Татьяна Полякова - Черта с два!

— Ваши думают, что убила я?

— Кого? — растерялся Саша. — Этих двоих? Насколько мне известно, такая нелепая мысль ни у кого не возникала. Хотя сейчас я уже ничего не знаю наверняка.

— А кто ведет это дело? Я могу к нему обратиться?

— Не только можешь, это давным-давно надо было сделать. Если хочешь, я пойду с тобой…

— Спасибо, — пролепетала я, вспомнив о двух новых трупах, и о двух старых тоже. Самое время в милицию. Тут я подумала о Денисе и испугалась по-настоящему. Мальчишка болтается по улицам, и его могут найти. А я сижу здесь, вместо того чтобы помочь ребенку.

— Что опять? — насторожился Саша, вглядываясь в мое лицо.

— Саша, послушай, Дениса надо укрыть в надежном месте, о котором ни одной живой душе не будет известно. Ты понимаешь? Я не знаю, как здесь все обернется, для меня самое важное, чтобы мальчишка был в безопасности.

— Это ведь ребенок, и в стенной шкаф его не спрячешь.

— Конечно. Но у тебя наверняка есть друзья? Такие, кому ты доверяешь? Главное, чтобы никто не мог связать их со мной и отыскать ребенка.

Он задумался, глядя куда-то вбок. Потом сказал:

— Пионерский лагерь, или как он теперь называется. Моя мама там заправляет. Все ей рассказывать нет необходимости. А мальчишка сможет держать язык за зубами?

— Мальчишка все сможет, — заверила я.

— Хорошо, сделаем так. Я иду к своему начальству, а ты в это время ждешь в машине. Потом заберем мальчишку и отвезем его к моей маме. Пионерлагерь «Дубок», это совсем рядом с городом. Затем попробуем решить вопрос со следователем… Перебирайся назад и ложись, чтоб тебя не видели.

Вскоре мы въехали во двор за зелеными воротами. Я устроилась на полу, очень рассчитывая, что к примелькавшейся машине особого любопытства не проявят. Нервничая и поглядывая на часы, я мысленно подгоняла Сашу. Наконец он вернулся. Завел мотор и сообщил:

— Порядок. Где мальчишка?

Я объяснила, куда нужно ехать, с пола подняться не рискнула, хоть и неудобно сидеть скрючившись, зато спокойнее.

— Что-то никого не видно, — нахмурился Саша уже возле парка.

— Машина чужая, мне надо показаться. Я вышла, хлопнула дверью и негромко свистнула. Тут же из-за кустов появился Денис.

— Апельсин, — сказал Саша и улыбнулся.

— Не повторяй это при Денисе, — попросила я. — Он обидчивый.

Денис подошел, настороженно глядя на Сашу.

— Это твой сосед? — спросил он, протягивая ему руку, Саша пожал ее с легкой усмешкой, а Денис насупился.

— Садись в машину, — сказала я. — Мы уезжаем.

— А где наша «копейка»?

— Потеряла.

Денис забеспокоился, а Саша завел мотор и неторопливо поехал в сторону проспекта.

— Саша, надо заехать в магазин, купить ему одежду. Не можем мы отправлять его в таком виде.

— Куда? — испугался Денис.

— В лагерь, пионерский. — Он попробовал возразить, но я сурово перебила:

— Все. Слушай, что я говорю. Ты мог помочь и помог, теперь не можешь, значит, будешь только помехой. Не сопи и не отворачивайся к окну, а слушай дальше. Я отправляю тебя не для того, чтобы избавиться, а для того, чтобы развязать себе руки, то есть не беспокоиться о тебе каждую секунду. Ты большой и должен это понять.

— А надолго? — тихо спросил он.

— Как может быть надолго, когда скоро в школу? Несколько дней. От силы неделя. В конце концов, детям просто положено отдохнуть в лагере.

— А меня туда возьмут?

— Разумеется. Там работает Сашина мама. Имя у тебя останется прежним, а фамилию тебе Саша придумает, запомни ее и не путайся. Саша, его надо постричь наголо: он крашеный, волосы начнут отрастать, и это будет смешно выглядеть.

— А лысым не смешно? — надулся Денис.

— А лысым модно.

— Что ему купить? — повернулся ко мне Саша, остановившись возле вещевого рынка.

— Белье, спортивный костюм, ветровку, шорты, кеды. Лучше пойти мне.

— Нет, сиди в машине, — сказал он. — Справимся, как считаешь, Денис?

Тот хмуро кивнул. Я достала деньги, доллары не так давно мы поменяли, и наличности оставалось приличное количество. Они ушли, а я стала терзаться. На все денег не хватит, и подойти к этому вопросу надо серьезно, то есть купить по-настоящему необходимое. Потом стало горько: ребенка так в лагерь не собирают, впопыхах, со знакомым соседом. Ничего у меня толком не получается, и в лагере мой Денис будет точно сирота: сего нет и то положить забыли. Я заревела с досады, но быстро вытерла слезы, потому что Денис с Сашей уже возвращались с большой холщовой сумкой, которую несли вместе.

— Ну? — забеспокоилась я.

— Вроде все купили, — заверил Саша.

— Денег хватило?

— У меня было с собой немного.

Денис был доволен, и если бы не явное нежелание расставаться со мной, возможно, и счастлив. Как видно, отдыхом в лагере он успел заинтересоваться.

— Надо печенья купить и конфет, — сказала я, заметив киоск.

— Саш, что я, маленький?

— А я маленькая? А печенье люблю, и ты тоже, и нечего придуриваться. Возьми сотню, это с собой, мало ли: лимонаду купить или еще чего…

— Да не надо мне…

— Как же, не надо. Все с деньгами приедут, а ты хуже?

Наконец со сборами покончили, Дениса подстригли, и пора им было уезжать. Вместо радости, оттого что мальчишка будет в безопасности, под присмотром, в тепле и сытости, я вдруг почувствовала страшную тоску, точно прощалась с ним навеки.

— Ты меня проводишь? — испуганно спросил он, уяснив из нашего разговора, что в лагерь я не поеду.

— Нет, — с излишней суровостью ответила я. — Мне надо заскочить на квартиру, забрать наши вещи… Ты же знаешь, хозяйка может явиться в любой момент.

— А кто меня заберет из лагеря? Ты? — еще больше перепугался он.

— Конечно, я. Кто ж еще? У тебя что, родни полгорода? Отдыхай и ни о чем не беспокойся. Обещаю, при первой возможности я приеду. Веришь?

— Верю, — сказал он и отвернулся. Все это становилось невыносимым.

— Саша, останови здесь, — попросила я. — Все, пока. — Я потрепала Дениса по плечу и добавила:

— Советую бросить курить. Потом, может, и я порву с дурными привычками, на тебя глядя.

Я вышла, хлопнула дверью и махнула рукой. Денис выглянул в окно, и я поняла, что с ним сейчас происходит, торопливо отвернулась и пошла прочь. Конечно, надо было ехать с мальчишкой, убедиться, что в лагерь его примут и устроят. Но Саша дал понять, что вместе ехать неразумно. Наверное, он прав. Только сейчас от этого не легче. Я шла по улице и рыдала взахлеб, не обращая внимания на прохожих. «Так лучше, — твердила я. — Он освоится, привыкнет… Ничего не лучше, со мной ему лучше, со мной… Пусть на чердаке или на помойке… Это тебе лучше, потому что ты трусиха и эгоистка. А парню пора отвыкать от твоего общества. Ты же знаешь, что не сможешь быть рядом: если и останешься живой, то сядешь в тюрьму… Я могу ему письма писать, он будет знать, что я его люблю… ага, а при случае и похвалится: есть у меня тетка, в тюрьме срок мотает». Я взвыла от бессилия, а несколько человек рядом на меня оглянулись. Все, хватит, поплакала. Теперь я могу только молиться, чтобы мальчишке повезло.

Минут через двадцать я замерла посреди улицы, силясь понять, где нахожусь. До дома Веркиной подруги отсюда было довольно далеко, и я пошлепала к остановке. Собственно, в квартире мне нечего было делать. Но в кухонной плите, в духовке, спрятано оружие. Когда идет охота, с ним спокойней, да и хорошему человеку ни к чему такой подарок в доме. Я запрыгнула в троллейбус и встала в проходе, тупо глядя в окно. С того момента, как мы расстались с Денисом, я не видела в своей жизни ни малейшего смысла.

«Хватит, — ближе к конечной остановке рассвирепела я. — Сделай что-нибудь путное и, возможно, вернешь ребенка».

Это проще было сказать, чем сделать, кому знать, как не мне?

Подойдя к подъезду, я вдруг испугалась, страх охватил меня мгновенно, может, не страх даже, а предчувствие беды. Я едва не попятилась, затравленно оглядела улицу: ничего подозрительного. «Возьми себя в руки», — посоветовала я себе сурово и решительно вошла в подъезд.

Сборы заняли не больше десяти минут, побросав вещи в сумку, я достала оружие: револьвер спрятала под белье, а пистолет повертела в руках, проверила обойму и, тяжко вздохнув, сунула за пояс. В эту минуту в дверь позвонили, и я замерла. Звонок повторился, а потом и вовсе стал невыносимо настойчивым.

— А если это хозяйка? — попробовала я себя утешить, потом решительно шагнула и распахнула дверь.

На пороге стоял человек с фотографии: Логинов Валерий Семенович. Только в жизни он был внушительней: высокий, мускулистый, с суровым лицом, сейчас он пытался смягчить его слабой улыбкой.

— Это вы, — брякнула я, а он в ответ сказал:

— Здравствуйте. — Вошел в квартиру, прикрыл дверь и попросил спокойно:

— Давайте пройдем в комнату.

— Вы один? — удивилась я и тут же почувствовала стыд, глупые вопросы задавать не стоило. — Идемте, — кивнула и пошла первая.