Анатолий Галкин - Тихий омут

Баскаков встал, подошел к окну и, повернувшись спиной к Карину, размял плечи и замер, закинув руки за голову. Так не ведут себя в чужом кабинете. Гость явно давал понять, что он здесь хозяин, а не проситель, не будущий пенсионер, ищущий выгодное теплое место. И еще он демонстрировал полное спокойствие и уверенность. Он совершенно не боялся, что после всего Карин не подскочит сзади и не приласкает его по темечку пепельницей из яшмы или гордо восседавшей на столе бронзовой птицей о двух головах.

Через минуту Баскаков обернулся и жестом пригласил Карина в дальний угол кабинета, где около маленького столика стояли два одинаковых кресла. По дороге он мимоходом ограбил служебный сервант, вытащив первую попавшуюся бутылку и пару фужеров. И только когда по кабинету распространился хвойный и пряный можжевеловый аромат, стало ясно, что в ярком импортном сосуде был джин… Только потом Карин понял, что в этом было что-то символическое. Именно в этот день Баскаков «выпустил джина из бутылки». Но Карин понял это лишь через пару лет. А пока он пил, молчал и слушал:

– Смотрю я на твою мебель, Карин, и восхищаюсь. Отличный вкус. И спонсор у тебя отличный. На какую сумму тебя Мирагян облагодетельствовал? И интересное совпадение – о нем тоже были документы и тоже пропали… Скажи, Карин, ты их сразу ему передал или частями, абзацами? Абзац – и мебель, абзац – и душ-шарко, абзац – и финские светильники… Теперь, мне кажется, ты все от него получил. Так сказать – полный абзац… Да, улыбнись ты, Карин. Не жажду я твоей крови. Наоборот… Мне много от тебя не надо. Буду изредка заходить, отдыхать. Расслабимся, посплетничаем, о политике посудачим…

Баскаков не обманул. Почти год он приходил просто так, ничего не требуя. И Карин успокоился. Вначале он думал, что из него собираются сделать агента. Все было очень похоже – Баскаков «осуществил вербовочный подход с использованием компрометирующих материалов». Но по всем правилам за этим должно было последовать закрепление: подписка, выбор псевдонима, первое письменное сообщение. Но ничего этого не было… Кроме того, Карин знал, что бывших сотрудников вербовать запрещалось. Так было. Но за эти годы в руководстве сменилось столько новых метелок, что теперь мести могут совсем по-новому…

Но обо всем этом Карин размышлял лишь в первое время. Потом беседы с Баскаковым стали ему просто интересны. Их взгляды на мир совпадали во всем. Они с жаром клеймили новых руководителей – рыжих, картавых, лысых, говорливых, вороватых. Они были уверены, что скоро взбесившийся маятник российской истории качнется в обратную сторону и восстановится порядок, стабильность, славянское единство, гордость за свою страну. А они должны быть готовы поддержать или даже возглавить это движение. Для этого нужны надежные люди и деньги.

Люди постепенно находились. Так с подачи Баскакова у Карина появился боевой зам – Вася Дрожжин.

А деньги… Однажды Баскаков дал Карину интересную наводку. Один фирмач совсем зарвался. Он заглатывал один за другим государственные кредиты и крутил их так, что деньги исчезали, но виноватых не было. Он воровал, но делал это на достаточно законном основании. Во всяком случае – на суде его позиция была бы неуязвима.

Но Баскаков нашел пятку у этого Ахиллеса. Теперь оставалось только потрясти этот денежный мешок и переполовинить его.

Все прошло настолько гладко, что Карин с нетерпением ожидал нового задания. Главное, что все это не было банальным рэкетом. Это было торжество справедливости, да и основная доля полученной добычи планировалась на благородные цели. И Баскаков подкидывал ему новых и все более сложных клиентов.

Потом как-то сама собой возникла идея, что нужны не разовые акции, а сеть из богатеньких дурачков, готовых в любой момент отдать все. Для этого они должны быть так повязаны, так запутаны и заморочены, что подготовивший капкан Карин будет казаться для них благодетелем. Тут незаменимым оказался Дрожжин. Он быстро подхватил идею и начал раскручивать инсценировки с холостыми патронами и кровью из вишневого компота.

Карин потешался, над тем, как мнимые убийцы смотрели на него с мольбой и покорностью: «Только не выдавай!» Потом они привыкали и часто втягивали в эту рискованную игру своих не менее состоятельных друзей.

Все это можно было воспринять как яркий розыгрыш, как шутку, в крайнем случае – как легкую, артистическую и не очень наказуемую форму мошенничества. Но где-то случился сбой и появилась уже не вишневая, не компотная, а настоящая алая кровь. И появился первый труп.

А дальше все пошло – поехало. Появлялись и исчезали нежелательные свидетели. Возникали и разрешались сложности с несговорчивыми клиентами. Потом от Баскакова начали приходить заказы без объяснения причин.

Карину нравилась такая жизнь. Он всегда был авантюристом. И теперь он и представить себя не мог в роли простого руководителя фирмы, где оздоравливают и формируют тела стареющих бизнесменовых жен, где в журчащих «джакузи» и на неподвижных велосипедах усталые фирмачи снимают стресс и поднимают тонус. Все это не для него. И он был благодарен Баскакову за возможность постоянно испытывать азарт, риск, удовольствие от игры, от борьбы за психологическое превосходство.

При этом он никогда не чувствовал себя тривиальным бандитом. Просто несколько изменилась обстановка, но он, Карин, продолжал бороться с внутренним врагом, с теми, кто разрушает основы, грабит народ, ослабляет безопасность… И осознавал себя Карин в структуре, в обойме, в действующем резерве. Это чувство подтвердилось и усилилось, когда Баскакова сделали генералом.

Но Карин никогда не видел его таким, как вчера на Ленинских горах. Таким испуганным, робким. Чего бояться, когда за тобой вся мощь такой конторы? И кого испугался? Сбежавшего недостреленного майора? Так он сам сейчас забился в какой-нибудь угол и дрожит… Но найти его действительно надо. И единственный реальный пока путь – через Савенкова.

Еще вчера вечером Карин направил ребят пошуровать в офисе «Совы». И сейчас все уже работало – телефон на «прослушке», «жучки», наружный пост. А через пару дней можно нанести визит к Савенкову. И легендировать ничего не надо. Они же тогда на похоронах Маруева договаривались о встрече. Старые друзья все-таки…

Размышления Карина прервал мелодичный звонок прямого телефона от секретарши:

– Юрий Иванович. Тут к вам господин Савенков. Вы можете его принять?

– Конечно! Немедленно проводи его ко мне. Очень дорогой гость.

Карин очень не любил такие совпадения. Не любил, когда что-нибудь идет не по его плану, когда не он делает первый шаг…

– Ну, Карин, ты и кабинет себе отгрохал. Мебель-то, какая! Шикуешь… И убери, убери коньяк. Не поверишь, но я к тебе по делу… Ты слышал, у нас на Беляево стрельба была?

– Нет, не слышал.

– Да, сейчас этим никого не удивишь. Не то, что раньше. Помнишь, по армянскому взрыву целый год все на ушах стояли. И взяли – таки злодеев.

– Да, сейчас привыкли. Стреляют, жгут, режут – и тишина.

– Верно… Так вот, Карин, стреляли прямо у моего подъезда. У офиса. Две автоматные очереди.

– Убили кого?

– Нет. Но тот, в кого стреляли – сразу ко мне вломился.

– Почему это?

– Говорит, что ко мне и шел. Показал удостоверение. Майор из ФСБ… Титов или Тишков, неважно. Так у него какие-то сомнения по Маруеву были. Я ему все пояснил. Мол, занимался я этим делом – чистое самоубийство… Потом он про твою фирму спросил, про «Дронта». Выяснил, что Маруев у тебя бывал. Я говорю – Карина ты вообще не трогай. Это хороший человек, надежный, наш человек.

– И что Тучков?

– Похоже, все понял и ушел. Я, говорит, в отпуске, поеду с семьей на юг… Я бы, Карин, не придавал этому большого значения, но решил тебя предупредить. На тебя никаких наездов не было?

– Нет, у меня крыша надежная.

– Из наших?

– Из наших. Но не мелочь, как у многих. Самый высокий уровень.

– Неужто, Карин, тебя генерал опекает?

– В точку попал, Савенков. Ты всегда был классным аналитиком.

– Завидую. У меня только название, что «детективное агентство». А так – наследственные дела, долговые расписки, финансовые склоки… Завидую. С такой крышей не только же охрана, но и… совместная работа.

– Не без этого… И не только в интересе дело. Смотри, как обстановка меняется. Эти, что сейчас у руля, они почему вдруг из завлабов в министры выскочили. Потому, что точно момент уловили. И связи нужные имели, и активность проявили… Илья Константинович так прямо и говорит: через год мы у руля будем. И уж тогда посажаем. Всех, кто к этому времени уцелеет…

Только, когда Савенков ушел, Карин пожалел, что сказал кое-что лишнее. Но ведь свой же человек. Хорошо бы привлечь его и его группу… Пока Карин даже не знал состав «Совы». Утром он послал парня на поиски сотрудников… Посланец ввалился в кабинет только в семь вечера.