Владимир Колычев - Ледяная месть

– Инна показала на тебя, – продолжал я. – Если ты про Кешу ничего не знаешь, то Кеша знает, что я буду у тебя. Он сейчас очень опасен. Ему нечего терять. И если ты ему чем-то насолила, лучше спрячься куда-нибудь. Он ведь и убить может…

Не мог Кеша опуститься до того, чтобы убить свою бывшую подружку. Не верил я в это, но мне нужно было пронять Машу. Тщетно. Я так и не смог до нее достучаться.

И снова ментовка, и снова допрос. Что я делал в квартире гражданки Костровской? Зачем я угрожал ей ножом? И что там такое у меня в рюкзаке?

Хорошо, что мне позволили воспользоваться правом на один звонок. И еще лучше, что Добронравова не заставила себя долго ждать.

Сначала она поговорила с дознавателем, узнала, что к чему, затем обратилась ко мне:

– Я, смотрю, Старостин, не живется тебе на свободе.

– Не-а, не живется. Киллеры жить мешают… Стреляли в меня.

– Когда?

– Сегодня ночью. Если не верите, я вам адрес дам. Ключ от квартиры в дежурной части возьмете, – кивнул я на дознавателя. – Там двери прострелены, восемь дырок. И еще глазок пулей выбит.

– Где, в дежурной части? – попытался пошутить мент.

Но я на него даже не глянул, снова повернулся к Добронравовой:

– Вы Туманова нашли?

– Нет. Пока нет.

– Здесь он где-то. В Москве.

Я рассказал о вчерашней встрече с Инной и ее парнем, поделился своими соображениями.

– Может, это просто совпадение? – спросила Любовь Алексеевна. – Может, эта Инна ни при чем?

– Совпадение только в том, что я встретил ее в огромной Москве. Совпадение только в том, что эта убойная публика любит ночные клубы… Вы искали Туманова в ночных клубах?

– Ну, были у нас предположения…

– Предположениями его не возьмешь.

– Зачем тебе Туманов? – хлестко спросила Добронравова.

– Да как-то неспокойно на душе…

– А если серьезно?

– Анжелу он в свое болото втянул. Не мог я ему этого простить…

Добронравова кивнула и попросила дознавателя принести ключи от моей квартиры, затем еще что-то ему сказала, на этот раз тихо, на ухо. Тот покосился на меня, кивнул и вышел из кабинета.

Любовь Алексеевна села за стол дознавателя, в печальном каком-то раздумье провела рукой по своим волосам и сочувствующе глянула на меня:

– Анжелу ему простить не можешь?

– Не могу.

– Анжела сама во всем виновата. Она сама хотела убивать.

– Кто вам такое сказал?

– Она сказала… Все как на исповеди рассказала…Ты должен знать, что с ней в юности произошло. Брат, дядя… Я ее понимаю. Я бы тоже им не простила… Но ведь можно было на этом остановиться. А не остановилась. Даже во вкус вошла. Ты знаешь, сколько на ней трупов?

– Э-э…

– Восемь. И это не считая тех, кому она просто мстила. И не считая шестерых бандитов Скопова. Если все считать, то получается очень внушительная цифра…

– А если не считать, все равно вышка! – простонал я.

– Да, это пожизненное заключение.

– Но вы же говорили, что есть шанс…

– Говорила. Потому что не знала тогда про восемь трупов. А теперь знаю. Говорю же, это исповедь была. Под протокол.

– И что, никаких шансов?

– Неужели ты правда собирался ее ждать?

– А вы сомневаетесь?

– Если честно, сомневалась. А сейчас нет. Ты не просто ее любишь, ты помешан на ней. И она на тебе помешана. И если бы ты согласился убивать, она бы дальше убивала. Но ты не согласился. Поэтому она бросила все и ушла с тобой. И вы бы жили долго и счастливо в своем изгнании, если бы ты вдруг не узнал правду…

– Зачем вы это говорите?

– Красивая история. И очень жаль, что у нее такой страшный финал.

– Еще не финал… У меня есть деньги, если надо будет, я заработаю еще. Подкуплю охрану, вытащу Анжелу на свободу. Или организую нападение на конвой, когда ее будут везти из СИЗО в суд или еще куда-нибудь… Я действительно безумен, если мне в голову приходят такие мысли. Но я даже не буду пытаться себя образумить. Только сумасшедший план может вернуть мне Анжелу.

– Что ты задумал? – спросила Добронравова.

Казалось, она прочла мои мысли, но в ее голосе не было тревоги. Предостережения тоже не было, будто она знала, что я даже не попытаюсь осуществить задуманное. Зато в ее взгляде я видел сочувствие. Может, она решила отправить меня на принудительное лечение, как безнадежного психа?

– Ничего, – буркнул я.

– Ты правда помешан на своей Анжеле. Поэтому за Тумановым охотишься… Нет, нам, конечно, нужна твоя помощь, но ты сейчас можешь помешать. Если Туманов в Москве, мы, конечно, возобновим поиски… А ты… Оставь эту затею. Опасно и вообще…

– Что вообще?

– Ты неплохой парень, Слава. И молодой еще. У тебя вся жизнь впереди. Забудь Анжелу. Нет у тебя с ней будущего. Нет, не может быть…

Она вдруг коснулась согнутым пальцем краешка правого глаза. Уж не слезу ли смахнуть пытается? Да и голос ее подозрительно дрожит.

– Что случилось? – похолодел я.

– Исповедовалась твоя Анжела. Передо мной исповедовалась. Все как на духу рассказала… – Добронравова говорила неторопливо, как человек, оттягивающий дурную новость. И в глаза мне она не смотрела.

– Что случилось? – воскликнул я.

– И перед священником она исповедовалась…

– Да скажете вы, в конце концов, что с Анжелой!!!

– Нет больше Анжелы…

Как будто кто-то стул из-под меня выбил. Ощущение было такое, будто я, потеряв опору, кубарем скатился на пол. А ведь я сидел на стуле, и никто не сбивал меня на пол.

– Что вы такое говорите? – пробормотал я.

Да, я сидел на стуле, но тела своего не чувствовал. В воздухе болталась только голова.

– Вены она себе вскрыла, – вздохнула Добронравова.

– Ее спасли? Ее должны были спасти!!

– Не успели.

– Кровь сама остановилась, да?

– Не остановилась кровь… Умерла Анжела…

– Нет!!!

Я обхватил голову руками и склонил ее к полу, насколько это возможно. Хотелось рвать и метать, бить и крушить все вокруг. Но для этого тупо не было сил. Как будто душу из меня вынули, как будто все жизненные соки в землю всосались…

Нет больше Анжелы… И нет больше смысла гоняться за Кешей… Но ведь Добронравова и не хочет, чтобы я за ним охотился. И поэтому… Силы вдруг вернулись ко мне, и душа на место встала.

– Зачем вы меня обманули? – разогнувшись, спросил я.

Только как-то задом наперед душа на место встала. Потому и улыбка у меня была идиотская.

– Я тебя не обманывала, – сочувствующе и с пониманием смотрела на меня Любовь Алексеевна.

– Нет, вы меня обманули!

– Ну, хорошо, я тебя обманула…

– Ну вот, видите! – все так же слабоумно улыбнулся я.

– Но ты все равно не дождешься ее… И глупости делать не надо… Ты должен все это пережить…

– Но ведь она жива!

Я понимал, что у меня голова задымилась, но мне совсем не хотелось возвращаться в нормальное состояние. Пусть уж лучше мое сознание окончательно сдвинется в сумеречную зону, зато я буду с Анжелой…

– А Туманова мы сами найдем… – Любовь Алексеевна не смотрела на меня. А кому приятно смотреть на психа? – Нож у тебя изъяли, а это холодное оружие, – в раздумье проговорила она. – Ну, я не думаю, что дело дойдет до срока, но ты пока побудешь в изоляторе… Ты меня понимаешь, Старостин?

Я услышал ее, но не понял. Словно это кто-то другой должен был побыть в изоляторе.

– В изоляторе посидишь. Не надо тебе пока на свободу.

Я кивнул. В изолятор так в изолятор. На расстрел, так на расстрел.

– Что, согласен? – спросила она.

– Мне все равно… Лишь бы Анжела была жива…

– М-да…

Добронравова вернула дознавателя, сказала, чтобы меня из камеры временно задержанных переместили в изолятор временного содержания. Я не вникал в их разговоры. Сидел и тупо думал об Анжеле, представляя, как я освобождаю ее и увожу за тридевять земель.

Но ведь Анжелы нет. Не обманывала следователь. Анжела действительно вскрыла себе вены и умерла. Потому что не хотела жить с такой тяжестью на душе… Я это вдруг ясно осознал. Но конвоир уже пришел за мной.

– Постойте, – обращаясь к Добронравовой, сказал я. – У меня вопрос. Когда Анжела умерла?

– Позавчера.

– И я об этом только сегодня узнал?

– Ну, мы не обязаны гоняться за тобой по всей Москве…

– Дело не в этом. Дело в том, что Кеша мог узнать о ее смерти. Все-таки он ее брат. Я виноват в том, что вы ее арестовали, это из-за меня она вам сдалась…

– Хочешь сказать, что Туманов тебе отомстил? – озадаченно нахмурилась Добронравова.

– Может быть… Очень даже может быть…

– Как он узнал, где ты живешь?

– Ну, может, Инна меня выследила…

– А если она все-таки ни при чем?

– Меня Маша Костровская вам сдала. Я говорил с ней, она не была месяц назад с Кешей в «Тортуге». Или она врет, или Инна… Я не могу, а вы давайте, работайте, найдите Кешу…

– Будем работать, – с улыбкой кивнула Добронравова. – И обязательно найдем твоего Кешу.

– Убивать его не надо, – вяло махнул я рукой.

Все правильно делал Кеша, если мстил мне за Анжелу. Я виноват в ее смерти, и я должен понести наказание. Пусть убьет меня, пусть отправит на тот свет к ней… Нет, не так уж он и плох, если мстит за свою сестру…