Ник Кварри - Дон умер, да здравствует Дон!

— Я должен рассказать об этом Диморра, — сказал Люсси. — Пошли к машинам.

Они двинулись, готовые к новому нападению, но так никого и не встретили…

— Я же сказал, — заговорил Лазетти, — они давно удрали.

Он сел в машину, слишком сердитый, чтобы сказать еще что-нибудь. Его шофер сел рядом с ним. Люсси сел в заднюю машину. Лазетти повернул ключ зажигания.

Взрыв швырнул Люсси на землю, у него зазвенело в ушах. Он приподнялся на колени и с открытым ртом смотрел на первую машину. Одна дверь была сорвана и лежала на дороге. Пит Лазетти превратился в кровавый ком неузнаваемого мяса.

Люсси поднялся на ноги. Остальные сделали то же самое. Многие были ранены осколками стекла. У одного была оторвана нога. Люсси подошел к нему и выстрелил ему в голову.

— Уходим отсюда, — ему не нужно было говорить, что нельзя пользоваться двумя другими машинами. Они пошли к шоссе, чтобы позвонить в город, просить прислать за ними машины…

Бывший друг отца повез Френки по Генуе в новом «мерседесе». Его имя было Манчини.

— Машина американцев уже идет, — сказал он Френки. — Героин тоже упакован и готов к отправке.

— Я хотел бы взвесить его и попробовать, прежде чем платить, — сказал Френки.

— Естественно. Времени достаточно, машина будет погружена на корабль завтра утром, прямо перед отплытием.

«Мерседес» остановился на территории дока.

— Можем сначала перекусить, — сказал Манчини. — Я знаю здесь отличный ресторан.

— Нет, я сначала хочу покончить с делами.

Манчини улыбнулся.

— Разумеется. Ты как твой покойный отец. Всегда сперва дело, а потом хорошая еда и бутылка вина.

Они вышли из машины возле домика для охраны. Манчини особым способом постучал в заднюю дверь. Она открылась и они вошли.

Френки последовал за Манчини в заднюю комнату без окон, с лампой на столе. Когда дверь за ними быстро захлопнулась, Френки внезапно все понял, но не успел вытащить оружие. Он увидел двух людей с автоматами — любимым оружием сицилийцев.

Френки повернулся к Манчини.

— Вы негодяй…

— Нет. Пожалуйста… — Манчини имел несчастный вид. — Я ничего не могу сделать. Я люблю тебя как сына, но у человека в жизни есть обязательства, по которым рано или поздно надо платить.

— Это обязательство моего отца?

— Нет, твой отец мертв. Платить должны живые. Дон Анжело Диморра. Что я могу сделать?

Манчини достал из ящика стола бутылку вина и наполнил два стакана. Один он протянул Френки.

— Нет!

— Пожалуйста… — попросил Манчини. В его глазах были слезы. — Не уходи к богу с проклятьем против меня.

Механически Френки взял стакан. Манчини был удовлетворен. Он сделал глоток из своего стакана.

Френки поднес стакан к губам и начал пить. Выстрел прозвучал, как короткий хлопок…

— Один уничтожен, — сказал Люсси, а второй ушел.

— Мы не можем гордиться уничтожением Френки Регалбуто, — сухо сказал Митч. — Мой брат Анжело сделал это и никто другой. А к Тони Фарго мы не стали ближе, чем были.

— Мы убьем его!

— Конечно, мы его уничтожим, — согласился Митч. — Но как долго это протянется? И сколько вреда он успеет причинить нам за это время?

Люсси был еще под впечатлением гнева Дона Анжело после их неудачи и не нашел, что ответить.

Митч поднялся со стула и выглянул в окно конторы. Был ясный солнечный день и были видны районы, окружающие город. Он подумал, что Тони Фарго прячется где-то в городе, поблизости. Один человек, чья смерть означала конец всем неприятностям. Человек, за которым охотятся, который в опасности каждую минуту.

Митч не представлял, что он сам может оказаться в опасности, грозящей ему от Тони Фарго. Никто не мог пробраться в здание. Он превратил его в крепость. Был даже наблюдатель на крыше. И все окружающие здания осматривались дважды в день.

К несчастью для Митча, он не мог видеть через асфальт улицы.

Тони Фарго пробирался по бетонному тоннелю канализации, четырех футов в диаметре. Он надел шахтерскую каску с лампой впереди. Сартис шел сзади него с пистолетом в руке. Потом шел Форти, специалист по взрывам.

Лампа освещала карту в руках Тони. На ней была вся канализационная сеть, проходящая под городом. Они прошли уже большой путь. Если Тони верно разобрался в карте, они были прямо под конторой Диморра.

Две недели не было дождей, и в трубе плохо пахло, было жарко и не хватало воздуха. Форти приступил к своей работе. Он сделал дыру в бетоне и качал наполнять ее взрывчаткой. Это была деликатная и опасная работа, так как это был не динамит, а нитроглицерин. Это уже была последняя скважина. Форти уже подготовил две другие и провел к ним электрические провода.

Тони следил, как Форти налаживал взрывчатку и проводил к ней провода.

— Порядок, — сказал Форти. — Все готово.

Тони свернул карту и сунул ее в карман. Они начали выбираться обратно. Через восемьдесят футов труба дала крутой поворот и, пройдя его, Тони увидел слабый свет дня. Он направился туда. Свет проникал через открытый люк, выходивший на поверхность. Тони снял каску и выглянул из люка. Он был как раз около конторы Диморра. Тони посмотрел на свои часы. Еще оставалось пять минут. Он взял в руки пулемет. Позади конторы стояли машины, принадлежащие Диморра. В одной из них сидело два человека, следящие за окрестностями. Еще один боевик стоял в стороне. Тони не мог видеть людей на крыше, но он знал, что они есть.

Он снова посмотрел на часы, а потом на Форти, который сидел с подрывной машинкой в руках.

— Включай!

Форти повернул выключатель.

Диего Сабатини, наблюдавший за конторой с другой стороны, не мог поверить в это. Целое здание взлетело на воздух, словно в результате извержения вулкана.

Взрыв был так силен, что он после этого два дня ничего не слышал. Машина, стоявшая около здания, опрокинулась взрывной волной. Куски боевиков Диморра упали на асфальт.

Человек выбрался из развалин и упал на тротуар. Второй выбрался из дома и бросился бежать. Сабатини вытащил приготовленный ручной пулемет, но не стрелял.

Третий человек выбрался из развалин с винтовкой и стал осматриваться. Сабатини все еще ждал. Потом еще один человек показался. Это был Джо Люсси… Он держал наготове пистолет. Сабатини не стал больше ждать. Он вытащил пулемет из люка и дал длинную очередь. Три пули попали в Джо Люсси и отбросили его к развалинам. Вторая очередь поразила человека с винтовкой, который пытался укрыться в развалинах.

Откуда-то начали стрелять по люку, в котором был Сабатини. Одна из пуль пролетела мимо его уха. Пора было уходить. Он спустился в трубу. Джордж Гарсиа ждал его там с лампой и картой. Вдвоем они стали уходить по канализационной системе.

С другой стороны здания Тони Фарго все еще ждал с пулеметом на изготове. Несколько человек выскочило из развалин во двор. Он собирался обстрелять и уничтожить их, когда из дыма и пыли выбрался Митч Диморра. Его лицо было в крови. Тони начал стрелять.

Он стрелял долго. Одна за другой пули попадали в Митча, превращая его в решето. Его тело покатилось по асфальту.

Брат за брата…

Тони нырнул в люк. Форти и Сартис были уже в пути. Он стал догонять их…

Полиция прибыла одновременно с пожарной командой. Так, как никакой надежды спасти здание не было, пожарники приняли меры по нераспространению пожара на другие здания. Когда кто-то из полицейских догадался взглянуть в люк канализации. Тони Фарго и его спутники были уже далеко…

— Джо Люсси… — голос в трубке слабел. — И ваш брат Митч. Мне неприятно говорить это, дон Анжело. Он получил шестнадцать пуль. Это было ужасное зрелище.

Анжело Диморра положил трубку. Он положил руки на стол, ожидая, когда они перестанут дрожать. Он был очень-очень усталым. Прошло много дней с тех пор, когда он спал в последний раз. Теперь он думал, что сможет заснуть. Он нуждался в этом. С трудом поднявшись на ноги, он пошел в ванную комнату.

Врачи предупреждали его, чтобы он избегал принимать снотворное. Но он должен был поспать. А если он начнет думать, то не уснет. Он взял таблетку. Сбросив одежду на пол, он с трудом добрался до кровати и одел пижаму. Когда он лег в постель, то заснул немедленно, прежде чем начала действовать таблетка.

Он проснулся от боли, охватившей все его тело, от головы до ног. Он попытался встать, но ноги не слушались его. Когда он попытался закричать, то понял, что не может этого сделать.

Его нашли через три часа живого, но совершенно парализованного, не способного двигаться и говорить…

Джимми Бруно вышел из тюрьмы бодрым и готовым снова окунуться в работу. Лицо его было бледным, но его невысокое плотное тело было сильно, как и прежде. Его темные глаза имели тот же взгляд, глубоко прячущий его мысли.

Эти глаза изучали двух людей, ждущих его около тюрьмы. Один из них был Счетовод, руководивший семьей в его отсутствие. Другой — Марти Рейнхермер, был его телохранителем до тюрьмы. Рейнхермер и Счетовод никогда не любили друг друга, поэтому в отсутствие Бруно он провел большую часть времени в его горном поместье, охотясь и рыбача.