Дмитрий Линчевский - В капкане

— Подожди, подожди. А где он служил? Не в Чечне ли?

— Не знаю, не спрашивала.

— Ну, как же ты не спросила?

— Да мне какая разница, где он служил — к делу это отношения не имеет.

— Ты следователь или домохозяйка из сериала? Как не имеет? А изучить психологический портрет обвиняемого, а истоки преступного мотива, а…

— Ну-ну, — поучи курицу яйца нести, — сухо обрезала Инна.

— Ты вот не доработала маленькую деталь, а теперь другое дело из-за нее зависнет.

— Кажется, точно, пакетик с добавками был.

— Этот дембель мог из Чечни за собой хвост притащить. Понимаешь?

— И что?

— Вот и закрутилась карусель с трупами.

— Ну, так раскручивайте, кто вам мешает? Тогда дело тем более прекращать нельзя.

— Да, пожалуй, что нельзя. Ты Мошкина не видела?

— Только слышала, — кивнула она за окно.

Оттуда доносились одиночные выстрелы из глушителя. Сыщик, по локоть в мазуте, с ключами наперевес регулировал непослушное зажигание.

Белая «Волга», покачиваясь на ухабах, не спеша, подъезжала к воротам зверофермы. Солнце уж садилось на макушки кленов. Поля укрывались легкой вечерней дымкой. В деревне заливисто голосили петухи.

— Нет, хитрит, Петрович, определенно хитрит, — в который раз сокрушался директор, стуча ладонью по сиденью. — Как змей выкручивается. Не хочет называть вора, и все тут. Что думаешь?

— Согласен, хитрит, — поддакнул бухгалтер. — И я даже знаю, почему.

— Я тоже знаю. Уезжать собирается. Не хочет о себе плохую память оставлять.

— Насчет отъезда — это еще бабка надвое сказала. Мало их тут уезжать собиралось? И что? Все на завалинках сидят. Кому они там нужны.

— А почему тогда?

— Авторитет боится растерять. Сначала думал, все будет легко, как раньше. Что такое, воришку на селе поймать? Тьфу, и готово. Семечки. А взялся, попробовал — силы уже не те. Насквозь не видит, рентген не работает, вот и тюкается, как слепой кутенок. Одного, другого, третьего прошел — нет, не работает. Думает, зачем перед людьми срамиться — сошлюсь на старость, да займусь огородом.

— А что тут позорного?

— Ну, как же? Представьте — обойдет он полсела, а вора не поймает. Потом же люди смеяться станут. А сам жулик — в первую очередь.

Директор подивился сообразительности подчиненного. Чудак-чудак, а понимание имеет. Глядишь, и ума наберется под его чутким руководством.

— Соображаешь, — поощрительно хмыкнул он, нажав на тормоза.

— Ну, так. Есть, у кого учиться.

— Само собой, естественно. Тогда понятно, почему он от обыска отказался.

— Почему? — не понял бухгалтер.

— Думаю, заревновал. Мы ж вора сами вычислили, а дед, вроде, как на подхвате остался — зазорно.

— Совершенно верно. Когда мы про Мурзика рассказали, у него аж глаз задергался.

— От ревности.

— От ревности.

— Отстрелялся старик, пороху совсем не осталось.

Полынцев зашел в столовую незадолго до обеда, рассчитывая перекусить, пока не набежали коллеги из РУВД.

В просторном, пахнущем котлетами, булочками и всякой всячиной помещении стоял полный штиль. Молча порхали над раздачей чайки-кухарки в белых одеждах, гордо реяла посреди зала пожилая техничка, махавшая шваброй, аки буревестник крылом, слышался тихий звон чашек и тарелок.

Взяв борщ, гуляш и чай, он присел за крайний столик у входа. Спокойная обстановка располагала к раздумьям. В голову (напомним, больную) пришли не совсем здоровые мысли.

Вот бы взять, да убрать из города ФСБ, прокуратуру и милицию. Интересно, ходили бы люди по улицам так же спокойно, как сейчас, или — короткими перебежками, небольшими группками, вооруженные до зубов, от укрытия к укрытию — добирались до дома, отстреливаясь. Что это за жизнь, когда знаешь, что за убийство не посадят, за кражу не взыщут, за изнасилование — и говорить нечего — поблагодарят, что не загрызли. Каково это жить, в условиях абсолютной свободы? Кто-то считает, что строгость наказания не влияет на уровень преступности. А вы попробуйте за убийство назначить срок в 15 суток или штраф в 10 окладов. И тогда посмотрите, сколько через неделю в стране людей останется. Ветераны рассказывали, когда за «мокрое» дело полагался расстрел, охотников «мочить» руки находилось немного. В городе месяцами убийства не регистрировались. Теперь же — в каждом районе свои убойные отделы. Морги захлебываются трупами, как вытрезвители пьяными. За тяжкое преступление — 8 лет. Это ли срок, который может остановить душегуба? В итоге — 3 покойника за три дня (плюс один невыясненный). Все в духе сводного времени. И, тем не менее… искать преступников надо — такая работа.

Итак, мотив — начало всех начал.

На первых шагах складывалось впечатление, что происходящее как-то связано с квартирами. Повод более чем достаточен. Трехкомнатные апартаменты в центре города сегодня стоят около 3 миллионов рублей. За такой кусок можно и роту дедов к праотцам отправить. Подозрения на Васькова падали серьезные. Если бы не кавказец. Тот своим появлением убрал со сцены коммерсанта.

Следом обнаружилось, что старик ненастоящий и, помимо прочего, судимый. Это отнесло расследование к другому берегу.

Однако, не успев туда причалить, оно получило новый адрес — задушенный хозяин. Но это бы легко объяснилось, если б ни его похожесть на зэка. Что за тайна в их отношениях? Зачем тот приехал из Украины? Почему жил в притоне?

И на эти вопросы не успели найти ответа, потому что возник другой ориентир — кавказский пленник. С какой целью его держали на маяке? Продолжалась некая игра? Что-то осталось незаконченным? На чьей стороне воюет гробокопатель? Откуда он появился? Чего добивается?

Ясно одно: на острове сошлись какие-то темные силы, и сколько их — остается лишь догадываться.

— Смотри, не подавись, — раздался над ухом противный голос Мошкина. — Место придержи, я сейчас вернусь.

Сбил с мысли. А ведь она подбиралась к правильному решению. Сегодняшняя беседа с Васьковым многое проясняла. Ниточка у клубка все же появилась — солдат Зотов. Нет сомнений — это он привез хвост из Чечни. От него закрутилась карусель, которая не могла остановиться до сих пор.

— Смотри, не поперхнись, — послышался за спиной приятный голос Инны.

— Вы точно с Мошкиным в одной школе учились? — утвердился в своих подозрениях Полынцев.

— С какой стати? — недовольно спросила девушка.

— Приятного аппетита одинаково желаете.

— Могла бы вообще не подходить, — надула она губки.

— Не могла бы — я у входа сижу.

— Вот и сиди, — развернулась она на каблучках. — Я, между прочим, твоего солдата через военкомат проверила. Теперь мучайся, о чем узнала.

Полынцев тут же вскочил с места.

— Инночка, прости мерзавца, спорол чушь, наговорил глупостей, был неправ, погорячился, готов искупить вину, прошу дать возможность исправиться.

— Ты где так строчить научился? — изумилась девушка.

— В армии.

— А почему раньше не говорил?

— Повода не было.

— Был, и не раз.

— Я исправлюсь.

— Теперь всегда так будешь говорить.

— Согласен. Только скажи — он был на Кавказе, нет?

— Нет, — покачала она головой, направляясь к раздаче. — Служил в Хабаровском крае на точке. Подробности в письменном виде.

Полынцев проводил ее кислым взглядом. Прокачал, называется, версию, нашел у клубка хвостик. И что теперь делать с кавказцами? Куда их привязывать, кому сватать? Зачем они здесь появились, кого хотели найти? Почему убили братьев-пенсионеров (или кем они друг другу приходятся)?

Вариант мести отпал. А жаль. Когда-то Полынцеву приходилось работать по убийству, имевшему кавказские корни. Примерный алгоритм поиска он хорошо запомнил, и сейчас мог бы с легкостью раскрыть преступление. Но эта версия, к сожалению, не подтверждалась.

Надежды пропали, остались только голые вопросы. Что могло связывать молодых кавказцев с местными стариками? В чем сошлись их интересы? Или не хватало какого-то звена? Опять одни загадки, самая туманная из которых — гробокопатель.

Признаться, его действия вообще не поддавались осмыслению. Зачем он раскапывал могилы? Почему не все сразу? Откуда о них знал? Хотя бы записку в яме оставлял: копал, мол, червей — нашел труп, желаю успехов. А если он и есть убийца? Но тогда зачем показывает свои тайники? Больной? Маньяк?

А что, тоже версия. Хотя и глупая. Убивал, перевозил, закапывал и вдруг отыграл обратно. Чепуха. Впрочем, стоп! Если речь идет о маньяках, то логическое объяснение этому, все же, существует. Им ведь нужен резонанс, общественное внимание, газетная шумиха. Посмотрел убийца, что первого дедушку никто не хватился и решил поработать гробокопателем. Да, вполне возможно.

Правда, спасатель Гарик утверждает, что последние трупы перевозили два человека, а маньяки обычно в одиночку трудятся. Только много ли ночью рассмотришь? Могло ведь и почудиться с перепугу.