Кирилл Казанцев - Я пришел, чтобы судить

– А почему вы меня ни разу не спросили про участкового Галкина?

– Галкина? – оторвался от экрана монитора следователь и недоуменно посмотрел на Копаева. – А… я его уже допросил.

– Я не о том. Вы обвиняете Пашутина в укрывательстве преступников и пособничестве преступлениям, которые эти двое беглых зэков совершили. А вас не мучают сомнения, почему люди, находящиеся в федеральном розыске, так свободно выходят из дома Пашутина? Почему сам Пашутин так свободно закупает в большом количестве водку и еду в сельском магазине? Это ведь многим жителям села тогда бросилось в глаза, а участковый ни сном ни духом не ведал об этом. И меня вы об этом ни разу не спросили.

– Ну-у, – неуверенно рассмеялся следователь, – это начальство Галкина должно его в служебном порядке разобрать и наказать, если вы правы.

Антон несколько секунд смотрел в искренние глаза молодого следователя, делая эффектную паузу перед вторым своим заявлением:

– А не видите ли вы связи между Пашутиным и Галкиным? Не Галкин ли покрывал Пашутина, который терроризировал местного предпринимателя Кузьмина? Я ведь ездил в Макушево в командировку, разобраться с тем, почему там имеют место нарушения общественного порядка во время массовых мероприятий. Не видите связи?

– Вы так говорите, будто подозреваете Галкина в том, что он в Макушево местный мафиози. Доложили бы своему начальству, чтобы те провели там оперативную проверку. Это не мой вопрос. Мой вопрос – это связь Пашутина с преступниками.

– Да? – Антон почти не скрывал иронии. – Извините, я просто не понял!

Обдумывая возможные ходы, которые дали бы ему хоть какую-то информацию о прошлом Федорова, он, так или иначе, возвращался к личности майора Лапина. Для начальника уголовного розыска Федоров был прямым и непосредственным начальником. Лапин не мог не знать хоть что-то о жизни своего шефа. Но как завести разговор, как из него что-нибудь вытянуть, чтобы не дать зародиться подозрениям? Антон прокручивал в голове вариант за вариантом, но все они казались какими-то наивными. Самое лучшее, что он смог придумать, – наладить более близкие отношения с майором. Может быть, даже дружеские. Уж в процессе общения обязательно удастся подсунуть вопросик-другой о Федорове.

Для реализации этого нужно было придумать несколько способов налаживания контактов. Во-первых, контакт должен налаживаться на почве профессиональной сферы Лапина и правдоподобной причины у Антона, и их должно быть несколько. Начал Антон с вопросов о сыне директора завода Евлампиева. Он зашел вечером к Лапину в кабинет и поделился опасениями, а не закончится ли для него неприятностями та встреча, когда он Валеру Евлампиева немного побил? Директор завода – лицо в городе влиятельное, может запросто Антону неприятности организовать. А Лапин, в рамках своей должности, мог о сынке знать многое.

Разговор получился интересный, насыщенный. Они попили чайку, и «успокоенный» Антон собрался уходить, когда в кабинет Лапина вошел молодой человек, извинился и положил на стол какую-то бумагу. Лапин его отпустил, но, посмотрев в бумагу, неожиданно остановил каким-то вопросом.

И тут Антон его узнал. Именно когда этот человек повернулся вполоборота и посмотрел на Лапина. Вот в таком ракурсе Антон его и запомнил в тот вечер, когда сорвал попытку покушения на Кузьмина. Этот человек в него стрелял из машины, и его Антон ранил в плечо. Видно было, что остановившийся в дверях визитер держится за ручку двери левой рукой, хотя удобнее было бы делать это правой, которую он как-то осторожно держал на весу. Бережет, пока рана окончательно не затянулась.

И чем-то Антон себя выдал. Наверняка слишком пристальным взглядом, хотя, может быть, этот человек успел разглядеть его в полумраке и при свете фар. Он бросил на Антона очень внимательный взгляд и вышел. Антон поднялся и, попрощавшись с Лапиным, тоже покинул кабинет.

Судя по короткому разговору между Лапиным и этим человеком, он был одним из оперативников. Именно тем, кто недавно лежал в больнице по причине огнестрельного ранения. И теперь подозрения Антона подтвердились. Более того, теперь бандиты будут знать, кто им помешал разобраться с Кузьминым, будут подозревать, что Антон знает, где прячется Кузьмин, и будут уверены, что Антон о многом догадывается. Доигрался!

Антон попытался рассуждать спокойно, но это получалось с трудом. Дальнейшее развитие событий было более чем очевидно. Либо этот оперативник сейчас зайдет к Лапину и скажет, что Копаев именно тот, кто видел его в момент неудачного покушения на Кузьмина и кто его ранил. Либо, что приятнее, постарается выяснить, кто это у начальника только что сидел. Приятнее, потому что в этом варианте Лапин фигурирует как честный человек, но для Антона все равно финал тот же: приглашение на очередной пикник, несчастный случай со смертельным исходом. Например, употребление ядовитых грибов или переход улицы в неположенном месте и скрывшийся с места происшествия неустановленный водитель.

Он пытался размышлять с иронией, но ирония выходила грустной. Ясно, что теперь придется форсировать события. Не факт, что тот оперативник Антона все же не узнал. Рисковать не стоило. Единственная надежда была на то, что местная «мафия» должна решить, что с ним делать, предварительно все обсудив в своей верхушке, да и опер должен успеть кому-то доложить о своих подозрениях. В любом случае на принятие решения, как его ликвидировать, у них уйдет какое-то время. Возможно, день или два.

Антон прислушался к себе, чтобы понять, не паникует ли он. Нет, не паникует. Просто пытается доказать себе, что все не так плохо, что еще ничего неизвестно. И тут же он сам себе напомнил, что местный криминалитет рисковать не будет, даже если они и не уверены. Кто мог сорвать им попытку покушения? А не тот ли Копаев проявил свои боевые способности уже несколько раз за короткое время пребывания в Каменске? Тогда о чем говорить?

Ладно, решил Антон, время терпит, во всяком случае, до утра. А сегодня он зайдет к Кузьмину и посоветуется с ним. Но сначала увидится с Ксенией. Воспоминание о последней встрече и почти двух часах непрерывного целования томили.

Они встретились неподалеку от ее дома. И оба не стали заводить разговоров о планах на вечер. Антон рискнул подумать, что Ксении понравилось целоваться и она хочет, чтобы они пошли не в кафе или в кино, а, наоборот, забрались в тихое укромное место и занялись этим же. А что, если… Какое место может быть тише и укромнее, чем его квартира? Нет, не та, где он на самом деле живет, а та, которую он держит для конспирации. Какое совпадение – он позавчера навел там порядок, а для конспирации как раз подходящий шаг. Раз девушку привел, значит, в самом деле там живет.

– А пойдем ко мне в гости? – решился Антон.

– К тебе? – с укором посмотрела на Антона Ксения. – А я думала, что ты никогда меня не позовешь посмотреть на твою холостяцкую берлогу.

Всю дорогу девушка как-то странно болтала без умолку. Антон отвечал невпопад, не мог сосредоточиться, пока не понял, что сильно волнуется. Они будут совсем одни, в пустой квартире… и… у него к Ксении как-то изменилось отношение, что-то новое пришло, но пришло как-то тихо и незаметно. Он покосился на девушку. И грудь у нее хорошая, и вырез на футболке глубокий, и кожа такая нежная, и ноги стройные, особенно когда она в туфельках на каблуке.

– Антон! Ты уснул, да? – Ксения смотрела на него удивленно и немного насмешливо, и Антон понял, что углубился в свои мысли так глубоко, что не слышал, о чем она говорила. – Ты сейчас вообще-то где? На работе или с девушкой?

– Извини… я… Ты что-то спросила?

– Я предложила! Предложила отпраздновать мой первый визит к тебе в гости и взять бутылочку хорошего вина.

– Вина? Зачем… – Антон замялся, поняв, что пора своими принципами немного поступиться. – Хотя для создания праздничной обстановки можно и вина. Только я как-то в нем не очень разбираюсь.

– Как же, наслышаны, – рассмеялась Ксения. – Все говорят, что ты мужчина строгих правил и абсолютно без вредных привычек. Ладно, кавалер, если мы решили ориентироваться на мой вкус, тогда я предлагаю «Мартини бьянко». И фрукты в качестве закуски. Приличные фужеры у тебя найдутся? Посуда какая-нибудь?

Антон видел, в каком возбужденном состоянии была Ксения. Она летала по квартире, открывала все дверки шкафов и шкафчиков – от кухни до ванной. Смеялась, комментировала содержимое полок, образ жизни Антона, холостяцкую неухоженность квартиры и с жалостью отзывалась о хозяевах этой квартиры. Она была приятно удивлена при виде музыкального центра, порылась в дисках с музыкой и поставила диск с записями группы «Продиджи».

Потом они пододвинули журнальный столик к дивану, разложили перемытые фрукты по блюдцам, разлили «Мартини». Ксения предложила пить без тостов. Точнее, не озвучивать, а чокаться и произносить их про себя. Они пили, смеялись, слушали музыку. Антон ощущал мало для него знакомое состояние. Ему было легко и весело, все мысли, все опасности куда-то ушли. Был лишь легкий вкусный вермут, блестящие глаза Ксении, ее полные улыбающиеся губы, манящий вырез на блузке и завораживающие коленки, обтянутые колготками.