Кирилл Казанцев - Вороны любят падаль

Дроздов сделал шаг к двери и просунул голову в комнату.

– Эй, – сказал он. – Собирайся, аферист! Пойдешь с нами.

Человек поднял голову, повернулся и уставился на Дроздова. В глазах его не было ни страха, ни надежды, ни того неугомонного огонька, какой бывает в глазах прирожденных мошенников. Вообще его лицо никак нельзя было назвать отталкивающим. Это было лицо человека, немало испытавшего, усталого, но ничуть не озлобленного. При иных обстоятельствах они вполне могли стать друзьями, подумалось Дроздову.

– Все, брат! Игра окончена, – добродушно сказал он. – Бери свои вещи, какие у тебя есть, и поехали.

– Ага, – спокойно отозвался фальшивый Томилин. – Айн момент.

Он неспешно приподнялся с кресла, стянул со спинки потертый пиджак, перекинул через плечо и, подхватив банку с попкорном, сунул ее под нос Дроздову.

– Будешь?

И прежде чем Виктор успел опомниться, ему в лицо выплеснулось содержимое банки, резко пахнущее подгорелым маслом. Он невольно отпрянул, а «Томилин» бросился к окну и вскочил на подоконник.

– Он уходит! – завопил Дроздов, швыряя молоток вслед беглецу. – Вниз!

«Томилин» уже прилаживался спрыгнуть вниз, как молоток врезался ему в левый локоть и помешал сгруппироваться. Без единого звука мужчина неловко рухнул вниз.

Бобров понял Дроздова с полуслова и уже с грохотом скакал по ступенькам вниз, спеша перехватить мнимого Томилина на улице. Виктор бросился к окну. И вдруг за его спиной прозвучал странно знакомый голос:

– Стоять!

Дроздов обернулся. В дверях стоял его старый знакомец Лоскутов и целился в него из пистолета с левой руки. Синяк на лбу приобрел оттенок мертвенной желтизны, и лицо Виталия приняло удручающе неприятный вид. К тому же у него явно были проблемы с правой рукой – она висела у него как протез.

– А, привет, приятель! – весело произнес Дроздов, отступая от окна и протягивая руку для приветствия. – Давненько не видались.

– Стой, где стоишь, ищейка долбаная! – зашипел сержант. – Ты на частной территории. Просверлю дырку…

– Да и ты не на своей, герой-пионер! – заметил Дроздов, приближаясь еще на шаг. – Насколько я понимаю, тебе теперь позвонить надо, а рука одна? Давай ствол, я подержу!..

Он сделал еще шаг. Битое лицо Лоскутова перекосилось. Виктор пихнул кресло. Оно врезалось в полицейского. Дроздов нырнул вниз. Грохнул выстрел. Виктор дернул Лоскутова за ноги, и тот полетел на пол. Дроздов перехватил его руку с пистолетом и вывернул. Сержант заорал.

– Ты еще пожалеешь, сука! Ты еще на коленях ползать будешь…

Теперь, когда он остался без оружия, справиться с ним не составило никакого труда. Дроздов скрутил его и по примеру остальных обмотал скотчем. Потом спокойно спустился вниз и вышел на улицу.

Бобров стоял над фальшивым Томилиным, который сидел на земле, и мирно с ним беседовал.

– Ты живой? Поздравляю! – приветствовал он Дроздова. – А этот выпал из окна и подвернул ногу. Облегчил нам задачу.

– Форму потерял, – смущенно объяснил псевдо-Томилин. – Не сгруппировался. Ты еще молотком…

– В следующий раз я тебя не так уделаю! – сердито пообещал Дроздов, у которого в ушах еще стоял грохот выстрела. – Тащим его в машину, Григорий Семенович!

К вечеру над городом начали сгущаться тучи. Черные с красноватым закатным оттенком, они заполнили все небо. Поднялся ветер. Где-то за рекой то и дело угрожающе погромыхивало. Особенно сильный порыв ветра срывал с края тучи несколько крупных капель, и они россыпью падали на горячий асфальт, где моментально испарялись. Вот-вот должна была разразиться гроза.

Приземистый черный автомобиль остановился возле шестнадцатиэтажного дома, на первом этаже которого располагался салон красоты, по случаю позднего часа уже закрытый, а все прочие этажи были отданы под жилые квартиры. Большей частью жильцы их уже спали, но десятка два окон еще светилось.

– Ваша задача, Маевский, убедить Самойлову открыть дверь. Муж ее в отъезде. Вам она должна поверить. С вами пойдет Коровин. Если не удастся ее уговорить, доставите силой. Но это на крайний случай. Скажете, что на ее офис совершено нападение и нужно дать показания, что пропало.

Жмыхов произнес все это монотонно, словно читая по бумаге, ни разу не обернувшись в сторону Маевского.

– Она может перезвонить в полицию, – поспешно сказал Станислав, которому перспектива участвовать в спектакле совсем не улыбалась. – Чтобы убедиться… И потом, не проще ли было взять ее там, возле офиса, после работы? Зачем нужно все осложнять? Она может поднять шум…

Теперь майор обернулся. В тусклом свете от приборной доски Маевский видел, что на него сейчас обращены взгляды всех, кто сидел в машине, – Жмыхова, Коровина и водителя, фамилию которого он не знал. Секунд пять длилось напряженное молчание. Потом Андрей щелкнул дверцей и сказал:

– Так! Выйдем, Маевский!

Они вышли из машины и сделали несколько шагов в сторону, словно прогуливаясь. Горячий ветер взъерошил им волосы, надул пузырем рубашки.

– Маевский, не стройте из себя идиота! – Жмыхов говорил негромко, но злоба так и кипела в его голосе. – Вы точно так же в деле, хотя пользы от вас, на мой взгляд, мало. Вреда больше. Мы не взяли Самойлову днем, потому что днем вопрос так не стоял. Я разговаривал, сами знаете с кем, уже довольно поздно, и указание поступило поздно, но выполнено оно должно быть уже сегодня. Мы еще должны каким-то образом связаться с этим мерзавцем Дроздовым и предложить ему обмен. Он еще любит свою бывшую жену и не захочет, чтобы она погибла. А нам нужно вернуть «племянника» во что бы то ни стало!

– А вам не кажется, что это уже отыгранный вариант? – осторожно спросил Станислав. – После того как разгорелся весь этот сыр-бор…

– «Племянника» нужно вернуть! Вместе с документами! Если мы этого не сделаем, вот тогда действительно начнется… Сегодня было официальное представление нового прокурора города. Абсолютно темная лошадка. Никто о нем ничего не знает. Дал понять, что намерен «повернуть в городе процессы в русло законности…». Так и сказал. Поэтому пока не стоит лезть на рожон. Вернуть систему в состояние устойчивого равновесия – это распоряжение Орешина.

– Какое же оно устойчивое? – усомнился Маевский. – Она же шум подымет! Я ее знаю.

– Это хорошо, что знаете. Будете помогать исправлять ошибку, которую все мы допустили. Нужно было заручиться поддержкой нотариуса с самого начала. Тогда не было бы всех этих неприятностей. Пожадничали.

– Допустим. Но ведь настоящий Томилин… Где он? Вы говорили, его видел последним лесник. Он действительно оказался знакомым Томилина?

– Он его знает. Но мы решили пока его не трогать. Томилин как в воду канул. Если только он как-то нашел Дроздова…

– Даю голову на отсечение, – горячо заявил Маевский. – Он у нотариуса не появлялся. А каким еще путем он мог выйти на Дроздова?

– В таком случае, где же он? – с ненавистью спросил Жмыхов. – Пока мы этого не знаем, все повисает в воздухе. Но в любом случае, нужно заниматься Самойловой. Отвезем ее на брошенную ферму – это в двадцати километрах к северу от города. Коровин знает. Пока будем устанавливать связь с Дроздовым, постарайтесь правильно настроить свою ученицу, Маевский!

Майор зашагал обратно к машине и нырнул в салон. Взамен него вылез долговязый Коровин и вопросительно взглянул на Станислава. Тот с хмурым видом наклонил голову, сунул руки в карманы и засеменил в сторону высотного дома. Им повезло, не пришлось пользоваться домофоном – возвращавшаяся домой подгулявшая компания любезно впустила их в подъезд. Поднявшись на четвертый этаж, Маевский позвонил в квартиру Самойловой. Она появилась на пороге, облаченная в домашний халат. Судя по ее сосредоточенному лицу, спать женщина еще не ложилась.

– Марина Константиновна, беда! – жалобно сказал Маевский. – Контору вашу… Ограбили, что ли… Короче, нужно срочно приехать…

– У следователя к вам есть ряд вопросов, – веско добавил Коровин, демонстрируя служебное удостоверение. – Думаю, это займет не больше часа. Только, пожалуйста, побыстрее!..

Глаза Самойловой округлились.

– Как же так? Но почему…

– Марина Константиновна! – взмолился Маевский. – Дорога каждая минута! Важно поймать похитителей по свежим следам!

Женщина посмотрела на него, на непроницаемое лицо Коровина и кивнула.

– Я сейчас! Мне нужно переодеться.

Когда она скрылась, Коровин шепнул:

– Может, того… По темечку и вперед?

– Вы с ума сошли! – зашипел Станислав. – Стойте и молчите!

Через минуту-две появилась Марина – в деловом костюме и с маленькой сумочкой в руке. Спустились вниз, вышли на улицу. В лицо им ударил ветер. На горизонте полыхнула зарница.