Питер Мейл - Марсельская авантюра

— Знаешь, сейчас я точно могу сказать, что это был англичанин. Французам трудно произносить английские слова, которые начинаются с «х». У этого парня проблем точно не было.

— Ясно. Значит, тебе звонил англичанин, который хочет, чтобы ты снял свой проект с конкурса. Кому это нужно? Кто от этого выиграет? Кто это может быть, кроме Уоппинга или кого-то из его шайки?

Филипп встал и налил себе еще кофе.

— Это точно он. — Филипп посмотрел на Сэма и пожал плечами. — Понять это в принципе не сложно. Но теперь надо вычислить, где они прячут Элену. Имей в виду, что Марселя он не знает, а потому вряд ли держит ее в какой-нибудь съемной квартире. Уверен, что Патримонио он не станет втягивать в это дело. Тогда тот превратится в соучастника преступления, а это чересчур рискованно. Поставь себя на место Уоппинга. Ему надо спрятать Элену в каком-то надежном укрытии, которое он полностью контролирует. И что это может быть за место?

— Яхта?

— Вот именно. На «Плавучем фунте» нет посторонних и никто не может случайно на нее натолкнуться. Если что, он может просто уплыть. К тому же у него там есть вертолет. Так что давай считать, нам известно имя похитителя и место, где он держит Элену. Теперь самый трудный вопрос: как туда попасть?

— Филипп, подожди минутку. А как же полиция? Разве они не могут обыскать яхту?

Филипп медленно покачал головой и вздохнул:

— У нас тут не любят ссориться с богатыми иностранцами. Это плохо для бизнеса. В Марселе и так хватает проблем с репутацией. Но еще важнее, причем гораздо важнее, то, что у нас нет никаких доказательств: ни улик, ни записи телефонного разговора, ни свидетелей. Одни теории, да и те на словах. А без доказательств ни один коп не поднимется на борт частного судна.

— А разве у тебя нет хороших знакомых в полиции? Какого-нибудь инспектора?

— Ты об Андреи? Он уже на пенсии. Уехал на Корсику и занялся производством сыра.

Все утро Сэм мучился сознанием своей беспомощности, но сейчас ему на смену пришла злость. Какое право они имеют использовать Элену как разменную монету в своей игре? Ему хотелось действовать, причем немедленно и желательно так, чтобы в процессе лично сломать Уоппингу шею. Бессонная ночь была забыта, он чувствовал необычайный прилив энергии.

— Ладно, но обыскать яхту так или иначе надо. Если нельзя привлечь полицию, значит, надо придумать что-нибудь, выглядящее более-менее официально. Иначе на борт нас не пустят.

Его прервал звонок мобильного. Дрожащей от волнения рукой Сэм схватил телефон. Это был Ребуль, спешивший узнать последние новости. Услышав о звонке шантажиста, он пришел в ужас:

— Сэм, я даже не знаю, что сказать! Это моя вина, ведь я втянул вас в эту историю. Знайте, что можете рассчитывать на меня, я готов оказать любую помощь, которая понадобится. Любую. Как вы собираетесь действовать?

— Как раз сейчас решаем. Я вам позвоню.

Пока он разговаривал по телефону, на кухню спустилась растрепанная, еще не до конца проснувшаяся Мими. Она подошла к Сэму сзади и обняла его.

— Ничего нового?

Сэм покачал головой и поцеловал ее в лоб. Он был очень горячим.

— Мими, что с тобой? У тебя же температура.

— Да, ничего серьезного. Схватила какой-то вирус. Скоро поправлюсь.

Иногда сознание делает странные кульбиты и рождает удивительные ассоциации. Вирус Мими заставил Сэма вспомнить об опасном периоде в истории Марселя.

— Послушайте, вы оба об этом наверняка знаете больше. Кажется, в восемнадцатом веке в Марселе была эпидемия чумы? Я где-то читал об этом.

— Да, в тысяча семьсот двадцатом году, — не скрывая удивления, подтвердил Филипп. — Началась из-за того, что никто не соблюдал карантинных правил. Люди умирали тысячами.

— Так что сейчас эти правила, вероятно, соблюдаются?

— Разумеется. А за последнее время из-за нелегальных иммигрантов их даже ужесточили. А в чем дело?

— Предположим, что поступило сообщение о каком-то инфекционном заболевании, которое может проникнуть в Марсель морским путем, с судна, пришедшего, скажем, с Берега Слоновой Кости. Разве санитарные власти не организуют срочные медицинские проверки на судах, чтобы убедиться, что зараза не распространяется?

Впервые за все утро Филипп улыбнулся.

— Кажется, я понял, к чему ты ведешь. Несколько представителей санитарных учреждений в сопровождении пары копов будут инспектировать все суда с иностранной припиской.

— И начнут с яхты Уоппинга?

— Точно. Но только поздно вечером, когда никто не ожидает гостей.

Через десять минут они уже составили список необходимых покупок, и Сэм позвонил Ребулю.

— Франсис, у нас появилась идея, но чтобы ее осуществить, потребуется полицейский скоростной катер, пара парней, которые сойдут за полицейских, и кое-какие медицинские штучки. Сегодня ночью. Вы можете нам помочь?

— С катером проблем не будет, — ответил Ребуль не раздумывая. — С медицинскими штучками тоже. С полицейскими… Пожалуй, я знаю подходящих людей. Дайте мне немного времени, чтобы все организовать, а через час встретимся в частном терминале аэропорта Мариньян. На всякий случай захватите паспорт. По дороге расскажете мне, что вы там придумали.

— Куда мы полетим?

— На Корсику, мой друг. На Корсику.

Сэм положил трубку и покачал головой:

— До чего же проста жизнь, если ты миллиардер. Похоже, все уже устроилось.

Филипп мерил шагами кухню и умирал от любопытства.

— Ну что?

— Через час летим с Ребулем на Корсику. Наверное, для того, чтобы забрать оттуда двух фальшивых копов.

Сэм подошел к Мими, свернувшейся в кресле, и еще раз поцеловал ее в горячий лоб — на удачу.

— Никогда не забуду, что это ты подсказала мне идею. А сейчас выпей-ка аспирин и возвращайся в постель.

Когда Сэм прибыл в частный терминал аэропорта, Ребуль уже был там и разговаривал по телефону. Увидев Сэма, он прекратил разговор, подошел и обнял его.

— Мне так жаль. Очень жаль.

На самом деле сейчас Сэм чувствовал себя гораздо лучше, чем несколько часов назад. Он больше не ждал, он действовал, а это лучшее лекарство почти от всех бед.

— У нас все получится, — заверил он Ребуля, похлопав того по плечу. — Должно получиться, если найдем подходящих людей.

— Сами увидите, — сказал Ребуль. — Поднимемся в самолет, и по дороге я вам о них расскажу.

Еще раз Сэм поразился тому, как мало времени проходит от входа в аэропорт до взлета, если вы являетесь владельцем собственного самолета. Несколько шагов до трапа. Короткий проезд вслед за специальной машиной до точки, где начинается разгон. Разгон. Взлет. Общее время регистрации (которой не было) и посадки — три минуты.

Второй пилот принес им кофе, и Ребуль приступил к рассказу. Для начала он назвал имена двух джентльменов, с которыми им предстояло встретиться: братья Флориан и Джозеф Фигателли, больше известные как Фло и Джо. Ребулю принадлежала большая часть акций отеля, которым управлял их отец, и он знал мальчиков с детства. После того как управляющий отелем погиб в результате несчастного случая на охоте, Ребуль взял его сыновей под свое крыло и предложил им поступить в университет. К великому огорчению их матери и при полном одобрении Ребуля, оба юноши захотели получить образование в Лас-Вегасе, где небольшой, но очень престижный колледж обучал искусству управления отелями класса «люкс».

Разумеется, английский язык был важной частью учебной программы. Кроме того, им объяснили все тонкости отельного менеджмента, включая опасности, подстерегающие управляющего при найме нелегальных иммигрантов, показали исключительную важность чистых ногтей, обучили искусству увеличения чаевых, а также оборонительным действиям на случай, если важный гость, например сенатор Соединенных Штатов, будет пойман с поличным в номере с парой местных проституток.

Фло и Джо окончили колледж с отличием, за что напоследок получили черные шелковые футболки с вышитым золотом девизом города: «Все, что случается в Вегасе, в Вегасе и остается». Подготовленные таким образом, они вернулись в свой родной город Кальви и взялись за управление отелем. Справлялись они хорошо и скоро расширили свой бизнес: теперь он включал несколько баров на пляже и в городе, а также несколько предприятий, деятельность которых нельзя было назвать абсолютно легальной.

— Но они славные ребята, — закончил Ребуль, — и я им доверяю.

— Но они должны выглядеть как официальные лица, Франсис. Что насчет формы?

Ребуль легонько постучал себя по носу.

— А у них уже есть настоящая полицейская форма. Даже не представляю, зачем она им понадобилась. Лучше не спрашивать.

Самолет уже начал посадку, когда Ребуль обратился к Сэму.

— Мы не обсудили одну вещь, — сказал он. — Вы упоминали врача. Где мы его возьмем?