Шерриер Кристиан - Не говорите ему о цветах

И, наконец, дверь в ванную открылась. Палец прикоснулся к выключателю и нажал на него… Передо мной стояла совершенно обнаженная Урсула!

Урсула, совершенно обнаженная, возникла перед Жан-Клодом. От испуга она лишилась дара речи и окаменела. Видно было, что она не верит своим глазам. Наконец, девушка судорожно вздохнула и провела рукой по волосам. Жан-Клод схватил ее за руку.

— Урсула, — сказал он. — Вот я и нашел вас после стольких месяцев поисков. Какое счастье!

Он подумал, что она отшатнется при его прикосновении. Совсем нет, она и не пыталась вырвать руку. Юноша встал и обнял ее. Каким наслаждением было сжимать в объятиях это желанное, теплое и юное тело! Урсула положила голову на его плечо. Жан-Клод хотел заговорить, но на его губы легла душистая ладонь.

— Молчите, я не хочу знать, как вы меня нашли. Главное — вы здесь, я так рада этому! Пойдемте, — сказала она.

Мы вошли в ее комнату. Урсула скользнула в постель и погасила свет. Я поспешно разделся и побросал кое-как свою одежду на пол. Мы лежали, обнявшись, я ласкал ее и чувствовал, что она плачет.

Урсула обнимала юношу так, словно в нем было ее единственное спасение. На время он все забыл: ужасные смерти, свои страхи, шнурок, впившийся ему в горло, окровавленную тушу Роллэна, долгие бездомные скитания, свое глубокое одиночество. Он нашел свою девушку, свою несбыточную мечту, и она отдавалась ему с неподдельным пылом страсти. Жан-Клод медленно погружался в темный колодец наслаждения. Там, наверху, с головой, едва торчащей из воды, звала его мать. Он медленно приходил в себя.

Урсула отдыхала. Внезапно ее голос прервал молчание.

— Жан-Клод, — сказала она. — Увезите меня отсюда куда-нибудь. Куда угодно, только, чтобы больше не оставаться здесь. Ведь я все время ждала, я просто была уверена, что вы меня найдете.

— Урсула, я пришел, чтобы узнать…

— Не спрашивайте ни о чем, я сама все расскажу.

— Начните сейчас.

— Тогда обнимите меня, обнимите крепче, чтобы мне не было так страшно. Надо набраться смелости, чтобы все рассказать. Так вот, знайте, что мой отец является также и вашим отцом. Когда-то он жил в этом замке с моей матерью, и его настоящее имя вовсе не Жак Берже, а Клаус фон Герренталь. Он ненавидел мою мать и бросил ее за несколько месяцев до моего рождения. Это произошло в конце войны. Отец присвоил себе имя члена французского Сопротивления. Мало того, он представил дело так, чтобы подумали, что он погиб. Матери сообщили о его гибели, но она не поверила и почему-то была уверена, что он жив.

Я родилась здесь, в этом замке. И с самых первых дней моей жизни взрослые вокруг были преисполнены ненавистью к отцу. Я была совсем маленькая, мать носила меня на руках, укачивала и говорила лишь об одном — о его предательстве. Она жила в полном заточении, очень редко исходила из своей комнаты и одевалась в одно и то же белое платье, в котором она была в тот день, когда отец исчез из дома. Единственные люди, которых она принимала, были ее братья и сестры, старые сумасшедшие и безумные старики и старухи, сейчас-то я хорошо это вижу. Теперь и вы их знаете: это те девять стариков, которые так пугали мадам Верже. Десятой была моя мать. Они поклялись отыскать следы отца.

Он из предосторожности взял другое имя, но не мог противиться своей страсти к египтологии. Мать прекрасно это знала и предполагала, что он вернется к древнему Египту, несмотря ни на что. Все археологические и исторические журналы тщательно просматривались. И вот однажды нам в руки попала статья о восемнадцатой династии фараонов, подписанная неким Жаком Берже. Замечательно было то, что некоторые страницы явились точным воспроизведением текста рукописи отца, которая не была опубликована и хранилась в ящике его письменного стола.

Со своей стороны, брат матери, дядя Отто, раздобыл анкету отца. Дядя разыскал офицера из ставки вермахта, который в конце июля 1944 года вручил моему отцу предписание. Отсюда уже легко было добраться до некоего военного врача Ремера, который помог отцу изменить имя, воображая, что дело идет только о том, чтобы избежать рук гестапо. Ремер точно знал, что мой отец никогда не возвращался в Германию. Не составило большого труда узнать правду. Клаус фон Герренталь исчез, взяв с собой француза из отряда сопротивления. Этого француза звали Жак Берже.

Уже не оставалось никакого сомнения, что Клаус фон Герренталь и египтолог Жак Берже одно и то же лицо. Мать вынашивала идею мести, а я должна была ее осуществить. В течение двух лет дядя Отто ездил во Францию, чтобы узнать привычки и нравы семейства Берже. Нам стало известно, что каждое лето вы нанимаете девушку для ухода за детьми. Тогда я написала отцу письмо, предложив свою кандидатуру.

И вот в один прекрасный летний день я появилась у вас на вилле. Мать и ее родственники тщательно разработали план действий. Они играли роль трибунала и выносили приговор семейству Берже. Должны были умереть все, кроме отца. Ему они решили сохранить жизнь, чтобы он смог покаяться и искупить свою вину. Но искупление и раскаяние оказались невозможными, так как он сошел с ума, и, по последним данным, его должны были поместить в дом умалишенных. Как? Вы ничего не знали?.. Но дайте мне дорассказать. Я хочу, чтобы вы знали все. Как только я стала у вас работать, то сразу же сделала дубликат ключа от калитки. Каждую ночь мать проникала в сад и через балкон попадала ко мне в комнату. Однажды в грозу вы ее увидали, помните?

Первой жертвой стала Жюльетта. Я ее столкнула с обрыва, когда вы и ваши братья были заняты тем, чтобы получше спрятаться. Затем настала очередь близнецов. Я должна была отправиться с ними на прогулку в море на лодке. Вдали от берега я должна была спихнуть их в воду, имитируя несчастный случай. Потом я бы вернулась на берег вплавь (я хорошая пловчиха, и дальние расстояния меня не страшат). Но, по чистой случайности, совершенно невероятной, их смерть действительно была несчастным случаем, а вовсе не преступлением, как вы думаете. Десять стариков были немного разочарованы.

Во время всех этих событий возник Жерард Роллэн, частный детектив, которого ваша ревнивая мать наняла с единственной целью, чтобы за мной следить, Она воображала, что существует любовная связь между мной и вашим отцом. Жерард Роллэн без конца меня преследовал. Однажды я получила от него письмо до востребования (я ждала письма от моего жениха). Там он писал, что знает мою настоящую фамилию — фон Герренталь (он узнал это благодаря болтливости почтового служащего). План, продуманный нами так тщательно, мог обернуться катастрофой. Роллэн позвонил мне, повторил мою истинную фамилию и попросил о свидании. Я согласилась и встретилась с ним. Он обещал ничего не говорить мадам Берже, если я приду к нему домой. Там-то я и смогла от него избавиться. Вы подоспели как раз в тот момент, когда я раздумывала, как мне поступить с трупом.

Следующей жертвой стала мадам Берже. Я убила ее в вестибюле, задушила шнурком, о котором вы знаете. Услышав шум в доме, я, в спешке, засунула ее тело в вазу. На следующий день я убедилась, что это совсем неплохой тайник… Затем пришел черед Роберта. Я позвала его с собой в погреб, чтобы поиграть в новую игру. И безо всякого принуждения он сам сунул голову в петлю…

Каждую ночь мать твердила мне, что вас тоже надо уничтожить. Я отказывалась, это может показаться странным, но я дорожила вами. И потом постепенно во мне возникло отвращение к тому, что я совершала, я стала понимать, что я — инструмент в руках матери. Все чаще мне хотелось противиться ее приказаниям, но это осталось лишь только желанием. Поймите, ведь все детство и юность я ни с кем не общалась, возле меня всегда была только эта злобная, мстительная женщина. Мать почти не выпускала меня на улицу и запрещала видеться со сверстниками. Я никогда не ходила ни в школу, ни в колледж, ни в университет. Старый-престарый воспитатель, который некогда обучал мать, учил теперь меня. Я выросла в тени этой женщины, у которой была одна забота — пережевывать свое унижение и внушать мне мысли о мщении. Когда я выросла, мать стала одевать меня в свои платья, которые она некогда носила при жизни с отцом.

Я рассказываю вам это, чтобы стало ясно, как мне было трудно бунтовать, пойти наперекор матери. Теперь я обрела любовь, я нашла вас, и вы мне поможете. Правда ведь? Я так мечтаю об этом! Но вернемся к тому дню, когда я пыталась вас убить. Конечно, я не хотела делать этого, я хотела только испугать вас и совсем не сильно тянула шнурок. Правда, только испугать, предостеречь, ведь вы собирались пойти к комиссару и все ему рассказать. Как раз в этот день мы прибегли к уловке. Я назначила свидание отцу, он пришел ко мне. И вместо меня заключил в объятия мою мать. Она хотела поговорить с ним и открыть карты, но ничего не получилось, потому что отец лишился рассудка…