Ближайший друг Дальстрёма, у него вполне могли быть ключи от его квартиры. Если, конечно, Дальстрёму не приспичило ещё раз выйти из квартиры посреди ночи. Надев обычную обувь.

— Всё возможно. Но если это и правда Бенни, зачем тогда ему идти к консьержу? — с сомнением в голосе возразила Карин.

— Чтобы отвести от себя подозрения, конечно, — отрезал Норби.

— Если соседка ничего не напутала, Дальстрём был ещё жив через сутки после скачек и вечеринки у него дома, — рассуждал вслух Кнутас. — Значит, убили его не по пьянке. Вероятно, убийство произошло поздним вечером в понедельник или в ночь с понедельника на вторник. Более точное время смерти мы узнаем, когда получим данные судмедэкспертизы.

— Кстати, поступили интересные сведения ещё от одного свидетеля, — добавил Норби. — Сегодня я снова поговорил с соседями. В одной квартире никого не оказалось дома, и хозяйка перезвонила мне позже.

— Так?

Кнутас приготовился выслушать ещё один скрупулёзный отчёт.

— Девушка учится в старших классах в Сэвэскулан. Она тоже слышала, как кто-то ходил по лестнице поздно вечером в понедельник. Его зовут Арне Хаукас, проживает в квартире напротив, то есть на одном этаже с Дальстрёмом. Работает учителем физкультуры, а по вечерам регулярно совершает пробежку. Обычно бегает около восьми, но в понедельник вечером она услышала, что он вышел из квартиры около одиннадцати. Девушка увидела его в окно.

— Неужели? А откуда такая уверенность в дне недели и времени?

— У неё гостила старшая сестра из Альвы. Они болтали допоздна, и обе видели его. Девушка присматривается к нему, потому что ей кажется, что он любитель поглазеть в чужие окна. Пробегая мимо, он всегда заглядывает к ней в окно. Ей взбрело в голову, что вечерние пробежки просто предлог, чтобы мешать людям спокойно жить.

— У неё есть доказательства?

— Нет. Она очень смутилась, когда рассказывала. Сказала, что ни в чём не уверена, просто у неё такое ощущение.

— А этот Хаукас женат?

— Нет, живёт один. Возможно, что интуиция девушку не подводит. Я не успел толком навести справки, но всё-таки позвонил в Сольбергаскулан, где тот работает. Я лично знаком с директором, и он рассказал, что Арне Хаукаса несколько лет назад обвинили в том, что он подглядывал за девочками в раздевалке. Школьницы в один голос утверждали, что он входил в раздевалку без стука, якобы для того, чтобы сделать важное объявление. Четыре девушки были настолько этим возмущены, что написали на него жалобу директору.