Андрей Кивинов - Подсадной

Кадры репортажа. Сидящий на стуле человек, голова набок, висящая рука с зажатой в ней рюмкой. Струйка крови из дырочки в виске. Виктор Михайлович. Бурбулятор. Здравствуйте! В смысле: до свидания. Не помогли мальчишки, не уберегли. Как и предполагалось, лукавил покойный. Просто так квартиры не дарят, если ты, конечно, не чья-то дочка.

— Ты его знаешь? — Вера заметила застывший Колин взгляд и легкую бледность на лице.

— Нет. Бардак. У них на столах нет салфеток. Ну и ресторан!

Он переключил канал и нарвался на Жанну Фриске.

— Представляешь, Вер, как бы мы славно жили, если б не перестройка? К примеру, Жанна Фриске пела бы песни про Ленина! Супер! «Давай пойдем с тобой в Разлив, ведь Ленин жил, ведь Ленин жив. О-е…» За посещения Интернета давали бы срок, а за прослушивание Оззи Осборна разбирали бы на комсомольском собрании. Хорошее было бы время!

Вера заметила фотографию Максима на тумбочке:

— Это твой сын?

— Да. Максим.

— А почему вы с женой разошлись? Если не секрет?

— По статистике. Восемьдесят процентов браков в нашей стране распадаются. От этого никуда не денешься.

— А если серьезно?..

— Наверное, так решили в небесной канцелярии. Либо что-то перепутали. У них там черт-те что творится. В итоге — психологическая несовместимость. А у тебя?..

— Что у меня?

— Имело ли место светлое чувство под названием «Love»? — Коля решил воспользоваться благоприятным моментом, раз уж разговор зашел.

Вера немного помолчала, потом попробовала кофе, нахмурилась, но чашку не поставила:

— Да. Было. — Она помолчала, словно прикидывая, стоит ли разглашать личные секреты. — Его Андреем зовут. Мы со школы знакомы, он жил рядом. В техникум поступил. Я в него еще в восьмом классе влюбилась.

— А он?

— Позже. Все так здорово было. Ждали, когда он учебу закончит, чтобы расписаться. Но… — Вера собралась с духом, — он машину угнал. Иномарку. Так, по глупости, хотел подвиг для меня сделать — после работы красиво встретить. Поймали.

«А у нас другие разведданные. Не угнал, а ограбил. Кто-то кого-то вводит в заблуждение. Сознательно или неумышленно».

— Три года дали.

— Так много? За обычный угон?

— Хозяин машины какой-то шишкой был.

Дальше Вера поведала историю, которую Коляныч приблизительно знал. Вера ждала, писала письма. Дождалась. Но колония, видимо, не перевоспитала, а наоборот, усугубила. Потом эта история с пьяным пассажиром и обрезом.

— А ты знала, что он… собирается убивать?

— Что ты?! Я себе до сих пор простить не могу, что его адрес Андрею дала. Он же клялся, что просто поговорит и попросит извиниться.

Похоже, в этой части печальной повести Вера не врала. Она же не народная артистка.

— Его посадили на двенадцать лет. Вот такая любовь. А после него ничего и не было. Питер — Москва — Питер, выходные-отсыпные, отпуск на даче. Какому нормальному мужчине проводница нужна?

— И когда он выйдет?

Вера залпом допила кофе:

— Когда? Понимаешь… Он уже вышел.

— Не понял, — довольно правдоподобно прикинулся дураком Коляныч. — Выпустили?..

— Я не хотела тебе говорить… Помнишь, к нам милиция приходила?

— Участковый.

— Да. Он не по поводу соседа. Андрей сбежал. Дней десять назад. Из колонии. Просили позвонить, если вдруг объявится.

Вера замолчала, Коля присел рядом с ней на диван, поставил на поднос нетронутый кофе.

— И что ты собираешься делать?

«Песню для него заказать на „Русском шансоне“».

— Не знаю, — чуть слышно ответила девушка.

«Нравственный выбор героини романа…»

— А как ты к нему сейчас?.. — тонко, не в лоб поинтересовался разведчик.

— Никак. Он из колонии совсем другим вернулся. Все из-за того дурацкого угона. Хотя бы условно дали или на поруки какие-нибудь. Даже если б не это убийство, я б и так от него ушла. Правда, не знаю как. Он бы не отпустил.

— Он уже в городе?

— Без понятия. Он не звонил и не появлялся. Но наверняка появится. Дома у матери вряд ли — сразу поймают, а ко мне заглянет.

У Коли появился шанс:

— Так, может, позвонить? Участковому?

— Ты что?! — Вера посмотрела Коле в глаза. — Это же подло. Он ведь мне ничего плохого не сделал. Может, и убежал, чтобы меня увидеть. Да и сел из-за меня.

— Ну да, конечно. Я, не подумав, предложил.

— А что делать, даже не знаю. — повторила Вера.

— Поживем — увидим, — процессор выдал универсальную фразу из имеющегося в памяти набора вариантов.

Ночевать остались у разведчика.

Утром, закинув Веру домой, Коляныч из автомата перезвонил в «центр», доложить обстановку и испросить совета.

— Жениха она не любит, но сдавать не будет. Моральные принципы.

— Так сдай ты! Одним больше, одним меньше, — без намеков предложил Виталий.

— Ты забыл мой главный принцип — ничего личного. Я работал, только когда не было собственной выгоды. А здесь есть.

— Коляныч, ты странный какой-то… Этот ухарь уже одного убил. Что у него на уме — даже Всевышнему не известно. Вера твоя под топором ходит. И ты тоже. Так что у тебя одна выгода — живым остаться.

— И тем не менее.

— Ну а чего тогда у меня совета спрашиваешь? Делай как знаешь.

Виталик оборвал разговор, чувствовалось, что у него неважнецкое настроение.

Коляныч вышел из будки, постоял немного в раздумьях, сел в машину и помчался в офис. У героя тоже нравственный выбор.

Виталик повесил трубку и закурил. У него действительно было хреновое настроение. Вчера имел неосторожность уснуть на совещании и захрапеть. Устал, с каждым может случиться. В итоге с позором был выдворен из совещательной комнаты. Начальство придумало антинародную схему. Утром на сходке подчиненный обязан доложить, что запланировал на рабочий день, а вечером — как выполнил намеченное. Руководство считало, что таким образом поднимается производительность милицейского труда. Но это в теории, которая, как известно, суха. А оперативная работа, как всякая творческая деятельность, не всегда поддается планированию.

На сегодняшней утренней сходке Виталик пообещал, что к концу рабочего дня возьмет организованную банду. Или хотя бы одного неорганизованного бандита. Но бандиты срочно попрятались, поэтому он отправился в «Лезгинку», где выпил два по ноль-пять пива. Для поднятия оперативного мастерства и наступательности.

Когда вернулся в управление, позвонил Коляныч.

«Ну чего он менжуется? Сдал бы и не страдал херней».

Но пускать дело на самотек Виталий, как и подобает профессионалу, не собирался. Во-первых, искренне хотел помочь другу — у того любовь, а любовь мутит разум сильнее спирта. А во-вторых, все-таки надеялся поймать беглого бандита. Пусть даже и не к восемнадцати ноль-ноль. Колянычу он не соврал — премий или медалей за поимку не получит. Но зато и не получит по голове за отсутствие показателей. На раздолбая участкового надежды нет — он формально посетил адреса, написал справку, что все розыскные мероприятия выполнены, и через две минуты забыл про беглеца.

Виталик затушил окурок, натолкал в папку первые попавшиеся бумаги из сейфа и отправился на аудиенцию к боссу, то есть начальнику отдела.

— Есть конкретная тема, — доложил он, положив папку на стол, — «ноги» нужны.

— А телефон на прослушку не надо?

— Если в идеале.

— Давай без иллюзий, — перебил шеф. — На сколько?

— Хотя бы на неделю.

— «Ног» нет. Очередь. А что за тема?

— «Мокрая». Беглый каторжник. Со дня на день объявится в Питере. За девочкой его походить надо.

— Беглые — не наши заморочки. Передай информацию розыскникам![11]

— Заморочки не наши, а клиент наш. Много знает. По профилю.

— Хорошо, пиши задание, занимай очередь. Дней через десять получишь, если не будет ничего более важного. А почему от тебя пивом пахнет?

— «Орбит» с солодом. Пиво в каждом выдохе.

Коляныч продолжал находиться в том же сумрачном состоянии, называемом влюбленностью. Что-то среднее между гриппом и склерозом. Когда постоянно колбасит и все забываешь. Для закрепления успеха в ход пошли подарки. Для начала сотовый телефон, дабы всегда быть с любимой в контакте. Себе пока позволить не мог, но прекрасная принцесса без мобильника — не принцесса. Вера поломалась, но в итоге взяла. Потом одарил французскими духами — вариант банальный, но беспроигрышный. Плюс обязательные встречи с рейсов и доставка к дому.

Колино присутствие не могло не сказаться благотворно на Вере Павловне. Одно дело, когда по утрам просыпаешься с думой о пассажирских вагонах, и совсем другое — с осознанием того, что в твоей жизни есть мобиль… тьфу ты, влюбленный в тебя человек. Она поменяла прическу, обновила гардероб и содержимое косметички. Тоже привезла из Москвы подарок — дорогую металлическую авторучку с видами столицы.