Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Погонин Иван

Перед посадкой на поезд с телеграфной станции Варшавского вокзала Кунцевич отправил ответную телеграмму: «Франция зпт Ницца зпт «Гранд-отель» зпт герцогу Виттенштольскому тчк Ваша светлость вскл сожалению дела не дают возможности приехать лично зпт посылаю своего поверенного Милевича зпт человек абсолютно надежный тчк Энгельгард».

Начальник лодзинского сыскного отделения коллежский секретарь Влодарский оказал столичным сыщикам самый радушный прием. Сначала накормил, напоил и только потом позволил заняться делами.

– Что вам сказать за Песецкого? Я его почти не знаю. Пан Песецкий мне лично хлопот никогда не доставлял. Он в Лодзе, да и вообще в крае, последние лет двадцать не работал. Предпочитал гастролировать. Так что его подвиги помнят только наши самые старые сотрудники. Но все равно из поля зрения мы его старались не выпускать, все-таки знаменитость. Медвежатник-ас. Любой сейф открывал на спор за десять минут. Замечу: без динамита и ацетилена. Когда Ежи обратился в губернское правление с ходатайством о выдаче заграничного паспорта, оттуда, как это и предусмотрено инструкцией, к нам поступил запрос: нет ли препятствий к выдаче такового со стороны сыскного отделения. Ну, я Песецкого и вызвал, для профилактической беседы, так сказать. Явился он ко мне. Гляжу, а он по виду не бывший каторжник, а купец первой гильдии. Одет по последней моде, из кармана цепочка золотая с палец толщиной свисает, на руке перстень с бриллиантом карат в двадцать. Я уже стал разыскные циркуляры вспоминать, думал, где же Ежи банк успел подломить, но он меня успокоил. Наследство, гаденыш, получил! Да какое! 500 тысяч фунтов стерлингов! Ежи мне и документы показал. У него, оказывается, дядюшка-миллионщик жил в Канаде, и Песецкий у этого дядюшки единственный племянник. Дядя умер, не оставив завещания, его адвокаты нашли Ежи и сообщили радостную весть. Деньгами снабдили на дорогу и на расходы и просили срочно прибыть в Лондон для оформления наследства. Скажите мне, почему всяким разным Песецким везет, а нормальным людям нет? У меня вон тетка недавно умерла и оставила мне салоп, молью еденный, пятьдесят рублей денег да медный самовар. А я государю нашему двадцать лет отслужил!

– Дело в том, Витольд Зенонович, что размер наследства ни от чина, ни от выслуги лет не зависит. Я вот уже четверть века служу, а наследства вообще никогда не получал, да и не получу. Некому мне наследовать. Ну, спасибо вам за хлеб, за соль, за чай, за сахар, и иже с ними, но вынужден вас немедленно покинуть. Иван Иванович, – обратился Кунцевич к Керберу, – вы во Франции бывали?

– Откуда мне? Я до сего дня далее Ямбургского уезда не выезжал.

– Тогда спешу вам сообщить: Франция чудесная страна, и скоро вы убедитесь в этом лично.

Через три дня чиновник для поручений Санкт-Петербургской сыскной полиции сидел в удобнейшем кресле в самом роскошном номере «Гранд-отеля».

Герцог Виттенштольский, попыхивая сигарой, расположился напротив:

– Жаль, очень жаль, что господин барон не смог прибыть лично.

– Дела-с, ваше светлость.

– Да. Все-то мы крутимся, все мы вертимся, бежим куда-то, несемся. А жизнь меж тем уходит, как песок сквозь пальцы.

Сидевший в углу комнаты неприметный мужчина в потертом костюме-тройке отложил лупу и негромко кашлянул в кулак, привлекая внимание.

– Да, Генрих? – обратился к нему герцог.

– Отпечаток пальца на манускрипте полностью идентичен отпечатку на папирусе из ларца.

– Благодарю вас, Генрих. Будьте любезны, оставьте нас с господином Милевичем.

Генрих с поклоном удалился.

Герцог встал, подошел к вделанному в стену сейфу и достал оттуда несколько пачек банкнот.

– Вот, здесь двадцать шесть тысяч франков, извольте написать расписку.

Кунцевич несколько секунд колебался.

– Кхм. Десять тысяч рублей по курсу будет двадцать шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть франков.

– Да? Пардон, я обсчитался. – Герцог вытащил из сейфа еще одну пачку. – Пожалуйста.

Тщательно пересчитав деньги, Кунцевич заскрипел пером.

– А вы не знаете, где ваш хозяин раздобыл манускрипт?

– Он подробно не рассказывал. Говорил, что купил по случаю.

– Скажите, а не покупал ли господин барон вместе с манускриптом карты?

– Карты?

– Ну да, карты, тоже нарисованной на папирусе и скрепленной таким же отпечатком.

– Не знаю, я, во всяком случае, подобной карты у него никогда не видел.

– Жаль, очень жаль. Вы как, временем располагаете?

– Да-с. Обратный поезд только завтра утром.

– Хотите послушать одну историю?

– С удовольствием.

Герцог позвонил и приказал явившемуся лакею подать коньяку.

Когда лакей, исполнив приказание, ушел, герцог начал:

– Я в отличие от вашего хозяина гедонист и стараюсь заниматься только тем, что доставляет мне удовольствие. Одной из моих страстей являются путешествия. Я объездил практически весь земной шар. Побывал в обеих Америках, в Австралии, в Африке. И из своих путешествий я всегда привожу сувениры. Не стало исключением и прошлогоднее путешествие в Египет. Там я купил изумительной работы древний ларец, дно которого устилал папирус, скрепленный алой печатью с отпечатком пальца. Я поставил эту древность в парадной зале своего замка, среди других сувениров, и забыл про нее. Как-то у меня был прием, на котором присутствовал один мой знакомый – профессор-египтолог. Он увидел ларец и взялся расшифровать иероглифы. Он бился над ними неделю и наконец одержал победу.

Давным-давно Египтом правила царица Клеопатра. И был у нее преданный слуга – верховный жрец Гамид, член «Союза смертников». И вот началась война между Египтом и Римом. Царица понимала, что египетское войско против римских легионов долго не простоит, и прекрасно знала, что победители вряд ли пройдут мимо ее богатой казны. Вот она и поручила своему самому преданному слуге отправиться на верблюдах в дальний оазис и там спрятать несколько фунтов драгоценных камней и пару квинталов золота. Гамид поместил сокровища в золотого сфинкса, закрыл его на золотой ключ, испытав множество лишений, добрался до дальнего оазиса, закопал сфинкса в надежном месте, составил подробную карту и отправился в обратный путь.

Находясь в парасанге от дворца царицы, Гамид увидел на горизонте облачко пыли, которое вскоре превратилось в фигуру бешено мчащегося ему навстречу всадника. Всадник, оказавшийся слугой лучшего друга жреца, остановил взмыленного коня, упал на землю и передал в его руки свиток. Верный товарищ Гамида сообщал, что вместо вознаграждения за все те лишения, которые жрец вынес во время своего трудного путешествия, ждет его не награда, а смерть. Хитрая Клеопатра решила отравить единственного хранителя тайны и всех его спутников, после того как он передаст ей карту.

От слуг египетской царицы уже нельзя было скрыться, поэтому Гамид попрощался с жизнью, но продать ее решил подороже. Он нарисовал новую карту, ведущую не к сокровищам, а к племени негров-людоедов. Гамид написал шифром, известным только ему и его верному другу, письмо с указанием тайных знаков, ведущих к кладу, и скрепил это письмо и правильную карту оттиском своего пальца. Он передал эти бумаги рабу своего верного друга. Когда Гамида казнили, друг выхлопотал у царицы разрешение на погребение его тела, но, прежде чем отправить жреца в последний путь, составил манускрипт с описанием его злоключений и ключом к шифру и оттиснул на нем палец Гамида, устлав этим манускриптом дно серебряного ларца.

Понимаете? Ларец, манускрипт и карта – это три ключа, ведущих к сокровищам Клеопатры. Каждый из этих предметов по отдельности путь к сокровищам не укажет, об их местоположении можно узнать, только обладая всеми тремя артефактами. Два теперь у меня, недостает только третьего… Да, много бы я отдал за карту. И дело здесь не в стоимости возможного клада, хотя она исчисляется миллионами, и не франков, а фунтов стерлингов. Дело в том, что распутывание всяких загадок и тайн – тоже одна из моих страстей. А страсти свои я привык удовлетворять, не жалея на это ни сил, ни средств. Вот что, господин Милевич, не могли бы вы послать своему патрону телеграмму и поинтересоваться насчет карты? Я готов заплатить за нее приличные деньги. Скажем, 150 тысяч.