Жозе Джованни - Второе дыхание

– Не двигайся, – сказал Гю, приставив ствол «кольта» ему к затылку, протянул правую руку и открыл бардачок. Там лежали только книга, тряпка и наручники. Оружия не было. – Нагнись к рулю и заведи за спину левую руку. (Браслет захлопнулся на запястье полицейского.) – Другую. (И закончил сковывать его руки за спиной.)

Время от времени по дороге проезжала машина. Фардиано ни на что не надеялся, предпочитая, чтобы никто не вмешивался. Он не сомневался в быстроте реакции Гю.

– Вылезай, только не в сторону дороги, а в противоположную. (Он вышел первым и открыл дверцу.) Так, садись сзади. (Полицейский сел, и Гю захлопнул дверцы.) Обратно поведу я. Ложись на сиденье. Нет, головой не к рулю, наоборот… Вот так.

Гю положил «кольт» на колени, развернулся и поехал в направлении Марселя. В Труа Люк он повернул направо.

– Вернемся через Олив, – сказал он. – Не люблю дважды проезжать через одно и то же место.

– Интересно, – пробормотал Фардиано через несколько секунд, – где журналисты раскапывают материалы для своих статеек?

– Точно, – отозвался Гю. – Тем более, что ты им не говорил ни слова, да?

– Они плохо поняли, – уверил Фардиано.

Он облизал языком пересохшие губы. Он был жив, а это главное.

– Знаешь, – сказал Гю странно спокойным голосом, – я не гордился собой, когда стрелял в того полицейского на мотоцикле…

– Зачем ты мне это говоришь! – закричал Фардиано.

– Просто так, – ответил Гю. – И потом: это же твоя работа: все знать. У себя в кабинете ты был более любопытным! Нас было четверо: Антуан Рипа, Паскаль Леонетти, Вентура и я.

– Замолчи! – завопил Фардиано. – Замолчи!

– Это впервые, когда легавый орет, чтобы я замолчал, – сказал Гю и продолжил ровным голосом: – Антуан с карабином ждал наверху.

Полицейский задышал чаще.

– Я ничего не слышу! Ничего!

У него на лбу выступили вены, горло горело.

– Жаль, – прошептал Гю. – А многие так хотели бы меня послушать…

На прямом участке он прибавил скорость. Фардиано увидел руку с пистолетом, направленным на него, и попытался приподняться.

– Нет! – взвыл он.

По тихой округе разнеслись звуки выстрелов. Оставив позади этот участок, машина замедлила ход.

Гю затормозил недалеко от перекрестка четырех дорог, на пустынной улице, забрал документы Фардиано и ушел. Он доехал на троллейбусе до старого порта, а оттуда направился на улицу Репюблик.

Было около одиннадцати часов утра. Орлов и Цыганка ждали его, опасаясь худшего.

Гю позвонил. Открыла сестра Тео.

– Привет, малышка, – улыбнулся Гю. Ему захотелось сделать ей что-нибудь приятное.

– Ваша дама беспокоится, – сообщила она, сложив ладони.

– Не стоит, – ответил он, входя в комнату.

Цыганка посмотрела на него своими огромными глазами.

– Тебе не следовало выходить, старина, – сказал Орлов.

– Надо было уладить кое-какие дела, – ответил Гю, снимая пальто.

– Я все утро не нахожу себе места, – прошептала Цыганка, проводя по лбу рукой.

– Ты действуешь, как будто ты один, – заметил Орлов. – Не знаешь, что и как, бьешься в пустоте.

– Ты так считаешь? – агрессивно перебил Орлова Гю. – Вы принимаете меня за мальчишку или за старого идиота, что еще хуже. Друзья считают меня слабоумным, враги вываливают в грязи, а мне что делать? Ждать! Все время ждать! Но чего?

– Я тебе объясню твое положение, – сказал Орлов, садясь. – На тебя охотятся сотни полицейских, а ты не можешь даже уехать, потому что со вчерашнего дня Джо Риччи, Антуан и остальные установили наблюдение за кораблем Тео.

Гю открыл рот, чтобы ответить. Орлов поднял руку.

– Дай мне закончить. Потом тебе нечего будет говорить. Джо и компания рассчитывают, что я тебя убью, потому что я поручился за тебя в том деле. Антуан и Паскаль не соглашались, я их уговорил, и теперь не знаю, понадобится ли тебе эта груда золота. (Он бросил быстрый взгляд на Цыганку, не сводившую с него глаз.) Я обещал им убить тебя, если окажется, что ты стукач, – продолжал Орлов, – но рассчитывал получить доказательства обратного. У Фардиано есть любовница, которую хорошо знает Иветт. Я допрошу его в интимной обстановке так, чтобы Джо и двое других все слышали. Я планирую комедию на сегодняшний или на завтрашний вечер. После этого их банда перестанет на тебя охотиться, на твоей репутации не будет пятен и ты сможешь уехать. Забудь Вентуру; о нем позаботятся Алиса и Джо. Все дело в деньгах, так что, думаю, он выкрутится. В любом случае ты не можешь ему помочь или попросить у него помощи. Мы все уладим так, как я сказал.

– А Джо, значит, хочет меня пристрелить? Эта сволочь еще говорит о чести!

– Сволочи говорят о ней больше кого бы то ни было, – сказал Орлов.

– Предположим, с Фардиано ничего не получится, – сказал По.

– Все равно стоит попробовать.

– Я не хочу даже думать об этом.

– В таком случае мне придется разбираться с остальными, – заметил Орлов. – Это не так сложно.

– Угу, – отозвался Гю. – Пустячок. Из-за меня ты рискуешь нарваться на пулю. А я тем временем буду ждать здесь, да? И Цыганка станет подавать мне отвар! Не рассчитывайте на это. Ни ты, ни она.

– Если эти дела мешают тебе жить, – медленно произнесла Цыганка, – мы больше не будем о них говорить. Будь что будет. Но мне очень страшно.

– А что может случиться? – бросил Гю, пожав плечами.

– Я иду к Иветт, – сказал Орлов. – Она узнала, что вчера вечером из Парижа приехал Бло с молодым инспектором. В ее доме бывают очень приличные люди, – улыбнулся он.

– Бло здесь, – повторила Цыганка.

– У него будет безумно много работы, – сказал Гю, думая о теле Фардиано, изрешеченном пулями из «кольта».

– Он работает быстро, – бросил Орлов перед уходом. – Ну, пока.

Оставшись одна, Цыганка поняла, что Гю не расположен разговаривать. Он вынул из кармана блокнот и стал разбирать мелкий почерк, покрывавший страницы. Она резко вышла, схватила по пути пальто и сбежала по лестнице.

Орлов приехал на машине. Его «бентли», зажатый между двумя автомобилями, никак не мог выехать. Цыганка постучала в стекло, и Орлов сразу открыл дверцу. Женщина упала на сиденье рядом с ним.

– Стани, то, что вы рассказали, просто ужасно, – сказала она. – Неужели это никогда не кончится?

– Ну, что за мысли! – ответил он, взяв ее за руку.

Темные круги под глазами придавали ее взгляду еще большую глубину.

– Что он мог делать целое утро? – спросила она.

– Он выходил не просто так. Я все узнаю. (Он думал, что Гю кого-то убил.) Давайте, я свожу вас в одно место, – предложил он, трогая с места. – Сейчас поддень. Иветт, наверное, уже готова. Я вас познакомлю. Она потрясающая женщина.

Кажется, в жизни Орлова не было другой женщины, кроме этой Иветт, о которой он говорил в самых восторженных выражениях. Цыганка рассказала ему об Альбане.

– Я его знаю, – ответил он. – Мы позовем его только в случае катастрофической ситуации. Постараемся его поберечь.

– Вы знаете всех, – сказала она.

– Много езжу. Но после всего этого буду больше жить в Париже.

Она ощутила, что у нее горит лоб у корней волос.

Иветт оценила Цыганку с первого взгляда; она была первой женщиной, которую Стани привел к ней за долгое время.

– Ее зовут Симона, – сказал он. – А это Иветт.

– Счастлива познакомиться, – сказала Цыганка.

– Вы уже мне друг, – заверила старая дама.

Она посмотрела на Стани, и он понял, что у нее есть новости.

– Можешь говорить, – сказал он.

– У легавых большой шухер. Фардиано нашли убитым в его собственной машине.

Цыганка оперлась о Стани.

– Вот оно что, – прошептала она, думая, что Стани уже не сможет замириться с бандой.

Он усадил Цыганку в кресло, Иветт принесла выпивку. Орлов уже представлял себе реакцию Джо.

– Выпейте, – обратился он к Цыганке, – и не волнуйтесь.

Он начинал злиться на Гю за то, что тот устраивает все большие неприятности тем, кто пытается ему помочь. Цыганка почувствовала себя лучше.

– Я дура, – произнесла она.

– Мы уходим, – сказал Орлов Иветт. – Если меня будут спрашивать, договорись о встрече на пятнадцать часов, здесь.

Не зная причину горя Цыганки, Иветт не нашла для нес слов утешения.

– Приходите, когда захотите, – сказала она ей.

Цыганка поблагодарила, и они вернулись в машину.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она Орлова по дороге. (Она начала бояться за него, как за Гю.)

– Узнать, что на уме у Гю. Потом подумаю – полезная привычка. А вам запрещается плакать. Сегодня вторник. Завтра надо все закончить. В городе Бло. Он знает, что Фардиано убил Гю. Сеть сжимается. Здесь Джо Риччи; Бло это тоже знает. Мне известна его манера работать; надо его опередить. Нерв всего – Гю. Он должен уехать.

Они нашли его сидящим в кресле в полной прострации.

– Фардиано убили, – сказал Орлов.

– Я должен заплакать? – спросил Гю.

– Теперь невозможно доказать, что он тебя оболгал.