Джеймс Чейз - Всё имеет свою цену

Меддакс перестал ходить, подошел к креслу и уселся в него.

— Да, это интересно, — протянул он, — что еще?

— За время моей карьеры сыщика я видел десятки самоубийств, — продолжал Хармас, — но никогда не видел, чтобы из огнестрельной раны вытекало так мало крови. А ведь рана у Дестера весьма значительная. Если бы это было возможно, я предположил бы, что он застрелился где-то в другом месте, а потом пришел в кабинет и здесь окончательно истек кровью.

— А что сказал врач? — спросил Меддакс.

Хармас пожал плечами.

— Он был удивлен, но поверил, что Дестер застрелился. В конце концов перед ним лежал труп, рядом с ним пистолет, а в голове рана… Он принял ситуацию в таком виде, как она выглядела. Но и он задумался, почему из раны вытекло так мало крови. Но док вынужден был подтвердить версию о самоубийстве, так как не мог додуматься ни до чего более хитроумного.

Меддакс усмехнулся.

— Но мы додумаемся, — он посмотрел на меня. — Я должен вам сказать, мистер Нэш, что у меня большой опыт в расследовании мошенничества. Вы даже не можете себе представить, на какие только хитрости пускаются люди в погоне за легкой наживой. Вот и в этом случае придется попотеть, прежде чем мы поймем, почему из раны вытекло так мало крови. Ну ладно, что у тебя еще, Стив?

— Очень странно, что нигде нет отпечатков пальцев. Ни на предсмертной записке, ни на пишущей машинке, ни на револьвере, ни на окне гардеробной. Можно подумать, что Дестер хотел не застрелиться, а совершить ограбление Национального банка. Самоубийце ведь безразлично, сколько он оставит отпечатков пальцев! Здесь действовал кто-то другой!

Я вынул платок и вытер мокрое от пота лицо. Я чувствовал себя так отвратительно, что даже забыл, что они могут заметить это.

— Еще один любопытный факт, — продолжал Хармас. — В санаторий Дестер поехал в коричневых ботинках из телячьей кожи, а на трупе ботинки черные. Исчезли также пальто из верблюжьей шерсти и шляпа. Сейчас Бромвич делает попытки обнаружить их и проверяет все камеры хранения на вокзалах и автобусных станциях.

Меддакс почесал щеку черенком трубки. В его глазах сквозило удовлетворение.

— Молодец, Стив, — похвалил он детектива. — Ты прекрасно поработал. Мне кажется, нам задали хорошую головоломку. Я уверен только в одном: это мошенничество. Я чую его за десять миль. Кому-то захотелось отхватить хороший куш. Я советовал Бромвичу поискать второго мужчину, но он не захотел меня послушать. Теперь мы сами сделаем это и докажем, что в этом деле все обстоит не так, как считает полиция.

— Вы считаете, что у миссис Дестер был любовник? — спросил Хармас.

— Не только считаю, но даже уверен в этом, — засмеялся Меддакс. — Они вдвоем задумали убить мистера Дестера, чтобы получить деньги. Все в этом деле продумано так тонко, что одна миссис Дестер до всего не додумалась бы. Здесь чувствуется сильная рука мужчины.

— Но если вы докажете, что Дестер убит, то компания должна будет уплатить три четверти миллиона! — воскликнул Хармас. — Ведь у миссис Дестер могут оказаться наследники.

Я быстро взглянул на Меддакса. Все зависело сейчас от его ответа. Он улыбнулся.

— Послушай, Стив, мы никогда не уклоняемся от удовлетворения справедливых исков и впредь не будем уклоняться. Дестер дал нам лазейку, когда вычеркнул пункт о самоубийстве из договора. Возможно, любая другая компания и воспользовалась бы этим, поддержав версию полиции о самоубийстве Дестера, но только не «Национальная верность». Мы будем утверждать, что это убийство! О'кей, возможно, эта точка зрения обойдется нашей компании в семьсот пятьдесят тысяч долларов, но в будущем она сэкономит нам миллионы! До сих пор я не оставлял безнаказанным ни одно мошенничество и не собираюсь это делать и сейчас. Тогда все умники поймут, что связываться с «Национальной верностью» бесполезно. Это будет для нас чертовски тонкой рекламой и одновременно предостережением всем охотникам за легкой наживой. — Его улыбка стала еще шире. — К тому же, Стив, все это не означает, что мы обязательно выплатим страховку. Возможно, не в интересах общества удовлетворять этот иск! С помощью такой формулировки уже не раз приостанавливались платежи в прошлом и наверняка будут приостанавливаться в будущем. Запомни, Стив, «не в интересах общества». А теперь я расскажу вам кое-что еще… По-моему, эти двое — миссис Дестер и ее приятель — понимали, что страховой компании выгоднее принять версию о самоубийстве Дестера, так как в этом случае не придется выплачивать страховую премию. И тогда что они сделали? Они убили Дестера, создав картину самоубийства и рассчитывая, что компания будет невольно выгораживать их, чтобы не платить семьсот пятьдесят тысяч долларов. Но в тех случаях, когда компания не удовлетворяет иск, она обязана вернуть страховые взносы. А знаете, сколько уплатил Дестер за последние полтора года? Довольно кругленькую сумму. Вот на нее-то и нацелились наши умники. Получить эту сумму гораздо легче, чем страховую премию, тем более, что страховая компания по их расчетам не только вернет эти деньги, но и спасет их от обвинения в убийстве.

Хармас подавил зевоту.

— Что ж, возможно, вы и правы, но как вы объясните то, что произошло с миссис Дестер?

— А я не собираюсь объяснять это. Пусть полиция думает над этим. Я же занимаюсь только делом клиента нашей компании и не позволю, чтобы его убийца ушел от расплаты. — Неожиданно он повернулся и посмотрел на меня. — А что вы думаете про все это, Нэш? Вы все время молчите… Может быть, у вас есть соображения по поводу того, кто бы мог быть любовником миссис Дестер?

Я уже понимал, что у меня на руках проигранная партия. Но можно еще попытаться выйти сухим из воды…

— Я не знаю, кто он, — сказал я, собрав последние остатки своей воли и посмотрев прямо в глаза Меддаксу, — но однажды я видел миссис Дестер с мужчиной.

Меддакс улыбнулся.

— И вы можете описать его, Нэш?

— Конечно. Я хорошо разглядел его, когда он выходил с миссис Дестер из клуба «Браун Дерби». Это был высокий блондин с усиками, лет тридцати пяти. Красивый, хорошо одет.

Меддакс взглянул из Хармаса.

— Запомнил? Поедешь сейчас же в клуб «Браун Дерби» и найдешь этого парня!

— Ладно, — сказал Хармас. — Правда, в Голливуде тысяч с двадцать высоких красивых блондинов, но все же попробую найти его.

Меддакс повернулся ко мне.

— Благодарю вас за информацию, мистер Нэш. Вы дали нам именно ту нить, которой нам так недоставало.

— Я только один раз видел их вместе.

— Этого вполне достаточно!

Попрощавшись со мной, они вместе вышли из гостиной.

Только без паники! Эти слова вырвались у меня, когда я наблюдал через окно гостиной, как машина Меддакса исчезла за воротами.

Мне показалось, что Меддакс просто играл со мной, приняв за чистую монету историю с блондином, которого я якобы видел вместе с Элен. Я чувствовал, что Меддакс предполагает, что именно я был ее любовником и готовит для меня какую-то ловушку. Судя по всему, Меддакс направился сейчас в полицейское управление, чтобы договориться о моем аресте. Значит, я не имею права тратить зря драгоценное время. Нужно срочно избавиться от тряпки, пижамы, халата, перчаток, а также немедленно уничтожить завещание, которое лежало в сейфе моего банка. Если я буду арестован, то полиция узнает о моем сейфе и обыщет его. Если найдут завещание Дестера, то это будет конец!

Я побежал на кухню и вынул из кастрюли тряпку, которой вытирал кровь в холодильнике, Потом я поднялся в свою комнату и положил в чемодан халат, перчатки и пижаму. Туда же я положил и тряпку, а сверху свой старый рабочий костюм и несколько рубашек. Взяв чемодан, я спустился вниз и вышел через заднюю дверь в сад, чтобы не привлекать внимание полицейского, разгуливающего у ворот.

Пройдя через садовую калитку, через четыре минуты я был на автобусной остановке. Подошел автобус, и я сел в него. Взглянув в окно, я попытался определить, не преследует ли меня машина, но улица была пустынной.

Сойдя с автобуса недалеко от банка, я смешался с толпой бизнесменов и продавщиц, спешивших на работу. Было половина десятого, когда я приблизился к зданию банка. И здесь я увидел, что у входа стоит большая черная машина, в которой сидят четверо здоровенных мужчин с бычьими затылками. Поняв, что это полиция, я быстро нырнул в какой-то магазин, подальше от их взглядов. Страх сжал мое сердце. Я старался убедить себя, что полицейские ждут кого-то другого… Я перешел из магазина в закусочную на углу улицы. Выпив там три чашки кофе и выкурив несколько сигарет, я решил, что теперь могу идти в банк. Когда я увидел ту же картину, что и час назад, мне стало совершенно ясно, что полиция ждет именно меня. Они ждут, когда я потеряю самообладание, приду в банк, чтобы взять свои деньги и попытаться бежать.