Дмитрий Алейников - Граница. Таежный роман. Карты

Бобер предпочитал вербовать людей из не слишком прожженных уголовников — они понимали ситуацию, но особенно не зарывались, уволенных в запас военных — эти люди привыкли к дисциплине и приказам, местного или залетного молодняка, погнавшегося на Север за длинным рублем, но так и не поймавшего его. Изредка в банду попадали люди из тех, кого раздевали другие шулера или собственно Бобер. Парадоксальные судьбы таких людей чем-то напоминали историю Гивика.

Попутно банда промышляла еще кое-чем. Например, выполняла грязную работу за Филина. Тот то ли гнушался убивать, то ли кишка была тонка. На словах это выглядело как отступление от воровских понятий: мол, если ты шулер, то должен перекладывать карты, а не размахивать пером.

Люди Бобра также контролировали нескольких самостийных шулеров, катавшихся на этих поездах. Эта публика работала на подхвате и только с разрешения самого Бобра. Дело в том, что иногда потенциальных жертв было так много, что Бобер и Филин при всем желании не успевали обработать всех.

Скажем, после закрытия навигации сотнями тянулись домой речники и браконьеры. Заработки у людей приличные, зачастую незаконные, и люди везут с собой наличные деньги, не слишком доверяя ценным бумагам и справедливо опасаясь открывать счета в сберкассе, потому как сразу вопрос: откуда деньжата?

Грех было упускать добычу. Тогда атаманы выбирали наиболее перспективных лохов, а остальное отдавали на откуп стервятникам, путешествовавшим следом. Позднее Бобер обходил своих подшефных и собирал с них дань по таксе. Бобра не интересовало, сколько выиграл шулер и выиграл ли он вообще. За право играть в поезде нужно было платить, как платят за патент.

Тех же, кто противился этому, ожидала участь даже более страшная, чем неразумных проигравшихся.

Бобер в сопровождении Кери шел по составу, собирая мзду с работавших по составу чалдонов.

Проблем не возникало, все безропотно отстегивали положенное. Одному старичку Бобер даже одолжил половину суммы: у того выдался неудачный день, и даже нечего было поставить для новой игры. Разумеется, за свою «доброту» Бобер потом возьмет с подшефного проценты.

Их догнал Слон.

— Слышь, Бобер, — обратился он к атаману.

— Ну?

— Дамочка объявилась. Всех наших обыгрывает.

— Кого это «наших»? — уточнил Бобер.

— Ну, я имею в виду Филина, — поправился Слон. — Филина и его ребят.

— С каких пор Филин стал нашим? — отмахнулся Бобер. — Пускай себе обыгрывает.

— Но она же… того! Получается, что она на нашей территории играет. Надо же с нее получить.

— Вот это верно, — кивнул атаман. — Получить с нее можно. Но она точно игровая? Или, может, случайно выигрывает?

— Да какое случайно! Полночи играют, а она их уже тысяч на восемь опустила! Бывает такое случайно?

— Всякое бывает. Не факт, что она с шансом играет.

— Так что же делать? Может, она вообще Филина разденет и голым в Африку пустит!

— Ну и чего? Филину полезно позагорать, а то он из вагона не выходит. А дамочка… Пусть играет. Насосется — ее на нож. Деньги — нам, а тело — волкам. — Бобер повернулся к своему адъютанту. — Керя, разнюхай, где едет гражданка.

— Понял. — Керя тотчас удалился выполнять распоряжение.

Чувствовалась военная выправка. Керя был когда-то старшим матросом. Остался даже на сверхсрочную, но его перевели на берег, в порт. Там парень обленился, заскучал по дому, начал пить. Потом на него списали какой-то там пожар на свалке и выперли со службы. Поехал Керя домой, да не доехал, прибился к шулерам.

Алексей Жгут тупо смотрел на мигающий экран. Программа передач центрального телевидения была исчерпана. Ночь на дворе, а Галина так и не объявилась.

Он устал гадать, где она. Устал уже терзаться вопросами и сомнениями.

Перед ним стояла почти опустевшая бутылка водки, и он целеустремленно и сосредоточенно отливал из нее в свой немедленно пустевший стакан, пытаясь таким образом избавиться от необходимости думать вообще и о своей поганой жизни в частности.

Он часто слышал, что если пить маленькими порциями, то пьянеешь куда быстрее, чем когда выпиваешь ту же водку стаканами. Теперь ему представился подходящий случай проверить эту теорию. Глоток за глотком Алексей вливал в себя сорокаградусное пойло, обжигая горло и прислушиваясь к своим ощущениям. Телевидение работу закончило, бутылка почти опустела, а он, Лешка Жгут, по-прежнему помнил, кто он, где, сколько денег должен и кому. Единственное, чего он никак не мог взять в толк, где же его жена Галина?

Алексей встряхивал головой, соскребая с черепушки оставшиеся там мысли, собирая их в комок и пытаясь выдавить из этого комка хоть какие-то мысли о ней. Тщетно. То ли водка начинала действовать по частям, отрезая не сразу всю память, а отдельными ломтями, то ли и с Галиной в довершение всех бед что-то случилось.

Алексей порывался встать и отправиться на поиски, но подъем на ноги закончился неудачно. Тогда он долил в стакан остатки водки, выпил залпом и через полторы минуты заснул, уронив голову на спинку дивана.

Бобер в сопровождении своей свиты вошел в шестой вагон. Вошел и замер, оценивая ситуацию. Напротив нужного купе стоял огромный, просто огроменный, даже по сибирским меркам, мужик. в простенькой рубашечке на двух пуговках, в трико. Стоял и понуро смотрел на закрытую дверь. В то же время явно чувствовалось, что стоит он тут не просто так.

Бобер машинально обернулся на свою свиту — все на месте, все в боевой готовности. Только на фоне этого амбала его банда смотрится как-то несерьезно.

Тем не менее Бобер не был бы Бобром и не прожил бы на поезде почти пять лет, если бы не умел обламывать любых противников и скрывать свой испуг так хорошо, что потом и сам не мог отыскать его.

Бобер решительно двинулся к амбалу, расправив татуированные мускулистые плечи, торчащие из черной майки. Правда, по мере того как он приближался к здоровяку, разница в габаритах становилась все разительнее: Бобер был ростом примерно вполовину ниже и весил раза в три меньше нанятого Галиной горняка. Да что говорить — один кулак сибирского богатыря был размером примерно как все сложенные вместе кулаки членов шайки.

И все-таки Бобер шел прямо на эту гору мяса пружинистой быстрой походкой. Как-никак на него смотрели соратники, и уронить свой авторитет в их глазах было смертельно опасно.

— О! — небрежно окликнул великана Бобер. — А ты кого здесь пасешь?

Детина медленно повернул в его сторону большую, остриженную под полубокс голову, моргнул, но не произнес ни слова. Только огромная рука его, засунутая глубоко в карман, шевельнулась.

Эта рука в кармане Бобра огорчила даже больше, чем разница в весе. Что там еще за сюрприз? Даже примитивный кистень, прицепленный к такой ручище, — страшное оружие. В тесноте вагона увернуться от смертельного удара просто нереально. Тыкать же в этот мясистый живот ножами тоже опасно: сразу не наколешь, а раненый медведь, как известно, опаснее стаи голодных волков. Это в Сибири знает каждый сопляк.

Поскольку ответа Бобер так и не дождался, он задал следующий вопрос:

— Дамочку ты охраняешь?

Великан продолжал молчать, покачивая головой и держа руку в кармане. Федя строго соблюдал инструкции своей работодательницы: молчать и держать руку в кармане.

— Ты что, глухонемой? — спросил Бобер не грубо, но и не слишком вежливо, скорее раздраженно.

Детина подумал немного, потом медленно опустил и поднял голову. Так медленно, будто опасался, что огромный шар с ушами сорвется с шеи и покатится по коридору, сминая все на своем пути, а главное, сминая собственные нос и губы.

Бобер постоял немного, оценивая ситуацию, потом стал протискиваться мимо молчаливого стража, кивнув ему в ответ:

— Понял…

Он сделал знак своей шайке, и те, по одному протискиваясь мимо телохранителя Галины, проследовали за своим атаманом в следующий вагон.

Бобер был озадачен. Не все так просто с этой дамочкой. Не все так просто. Но упускать ее нельзя. Пройдет слух, что кто-то играл в поезде и не заплатил, — тотчас появится масса желающих повторить этот подвиг.

Какое-то время, несколько часов, игра имела переменный успех. Своим фокусом с заменой колоды Галина вернула себе все проигранные деньги и даже вырвала у шулеров четыре с половиной тысячи. С того момента сумма выигрыша Галины то поднималась до десяти тысяч, то сползала до нуля.

Теперь, однако, трюки мошенников вполне уравновешивались тем обстоятельством, что Галина знала карты своих противников и видела карту, которая лежала на верху колоды.

Кавказец уже не улыбался, не говорил комплиментов. «Инженер» пасовал все чаще и все быстрее, так поспешно откидываясь спиной к стене, что любой сообразил бы, зачем он это делает. Галина, кстати, не сомневалась, что, так упорно пасуя, он уже просадил те деньги, что лежали в его пиджаке, и партнеры передают ему новые суммы под прикрытием чемодана. Может быть, чемоданчик этот тоже с каким-то секретом, вроде маленьких окошечек, открывающихся, если надо достать изнутри денежку или нужную карту.