Ева Ланска - Клото. Жребий брошен

– Нет. Зачем? – поднял он блеклые глаза. – Как только достроят мою яхту, мы поедем на Багамы…

И опять впал в задумчивость.

– Я приму душ, – решительно сказала Женя и пошла к лестнице.

– Подожди, – остановил он ее.

Женя остановилась, и Дескампс подошел к ней.

– Вот…

Он что-то достал из кармана куртки и взял ее за руку:

– Я потом куплю тебе кольцо, а пока – вот…

С этими словами Оливье надел Жене на безымянный палец серебряный наперсток с драконом.

– Согласна ли ты, Анастасия, стать моей женой?

Женя поспешно кивнула головой. Итак, это произошло. Оливье Дескампс сошел с ума. Его связь с реальностью лопнула. Образ Жени слился с образом Анастасии. Что дальше? Будет ли он любить ее еще сильнее как Женю-Анастасию – или станет мстить, наказывая за прошлые унижения?

Стараясь предугадать дальнейшие шаги Дескампса, она внутренне собралась, приготовившись к поцелую, которого не последовало. Оливье молча развернулся, сел в кресло и опять замолчал, созерцая одному ему доступные виды и зрелища…

Женя торопливо поднялась наверх. Она была почти уверена: там, на втором этаже, прячется Алекс… Но она ошибалась. В комнате было пусто.

Женя приняла душ и, нацепив на лицо вымученную улыбку, стала спускаться вниз по лестнице. Теперь ей предстояло любой ценой вытащить Дескампса на прогулку. Может, Алексу нужно именно это? Может…

Спустившись, Женя замерла от неожиданности. Оливье сидел в кресле, связанный по рукам и ногам, с заклеенным скотчем ртом, а рядом с ним…

– Алекс! – закричала Женя.

Мужчина в черном обернулся к ней, и Женя не поверила своим глазам. Около связанного и тихо мычащего что-то сквозь скотч Оливье Дескампса стоял Дима.

– Дима? – выдохнула Женя. – Ты?

Совершенно потерянная, она стояла на верхней ступеньке лестницы и в полном недоумении смотрела, как ловко Дима обыскивает связанного Оливье.

– Ну, – распрямился Дима и посмотрел на нее снизу вверх, – чего ты там застыла? Спускайся быстрее, надо бежать.

Женя неуверенно сошла вниз. Остановилась, пытаясь собраться с мыслями… Но ничего не получилось: происходящее не желало укладываться у нее в голове. Дима же, наоборот, вел себя так, словно ничего особенного не происходит.

– Привет, – он быстро поцеловал ее в щеку. – Долго вы что-то, я уже начал беспокоиться…

Женя наконец опомнилась и взмолилась:

– Дима! Откуда ты здесь? Я ничего не понима…

– Женечка, дорогая, давай потом, ладно? – перебил он ее. – Времени в обрез – надо срочно отсюда уходить.

С этими словами он схватил Оливье за ворот куртки и с силой выдернул из кресла.

– Вперед, – скомандовал он и толкнул Дескампса в сторону двери.

Оливье, у которого руки были связаны за спиной, чуть не упал от этого толчка, но все-таки сумел удержать равновесие. У него были безумные невидящие глаза и мокрые волосы – то ли из-за жары, то ли снова начала подниматься температура. Он шагнул вперед – как-то нелепо, словно деревянная кукла. От этой сцены Женя пришла в ужас.

Дима тем временем повесил на плечо сумку и взял ее под локоть, намереваясь вместе следовать за Оливье. Но Женя решительно скинула Димину руку и сделала шаг назад, всем своим видом демонстрируя: она не собирается вот так, без каких бы то ни было объяснений, слепо доверяться ему.

– Дима! – повысила она голос. – Что происходит, в конце концов?!

Он раздраженно вздохнул:

– Ой-ё… Женя, ты в опасности, я здесь, чтобы тебя спасти.

– От кого? От кого спасти? Ты же его уже связал! Как ты вообще здесь оказался?!

– Женя, потом! – процедил сквозь зубы Дима. – Потом, нам надо бежать, тебе говорят! Или ты хочешь, чтобы моссадовцы нас здесь застали?

– Но ведь они… – опешила она.

– Прекрати! – прокричал он. – Ты уже не девочка! Ты кому веришь? Мне или этим… – Дима с трудом сдержался, чтобы не выругаться, – которые за тридцать сребреников продадут все на свете, включая тебя? Они же тебя на смерть послали! Ты что, думаешь, теперь живой выпустят? Под подписку о неразглашении?

Женя застыла от этих слов. Она смотрела на Диму, на его злое лицо и выжидательную позу, и ей вдруг стало так тоскливо…

Дима озвучил ее потаенные, скрытые мысли, которые Женя так долго от себя гнала. Неужели это правда?! Нет, не может быть, Алекс не мог с ней так поступить! Но, с другой стороны, для чего Диме ее обманывать? И самое главное: что он здесь делает?

– Но ты, – вновь спросила она, – откуда ТЫ все это знаешь? И как, КАК ты здесь оказался?!

Дима нетерпеливо обернулся, взглянул на Оливье Дескампса, безучастно стоящего около входной двери. Затем исподлобья посмотрел на Женю, всем своим видом показывая: время не ждет. Разговоры-объяснения придется отложить.

Но Женя решила стоять на своем. Ей НАДО было знать о Диме все. Она больше не желала иметь дело с опасными незнакомцами.

– Нет, – упрямо покачала Женя головой. – Пока все не объяснишь, я никуда отсюда не пойду.

С этими словами она села на ступеньки лестницы. Дима устало вздохнул и сел рядом. Прямо напротив них на полу около входной двери стоял, прислонившись спиной к стене, связанный Оливье. Все чувства в его глазах давно погасли, а взгляд был полон отрешенности.

– Хорошо, – пожал плечами Дима, – но учти, если они нас здесь застанут, то… В лучшем случае погибнем прямо здесь. По крайней мере, я живым не дамся.

Женя поежилась от этих страшных слов, а точнее – от того, каким спокойным, обыденным тоном они были сказаны.

– Дело в том, – продолжил Дима все так же спокойно, без особых эмоций, – что, когда я у тебя прятался, я узнал твоего гостя.

– Алекса?! – ахнула Женя.

Дима кивнул и брезгливо поморщился.

– Я с этим господином сталкивался несколько раз… Самую грязь ему поручают. Знаешь, какая у него кличка? Казанова. Через постель дамочек сует нос в дела их мужей – такая вот специализация у человека…

Лицо Жени пошло красными пятнами.

– Жень, я не спрашиваю, что там у вас с ним было или не было… Все. Забыли. Но согласись: подсовывать тебя этому, – он кивнул головой на сникшего Оливье, – как-то недостойно мужчины.

Женино лицо продолжало гореть. И все-таки она, сцепив кулаки, вновь повторила вопрос:

– Откуда ТЫ все это знаешь?

Дима усмехнулся:

– Жень, ты думаешь, я все это время у Давида работал? Я к нему вообще попал… Ну да ладно, потом об этом. Последний раз я со спецагентом Левиным сталкивался на похоронах. Да-да, на похоронах. Я тогда работал в службе охраны у одного очень солидного человека, которого Моссад под серьезные неприятности подвел. И все – благодаря твоему Алексу. Он сумел… гм… убедить жену этого бизнесмена, что ему крайне необходимо просмотреть деловую переписку ее мужа. А когда разразился скандал, дамочка, поняв, что натворила, наложила на себя руки.

Потрясенная Женя молчала.

– И теперь представь, – горько усмехнулся Дима, – что я должен был почувствовать, когда увидел его у тебя?

Женя закрыло лицо руками.

– Ну почему, почему ты мне сразу не рассказал?! – всхлипнула она.

– А ты бы мне поверила? – снова усмехнулся Дима.

Она промолчала.

– Вот именно, – произнес Дима. – Но я же не мог все так оставить. Поэтому поднял все прежние связи, нашел людей, которые помогли взломать его sms-переписку. Я, еще когда у тебя был, сфотографировал номер его телефона. Да я вообще сам чуть не тронулся, когда узнал, что тебя отправили к этому психу! Одну!

От возмущения Дима даже встал, сделал несколько шагов по комнате, потом вернулся и снова сел рядом с Женей.

– И как же ловко они тебя запихнули к нему на борт! – язвительно продолжил он. – Казанову временно устранили… Чтобы он потом предстал в белых одеждах, не запятнанный предательством…

Все, что говорил Дима, было ужасно, немыслимо и подло. Но все это походило на правду – ужасную, немыслимую, подлую.

– Жень, – чуть толкнул ее локтем в бок Дима, – ты жить хочешь?

Она вздрогнула и кивнула головой.

– И я тоже, – рассмеялся Дима. – Пошли, Коростелева?

Он поднялся со ступенек и протянул ей руку. Они подошли к дверям.

– Пойдем, сирота, – скомандовал Дима Дескампсу.

Оливье едва стоял на ногах. Он продолжал опираться спиной о стену, пот стекал у него со лба, капал с бровей и с носа. Дима открыл дверь и вытолкал Дескампса наружу. Потом закинул на плечо сумку и кивнул Жене головой, приглашая ее выйти из бунгало.

Странная процессия двигалась по острову: впереди деревянной походкой вышагивал связанный Оливье Дескампс, за ним осторожно ступала по вязкому песку Женя, замыкал колонну – Дима. Когда Оливье падал – а падал он часто, – Дима выходил вперед и, чертыхаясь, помогал Дескампсу подняться. Когда он наклонился над ним первый раз, Женя заметила, что на Димином плече болтается сумка Оливье и еще какой-то длинный узкий предмет в чехле.

«Неужели, неужели он прав?» – думала она в замешательстве. Ей отчаянно хотелось обнаружить хоть какие-то контраргументы тому, что сказал Дима. Но ни одного существенного, логически обоснованного возражения не нашлось.