Ева Ланска - Клото. Жребий брошен

Женя дотронулась до его лба – он был мокрым, температура продолжала спадать.

Оливье взял ее за руку, повернулся на бок и положил щеку на Женину ладонь.

– Седьмое июля – день ее рождения. И 2007 год. Все совпало – три семерки, число везения. Седьмое число седьмого месяца седьмого года… В этот день я пошел к ней. Впервые с тех пор, как она меня выгнала. Пошел, чтобы отдать ей все, что у меня есть. Оказалось, она уже там не живет – вышла замуж и переехала к мужу… Я нашел ее новый адрес и ждал там два дня, ждал круглые сутки, без еды, без сна, как снайпер в засаде. А потом они подъехали в открытой машине. Я прятался в кустах и видел, как они смеялись. Они меня не видели, они разговаривали и хохотали. И я знал, что они смеялись надо мной! Она до сих пор презирает меня! И говорит с ним обо мне!

Дескампс снова закашлялся и задохнулся от напряжения и злости. Было видно, что каждое слово дается ему с трудом, но все-таки он продолжал говорить – хрипло, с ненавистью выплевывая слова.

– Я ждал почти год, чтобы цифры совпали. Хотел, чтобы день ее рождения и день ее смерти следовали одному правилу. Она должна была умереть по расписанию – восьмого августа восьмого года, но вдруг… Вдруг появилась ты… Понимаешь? Ты появилась до восьмого августа! Шестого июля 2008-го! Понимаешь? Шесть, семь, восемь… Судьба подала знак. Часы жизни снова пошли…

Оливье заговаривался, у него слипались глаза, заплетался язык, но он отчаянно боролся со сном.

– Я все поменял… Новая жизнь… Она была фальшивкой, подделкой. Ты – настоящая…

Его голос наконец утих, глаза закрылись. И Дескампс заснул, совершенно изможденный.

Последнее сообщение от Жени подняло целую бурю в отделе Аарона Эшколя. Всем было понятно: медлить с задержанием Оливье нельзя.

Во-первых, Женя, удивив всех своей храбростью и твердостью, все-таки не могла действовать профессионально. Даже женщина-спецагент, профессиональная подсадная утка, натренированная в обращении с психопатами, не справилась бы. Тем более удивительным было Женино везение. Ей удалось выжить (на что ни Эшколь, ни его люди уже не надеялись), но взять параноика и убийцу под контроль она не могла. Было очевидно, что силы девушки на исходе.

А во-вторых, скрывать происходящее от наблюдателей стало невозможно. С операцией по поимке хакера и по изъятию денег Моссад явно прокололся. Упустить яхту после изменения фарватера; оставить преступнику заложника – совершенно неопытную русскую девчонку, не имеющую ни малейшего представления, как ей выведать пароль; не получить никакой полезной информации о счетах; и, наконец, допустить убийство информатора Лейбмана… Моссад сдавал хакеру фигуру за фигурой. Пора было признать: операция провалилась.

Назревал международный скандал.

Так что сообщение Жени о возможной высадке на острове Клото стало сигналом к началу операции по захвату Дескампса. О том, кто возглавит эту операцию, Аарон даже не раздумывал, – Алекс.

Нужно было спешить. Немедленно высадиться на Клото – до того, как туда прибудет лодка Дескампса. Алекс сделал все возможное и невозможное, чтобы успеть. Оливье еще не закончил рассказ о своей любви к русской модели, а группа из пяти аквалангистов уже плыла в сторону Клото.

В тот самый миг, когда последний аквалангист вышел из воды, со стороны бунгало, стоящего в центре острова, просвистела первая пуля из снайперской винтовки.

После того как Оливье заснул, Женей овладела полная апатия – итог физической усталости и пережитого страха.

Она хотела было связаться с Алексом, но передумала. Пусть все идет как идет, решила Женя. Все равно ничего нового она сообщить не может.

Женя вышла на палубу. Солнце только что взошло, было еще прохладно.

«Клото, – подумала она. – Клото… Это же имя одной из трех сестер, древнегреческих мойр – богинь судьбы. Да, точно – именно Клото, пряха. Она прядет жизненную нить человека, скручивая все события и поступки его жизни в единое целое. И она определяет срок его жизни… Что ждет меня на острове, носящем такое имя? Сначала яхта по имени „Фортуна“, теперь остров Клото. Судьба, предначертанная заранее участь… Выходит, все усилия – бесполезны. Изменить предначертанное нельзя… Нить спрядена и ждет, когда щелкнут ножницы смерти. Как же я устала».

Женя понимала: ей обязательно надо поспать и поесть. Силы были на исходе. Она прошла на кухню, сварила овсянку и заставила себя съесть несколько ложек. Потом выпила чашку горячего чая, и ее разморило.

Женя пошла в каюту к Дескампсу, а войдя, сразу увидела его изможденное лицо. И не смогла заставить себя лечь с ним рядом. Это было выше ее сил. Она вернулась к себе в каюту, упала на кровать, в полусне накрылась пледом с головой и практически сразу заснула.

Когда Женя проснулась, лодка уже была в движении. Она встала и отправилась в рубку.

Оливье стоял за штурвалом. Он мельком глянул на нее и слегка кивнул головой. Из-за ввалившихся щек и отросшей щетины казалось, что он сильно похудел за эту ночь.

– Доброе утро, – поздоровалась Женя.

Дескампс не ответил, продолжая смотреть вперед.

– Приготовить тебе что-нибудь?

– Нет, – ответил он сухо. – Поедим на Клото.

Женя затрепетала. Больше всего она боялась, что Оливье Дескампс, проснувшись, не вспомнит о том, о чем говорил вчера, в полубреду. И решит, что Женя ему не нужна, если чуда не произошло, если он не излечился от позорного недуга, из-за которого потерял любовь своей жизни – жестокую насмешницу Анастасию…

Но Оливье вспомнил. И он по-прежнему надеялся уйти от судьбы, связав свою «новую жизнь» с другой, с мягкой и доброй Женей. Дескампс вез ее на остров, чтобы отпраздновать помолвку. А это значит, что спасение Жени близко.

Где-то через час на горизонте показалось небольшое пятнышко, которое стремительно росло…

– Мне понравилось название этого острова, – безразличным голосом произнес Оливье. – Ты помнишь миф про Мелеагра?

Женя покачала головой. Оливье бросил на нее короткий взгляд и продолжил все с тем же равнодушием в голосе:

– Жили в Калидоне царь с царицей, и родился у них долгожданный мальчик, которого назвали Мелеагр. Сидит счастливая мать перед очагом, а рядом с ней в щите своего отца спит маленький Мелеагр. И вдруг видит она: стоят перед нею три женщины неземной красоты. «Радуйся, царица, – говорит одна, – твой сын будет самым прекрасным юношей во всей Элладе». «Радуйся, царица, – говорит другая, – твой Мелеагр будет самым могучим воином во всей Элладе». А третья рассмеялась: «Если доживет, потому что твой сын умрет, как только догорит это полено в твоем очаге».

Дескампс хрипло рассмеялся.

– Веселые люди были эти греки… Заботливая мать выхватила полено из очага, потушила его и припрятала в ларец со словами, что это теперь ее высшая драгоценность, жизнь ее сына! И все для чего? Для того, чтобы дождаться, когда сын вырастет, ступит на тропу славы, после чего этими же самыми руками вытащить чудесное полено из ларца и бросить его в огонь…

И он снова рассмеялся. От этого смеха Жене стало нехорошо.

Клото. Остров судьбы.

Оливье Дескампс повел яхту вокруг острова, и Женя с замирающим сердцем догадалась, что он проверяет, не пришвартовано ли к его берегам какое-то другое судно.

– Что-то взять с собой? – спросила она Дескампса, когда он повел «Гриффин» к небольшому причалу. – Продукты или, может….

– Ничего не надо, – отрицательно покачал он головой, – там все есть.

И все же когда Оливье помогал ей сойти на берег, Женя отметила: он прихватил с собой небольшую сумку. Размером с ноутбук.

Остров Клото оказался очень красив. Пальмы шуршали лапчатыми листьями, беззаботно пели яркие птицы – настоящий рай.

Оливье вел Женю в самый центр острова, к небольшому бунгало. Женя шла за ним следом, стараясь никак не выдать свое волнение. Где же прячется Алекс? Если, конечно, он уже прибыл. Ах, только бы успел – только бы успел!!!

Они подошли к дверям бунгало. Оливье открыл незапертую дверь. Интерьер был довольно милым – кантри-стиль, чисто, красиво и ухоженно. И все равно было заметно: дом опустел давным-давно. Оливье устало опустился в кресло.

– Ванная на втором этаже? – спросила Женя.

– Не знаю, – ответил он, явно думая о чем-то другом, – не помню. Ванная? Да, наверное, наверху… Я тут никогда не был.

– Ты хочешь, чтобы мы тут жили? – Женя снова попыталась завязать разговор.

– Нет. Зачем? – поднял он блеклые глаза. – Как только достроят мою яхту, мы поедем на Багамы…

И опять впал в задумчивость.

– Я приму душ, – решительно сказала Женя и пошла к лестнице.

– Подожди, – остановил он ее.

Женя остановилась, и Дескампс подошел к ней.

– Вот…

Он что-то достал из кармана куртки и взял ее за руку:

– Я потом куплю тебе кольцо, а пока – вот…

С этими словами Оливье надел Жене на безымянный палец серебряный наперсток с драконом.