Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Цепкая натренированная рука Мормурадова поймала убегающего ребенка за волосы и дернула ее назад. Элиза упала на спину и попыталась встать. Мормурадов схватив большую подушку, стал накладывать ей на лицо. На мгновение плач прекратился, и лишь только детские ножки лихорадочно извивались, оставаясь на свободе. Какие смогла найти в себе силы девочка, чтобы оттолкнуть преступника и снова поползти к двери? Еще бы одна секунда, и Элиза могла спастись. Она хорошо знала, как открывается входная дверь. Ее ножки коснулись пола. Но не суждено было этой красивенькой маленькой девочке, имеющей двойное гражданство, знающей много стихотворений и сказок, говорившей на русском и французском языках, остаться в живых. Остаться, чтобы хоть как-то смягчить страшную трагедию убийства дочери и зятя Шмелевых, сына и снохи Карделли, всех родных и близких. Дать возможность видеть в растущем ребенке ее родителей. Жестокие и хладнокровные убийцы продолжали претворять свой план в страшную, бесчеловечную реальность.

Скажи мне, дорогой читатель, что могут заслуживать такие звери? Только смерть и вечное проклятие! Какая мать, прочитав эти строки, может еще сомневаться в виновности своего чадо-убийцы? Все, что описано в этой главе, основано на фактах и документах, на признании и показаниях самих убийц, за исключением того, что я попытался испытать за Ольгу Карделли.

Гарисов, подымаясь с кровати, не смог поймать быстро уползающего ребенка, но все-таки ему удалось зацепиться двумя пальцами сзади за её футболочку. Элиза упала в проеме дверей на пол и громко закричала. Гарисов, встав с кровати, быстро прижал ее к своим ногам левой рукой, а свою ладонь правой руки, одетой в черную перчатку, приложил к маленькому ротику и носику девочки. Элиза билась своими ножками об пол, махала ручонками, но цепкие руки Гарисова продолжали творить самое бесчеловечное убийство — убийство ребенка. Элиза резко перестала биться. Руки ее и ноги повисли как плети. Гарисов швырнул девочку на кровать и сказал:

— Вот так надо!

Элиза лежала на левой стороне кровати, ближе к окну, лицом вниз. Волосы веером распушились вокруг ее головы.

— Ты все забрал? — снова заговорил Гарисов, обращаясь к стоящему, как столб, Мормурадову.

— Да.

— Иди, готовь француза и облей его чем-нибудь.

— Чем?

— Чем хочешь, найди одеколон, бумагу, а как разгорится, прикрой неплотно дверь и зайдешь сюда. Я сразу подожгу здесь.

— А Ольгу? — спросил Мормурадов.

— Перед поджогом Ольгу из ванной принесем сюда на кровать.

У Мормурадова зазвонил телефон, на дисплей высветилось:

«Вахоб». Это звонил Турдыев. Он нажал кнопку и ответил:

— Да, слушаю!

Не здороваясь, Турдыев ему сказал:

— Я на месте! Давайте побыстрей, тут у метро уже третья «гаишка» прошла. Что-то неспокойно? Сегодня понедельник, Москва проснулась рано.

— Хорошо, выходим, жди, — так же по-узбекски ответил Мормурадов.

— Ну, что там? — спросил Гарисов.

— Вахоб сказал, что надо побыстрей сматываться, а то менты разъезжают. Понедельник сегодня.

— Твою мать! — выругался Гарисов, — ладно иди, поджигай.

Гарисов сделал два очага пожара в спальне, один между кроватью и окном у тумбочки, в расчете на то, что деревянная прикроватная тумбочка быстро возьмется огнем, второй у комода с телевизором. Набросав в кучу журналы, книги, все, что попадалось под руку, он облил все это французскими духами из разбитого флакона о флакон. Два очага начали дымить. Гарисов, почуяв неприятный запах гари, вышел из спальни и прикрыл за собой дверь, оставляя умирать чуть позже ожившего ребенка. Гарисов не боялся, что Ольга останется вне очагов пожара. Он знал, что не оставил на ее теле никаких улик. Насиловал он ее в презервативах, а вот дурной Мормурадов может влипнуть, мало ли что случится. Да и некогда ее перетаскивать, надо еще газ включить.

Мормурадов, поджигая бумагу и белье, глотнул едкий запах дыма и сразу вышел из кабинета, где остался лежать человек, который так надеялся на гостеприимство Москвы, на то, что считал некой защищенностью, живя в самом ее сердце, да еще в десяти метрах от хорошо охраняемого здания Управы Президента России.

— Все, Хуршид, уходим вниз. Я задержусь, газ открою.

— У меня рюкзак наверху.

— Ты что?

— Сколько у меня времени?

— Минут десять есть.

— Я в квартиру, а ты включишь газ и сразу иди к метро, я догоню. Вместе нам нельзя, — выходя из квартиры, сказал Мормурадов.

Гарисов подошел к газовой плите и начал включать все ручки на панели управления, но газ не шел. Он, увидев кнопку справа, стал давить на нее, но газ не шел. Потом он вспомнил, что уже имел дело с подобной плитой в одном из коттеджей, где как-то работал. Он стал крутить и нажимать одну из ручек включения газа на камфорку. Фыркнуло голубое пламя, но это был не газ, это было пламя. От такого включения толку было мало. Раздумывая, раздосадованный преступник боковым зрением увидел, как из кабинета вырываются бело-черные клубки дыма. Оставив свои попытки нереализованными, не выключая камфорки, Гарисов схватил лежащую у стола свою сумку с награбленным и поспешил выйти из квартиры, прикрыв за собой дверь. По замыслу, дверь надо было закрыть на ключ. Однако ключа в кармане не оказалось, и Гарисов опрометью побежал вниз от всего того, что, казалось, было не явью, а сном. Он вышел из подъезда, повернул налево и через десять метров свернул во двор, где, не оглядываясь, вытащил свои перчатки и бросил их в мусорный ящик. Через минуту он уже сел в машину Турдыева. Еще через девять минут прибежал Мормурадов и сел в машину. Пособник Вахоб Турдыев, включая левый поворот, отъезжал от метро «Маяковская», увозя в своей краденной ранее машине жесточайших преступников, зверски расправившихся с целой семьей в начавшейся после Пасхи Христовой неделе.

Если очаг пожара в кабинете Тьерри разгорался быстро и заполнял дымом все помещение, то в спальне он только начинал разгораться.

Элиза стала приходить в сознание. Едкий дым заставил ее закашляться и заплакать. Открыв глаза, Лиза увидела дым у комода, и она, задыхаясь от угарного газа, поползла по кровати в сторону двери. В спальной комнате температура быстро повышалась. Телевизор, стояший на комоде, начал сначала трещать, а потом плавиться. Элиза ухватилась за ручку двери и никак не могла нажать ее вниз.

Я не могу понимать, что тогда творилось в голове бедного ребенка, но то, что она стремилась любыми путями вырваться из этого ада, стало потом очевидным.

Наконец-то дверь открылась, и Элиза упала на пол в фойе, где уже было много дыма, который настойчиво и сильно валил из кабинета папы Ти. Новая и сильная порция удушающего газа ударила ей в нос, закружилась голова, но Элиза, собрав все свои силы, поползла к выходу.

Немного позже пожарный наткнется на тело лежащей девочки в трех метрах от незакрытой входной двери. Он подымет безжизненное тело с подгоревшими ручками и расплавленными носочками на руки и бегом понесет его в «скорую», которая приехала следом за первой пожарной машиной. Врачи пришли к выводу, что девочка жива, есть слабый пульс. Они старались, пытались спасти ее, но через минуту сердце ребенка остановилось. Ребенок, который ничего плохого никому не сделал, умер от сильного отравления угарными газами.

Машина в это время с убийцами подъезжала к дому Джуробая Ашотова, находившегося на севере Москвы, на улице Дубненская.

Москва просыпалась, на Спасской башне часы пробили очередной час, еще через полчаса многомиллионный город узнает о страшной трагедии, да что там город, узнает весь Мир. Только до самого выхода этого романа в Свет, никто не будет знать всей правды, что произошло в ту роковую ночь. В ночь после Пасхи Христовой на пасхальную неделю. С 19 на 20 апреля 2009 года, в год Быка.

Теперь Вы знаете, что произошло. Теперь Вы реально знаете о стойкости и мужестве хрупкой и красивой русской женщины, которая до последнего вздоха боролась с грабителями — убийцами, которая ради спасения ребенка шла на все зверские требования преступников, которая, завладев оружием и узнав о гибели своего мужа, решила вступить в неравную схватку с убийцами.

Вечная память всем погибшим семьи Карделли!

Каждый, кто будет на Бутовском кладбище, зайди на двенадцатый участок, подойди к могиле и поклонись перед мраморной плитой детям, погибшим от нелюдей. Поклонитесь детям полковника в отставке Шмелева Артема Викторовича. Может быть, даже и встретитесь там с поседевшим напрочь и постаревшим человеком, куда он теперь будет постоянно приезжать, до последних своих дней.

Наверно б так и сгорела квартира, а может быть, и весь дом, если бы не случайность. Всю ту ночь, не смыкая глаз, работал за компьютером молодой человек в квартире на пятом этаже этого же подъезда, когда рано утром, в седьмом часу, он почувствовал запах гари в квартире. Выглянув и выйдя из своей квартиры, он дошел до двери Карделли, через щели которой валил серый дым. Парень сразу позвонил в «пожарку» и в милицию. Через двадцать минут прибыла пожарная машина, а за ней «скорая помощь». Пожар успели локализовать, и через полчаса к расследованию убийства приступили криминалисты, эксперты, оперативники, следователи и прокуратура Центрального административного округа города Москвы.