Дмитрий Линчевский - В капкане

— Сколько нужно ждать?

— Недолго, до сегодняшней ночи.

Полынцев взъерошил и без того вздыбленный бобрик. Ситуация складывалась нестандартная. С одной стороны, хотелось плюнуть и, рубанув шашкой, поставить в деле жирную точку. Но с другой… Что-то подсказывало: «Не торопись. Подожди. Возможно, улов будет больше того, что ты ожидал».

— Хоть в двух словах объясните, в чем здесь суть, — пробурчал он, раздумывая, как поступить дальше.

— Нет, не стану. Вдруг что-то не выгорит — тебе ж самому и достанется.

— Это почему?

— Ну, как? Начальство спросит: почему, мол, не доложил, мер не принял.

— Оно и так спросит.

— А так с тебя взятки гладки. Для твоего начальства я никаких машин не видел, ни о каких делах не знаю. Говорить не о чем.

В кармане Полынцева зазвонил мобильник.

— Слушаю, — выхватил он трубку.

— Андрюха! — возбужденно прокричал Мошкин. — Эта «десятка» только что мимо меня проскочила.

— Из села выехала?

— Да, в город пошла. Я номера не рассмотрел — грязью замазаны. Ты там концы нашел?

— Нет, ищу.

— Скоро назад? А то за мной эвакуатор уже едет.

— Не жди меня, я после сам доберусь.

— У тебя все нормально?

— Да, подворный обход делаю.

— Ну, звони, если что.

— Добро.

Петрович огладил усы.

— Вот и правильно, сынок. И с тебя взятки гладки, и мне спокойней.

— Теперь давайте конкретно: чем должна закончиться игра, и как я об этом узнаю?

— История должна закончиться появлением здесь одного из фигурантов. А ты об этом узнаешь, когда я передам тебе его тепленького.

— Он должен появиться здесь?

— Да, именно здесь, в доме.

— Один?

— Должен быть один.

В комнате раздался телефонный звонок. Петрович бросился к аппарату. В глазах его промелькнул охотничий азарт.

— Але, але! — крикнул он в трубку. — Да, я… Понял тебя… Понял. Ты назвал ему адрес? Молодец. Сам выставляйся после того, как проведешь машину. Да, когда с трассы съедешь, не забудь еще раз вернуться на дорогу и провериться… Ну, все, отбой.

Старик вернулся на кухню, потирая руки.

— Последний завод заведен. Будильник тикает.

— Когда зазвонит? — уточнил Полынцев.

— Ночью, в 2 часа. Теперь слушай меня конкретно, чтоб по незнанию все не испортил. Значит, в 2 часа сюда подъедет черный джип. Из него выйдет человек. Я его встречу, провожу в дом. Разговор у нас будет долгий, а, может, и короткий. После этого мы выйдем во двор и отправимся в сарай, вон тот, что напротив, — он кивнул за окно. — Там проведем минут пять, я думаю, и потом я его в нем закрою. Все. Зову тебя. Принимай, слушай рассказ.

— Где должен быть я?

— В доме напротив. Там нынче пусто: соседи уехали, я за хозяйством присматриваю.

— Если что-то пойдет не по плану?

— Тогда ты можешь и сгодиться. Если услышишь звон разбитого окна или стрельбу — беги, помогай. Хоть я и уверен, что этого не будет.

— Ох, не нравится мне такой расклад. Не планируются так операции. Давайте группу вызовем.

— Нет, — отрезал старик. — Ты мне уже своей формой здесь помешал, а, если еще и группа… Нет. Ужинать, и по местам.

Главбух и директор, молча сидевшие на скамейке, дружно поднялись, направляясь к выходу. Их место было на звероферме…

К соседней избе пробрались через огород, когда уже совсем стемнело. Включать свет дед запретил, чтоб не привлекать излишнего внимания. Проводив Полынцева в комнату, из которой хорошо было видно место предстоящих событий, он удалился восвояси.

Осмотреть дом изнутри было невозможно по причине полного отсутствия света. Полынцев нащупал у окна кровать и присел на матрас, постепенно привыкая к темноте. Немного освоившись, сдвинул в сторону занавеску. Сразу стало светлее. Во дворе Петровича горел тусклый уличный фонарь, видимость была вполне сносной.

Время тянулось медленно. Казалось, прошло полжизни, а стрелки едва подползали к половине второго.

На душе Полынцева скребли кошки. Правильно ли он поступил, дав втянуть себя в неизвестную игру? Не сглупил ли? Возможно, следовало проявить жесткость, настойчивость, заставить деда открыть карты и доложить обо всем начальству. Помогло бы это делу? Нет. Вот тем и терзался, поглядывая на освещенный двор Петровича, находившийся метрах в пятидесяти от места засады.

Неожиданно в коридоре заскрипела дверь.

— Кто там? — негромко спросил Полынцев.

— Лейтенант, ты здесь? — послышался из сеней вкрадчивый шепот.

— Вы кто?

— Это я, директор, — вздрогнули половицы под грузным шагом зверовода.

— Вы зачем пришли?

— На подмогу.

— Старик об этом знает?

— Нет. Я побоялся к нему заходить, чтоб конспирацию не нарушить.

— Вам-то чего бояться — вы местный.

— Он бы мне не разрешил, — честно признался директор.

— А почему думаете, что я разрешу?

— Ну, как. Я же вам, вроде бы, помог…

— Помогли, спасибо. А теперь идите домой.

— Не могу. Я туда уж ходил. Не сидится. Думаю, как там мужики без меня. Мало ль чего случится, а я дома, у печки.

— У вас своя работа, у нас своя.

— Я думаю, мужики-то воюют, а я дома, как баба, — не слушая возражений, упорно продолжал директор. — А я ведь тоже служил. Сегодня увидел, как ты бежишь, аж сердце защемило, армию вспомнил: марш-броски, кроссы. Ты армеец?

— Конечно.

— Во-от. Думаю, как же я армейца со стариком брошу. Потом ведь совесть замучает.

— Тут не война. Все должно быть спокойно.

— Как знать, как знать. И потом, лишние руки никогда не помешают. Верно?

— Да по-разному бывает, — без особого энтузиазма ответил Полынцев.

— Вот и я говорю, по-разному бывает. Думаешь, что мирно и спокойно, а оно, как грянет — война натуральная.

— Ладно, оставайтесь. Только, чтоб тихо здесь, и нос из дома не высовывать. Сами разберемся.

— Не — не. Я тихо здесь, в уголочке, — сказал директор… и тут же запнулся о стул. — А, черт! Не видно ни зги! — зашуршал он одеждой, вероятно, куда-то усаживаясь.

После этого наступило кратковременное затишье. А потом, вдруг… как треснуло, как грохнуло, как лязгнуло!

— Твою мать! — вскрикнул зверовод, заваливаясь на пол. — Что за стулья?! Рухлядь! Чистый хлам!

Полынцев уже пожалел, что оставил помощника. Судя по громкому началу, особой ловкостью тот не отличался.

Однако директор оказался совсем не глупым малым.

— Ты следи за двором, а я за воротами, — сказал он, пробираясь к окну, выходившему на улицу. — Сколько там на часах?

— Без пяти два.

— Должны быть где-то рядом. Бандиты точность любят. Это не наши колхозники: час туда, час оттуда. У этих на минуту опоздал — счетчик включат. О, я ж говорю — уже едут.

Полынцев подбежал к окну. Редкие лампочки на деревенской улице не позволяли рассмотреть номер машины, но четко выхватили контуры джипа «Мерседес».

— Следите за ним, — вполголоса сказал он, возвращаясь на свое место.

— Остановился, — послушно доложил директор.

В этот момент из дома выбежал Петрович (очевидно, наблюдавший за дорогой через окно) и быстро отворил ворота.

Во двор вошел плотный с седой бородкой аксакал в темной каракулевой папахе. Сухо кивнув друг другу, старики поднялись на крыльцо.

— Что там снаружи? — уточнил Полынцев.

— Вокруг джипа ходит шофер, осматривается.

— Значит, гость приехал не один.

— Мне кажется, в машине еще кто-то сидит.

— Вот и посыпался план Петровича. Чего я и опасался.

— Точно. Из машины вылезает еще один.

— Что делает?

— Пошли к кустам вместе с первым.

— Отлить?

— Не знаю, отсюда не видно.

— Двери в машине открыты?

— Нет, закрыты… О, кажется, первый назад вернулся.

— Послушайте, у вас случайно нет телефона Петровича?

— Есть. В записной книжке, — отпрянув от окна, директор зашарил руками по карманам. — А вот книжки-то с собой и нету. В другом костюме осталась. Я ж сегодня по-боевому оделся, не на прогулку.

В темноте одежда зверовода, разумеется, была не видна, но, судя по силуэту капюшона, она полностью соответствовала боевому стилю в представлении хозяина.

— Как же он его там задержит? — расстроено прошептал Полынцев. — Видно, придется подключаться.

— Я готов, — отважно заявил директор.

— Вы остаетесь на подстраховке. Я их сам возьму. Сколько их?

— Двое, но сейчас вижу только одного. Второй или в кустах остался, или уже в машину шмыгнул.

— В общем, слушайте внимательно. Когда Петрович закроет бандита в сарае, мы с вами выскочим на улицу. Вы с этой стороны блокируете машину. Я пробегу огородами и выйду с другой. Ваша задача: стоять пограничным столбом, обозначать блокаду. Задерживать буду я.

— Понял, командир, — кивнул зверовод. — Но, если что, я могу и шмальнуть, — он потряс двустволкой.