Татьяна Полякова - Список донжуанов

— Здравствуйте, — сказала женщина, приглядываясь к нам.

— Вы Нина Васильевна? — скроив постную мину, спросил дядя Жора.

— Да.

— А я Георгий Шувалов. Юра вам, наверное, обо мне рассказывал? Мы вместе служили…

— Как же… конечно, — нерешительно кивнула женщина. — Только Юра…

— Я знаю, — вздохнул дядя Жора, обнял ее и по-братски прижал к груди. Вышло очень трогательно. — Собственно, мы к вам по этому поводу. Тут ребята на похороны собрали… — Слегка стыдясь (надеюсь, стыдился дядя Жора искренне, оттого что врал напропалую), он достал из кармана деньги и протянул Нине Васильевне. Та взяла, взглянула на внушительную пачку банкнот и прослезилась.

— Спасибо… спасибо, что не забыли брата. На похороны у меня есть, но ведь поминки, памятник… Господи, чего ж мы здесь стоим? Проходите в дом.

В дом мы прошли, девчушки остались в саду, а Нина Васильевна поставила на плиту чайник и, устроив нас за столом, присела у окна.

— Нина Васильевна, мы с товарищами… в общем, никто ничего толком не знает… какие-то слухи… Как Юра погиб?

Женщина махнула рукой, заплакала, вытирая лицо полотенцем.

— Да я сама ничего не знаю. Застрелили его в квартире. Следователь говорит, Юра сам дверь открыл. На ограбление не похоже. Да и чего у Юры грабить? Если только на телевизор позарятся… Я милиции не верю, — понизив голос, вдруг заявила она. — Вопросы разные задают. Откуда у Юры крупная сумма денег? Двадцать тысяч долларов. Смех один. Какие доллары? У него зарплата семь тысяч, так он мне половину отдавал. Я с мужем развелась, пил сильно, сама в детском саду работаю, знаете наши зарплаты. Вот Юра и помогал мне. Боюсь я очень… — вздохнула она.

— Чего боитесь? — нахмурился дядя Жора.

— Боюсь, что эти, из милиции, опять на него что-нибудь повесят. Вы небось знаете, что год назад было? Арестовали Юру, вроде как за убийство. Всю душу вымотали. Были бы деньги, так откупились бы, а у нас что? Вот и хотели чужой грех на Юру повесить. Потом, конечно, разобрались. И теперь с деньгами этими пристали. Хоть бы подумали: какие деньги, раз мы втроем у него на шее? Только для нас и жил, одна радость — мои девчонки. Своих-то не было. С Ларисой они давно развелись. С войны вернулся сам не свой, я-то надеялась, он жизнь свою устроит, женится… Какое там. Нелюдимый стал, улыбаться и то разучился. С работы придет и на диван, футбол свой смотрит. Вот и вся жизнь. А теперь… — Женщина опять заплакала, дядя Жора подал ей воды, она сделала пару глотков и поставила чашку.

— А как он в больнице оказался? — спросил дядя Жора.

— В больнице? — Женщина опять вздохнула, уходя от наших взглядов. — Даже и не знаю, что вам сказать…

— Мы не из любопытства спрашиваем. Ментам тоже не доверяем, вот и решили разобраться, что к чему, чтобы память о нашем товарище…

— Да-да, — закивала женщина, — только на вас надежда. Дело-то темное, и я в нем ничего не понимаю. — Она вдруг перешла на шепот. — Юра исчез. В четверг позвонил мне на работу, спросил, как дела. Ну, поговорили… В субботу хотел к нам приехать, на выходной. Я его ждала, а он не приехал. В воскресенье звоню, трубку никто не берет. В понедельник я беспокоиться стала, позвонила на работу, там говорят, он отпуск взял. Странно, думаю, мне ничего не сказал. Поехала на квартиру, у меня ключ есть. Вещи на месте, ни записки, ничего, Я хотела в милицию идти, вдруг соседка звонит: Юра в больнице, по телевизору его показывали, будто он сам себя не помнит. Я сразу же в больницу. Так и есть, Юра.

— Он вас узнал?

— Поначалу вроде нет. Потом поговорили, вижу, просветление в нем, чего-то вспоминать начал.

— А говорили о чем? — спросил дядя Жора.

— Да обо всем. Как дела на работе, как девочки. Врач сказал, дома ему лучше будет, скорее все вспомнит. Я хотела, чтобы он у нас пожил, но Юра ни в какую. А как в квартире оказался, вроде и вправду все вспомнил. — Женщина кашлянула и отвернулась к окну.

— Юрой никто не интересовался? Может, кто-нибудь приходил к вам?

— Кроме следователя, никто не был. Следователь тоже все выспрашивал, как Юра в больнице оказался. Я вот что думаю: они считают, притворялся он.

— Что?

— Притворялся, что память у него отшибло. Вроде как прикидывался.

— Зачем?

— Не знаю. Если честно, и я так подумала. В больнице не помнил, как девчонок зовут, а дома… то есть он и дома ничего такого не говорил, Юра вообще молчун, но и меня ни о чем не спрашивал, что где лежит, помнил… Или это так и положено?

— Я в медицине не силен, — вздохнул дядя Жора.

— Тяжело у меня на душе, — пожаловалась женщина. — Уж и не знаю, говорить или нет…

— Говорите.

— Вы Юрин товарищ, во всех этих делах лучше разбираетесь. Я вот что думаю: может, и не ушел он со службы. То есть для всех ушел, а на самом деле нет.

— Что вы имеете в виду?

— Я у него пистолет нашла. На Пасху убиралась и нашла под ванной.

— С войны многие оружие привозят, вроде сувенира.

— Может быть… Только на душе у меня неспокойно было. Он в больнице первым делом спросил, не интересовался ли им кто. Я вот и думаю: вдруг у него какое задание. Секретное. И с памятью он нарочно придумал… Понимаете?

— Да, — с умным видом кивнул дядя Жора.

Он задал еще несколько вопросов, после чего мы простились.

— Все более или менее ясно, — подытожил он, садясь в машину. — Парень бывший военный, не прочь был подработать. Некто нанял его расправиться с твоим мужем, но Марья огрела его кочергой. Оказавшись в больнице, Юра решил с возвращением памяти не торопиться. Если бы ему предъявили обвинение в попытке совершить убийство, в психушке отсидеться легче всего: ничего не помню, и точка. Но сестра сообщила, что менты его не ищут, и он поспешил выздороветь. Кому-то это очень не понравилось.

— Кому? — спросила я, хотя вопрос, конечно, глупый: откуда дяде Жоре знать?

— Тому, кто его нанял. Очень может быть, что Юра с ним связался. Дядя зашел в гости и в результате… Если мент не врет — и Сергея, и этого Юpy застрелили из одного пистолета…

— Зачем Николаю Сергеевичу врать? Конечно, из одного. Убийца мужа убил этого Юру, потому что боялся, что Николай Сергеевич на него каким-то образом выйдет. Или Юра пытался его шантажировать.

Дядя Жора кивнул.

— Сестра говорит, у Юры были нелады с законом. Не худо бы узнать, кто ему в прошлый раз помог избежать тюрьмы.

Дядя Жора набрал номер на трубке и минут пять с кем-то болтал. Я думала, что с Виктором, но он назвал собеседника Сашей, так что оставалось лишь гадать, кто это.

Не успели мы вернуться домой, как Марья сообщила: раза три звонил мужчина, очень хотел поговорить со мной. Я было испугалась, что это очередной родитель, но тут телефон вновь зазвонил.

— Симона? — спросил мужской голос.

— Да, — пискнула я в ответ.

— Поговорить надо, — продолжил мужчина.

— Говорите, — вздохнула я.

— Не по телефону.

— Хорошо. Приезжайте ко мне.

Он отчетливо хохотнул и внес встречное предложение:

— Давай встретимся на нейтральной территории. Скажем, в парке, часов в девять. Годится?

— В парке не годится, — сразу же возразила я. — Лучше в кафе.

— Да не бойся ты, — сказал он, но я нисколько ему не поверила. — Хорошо. Давай в кафе. На Юрьевской, «Уголек», пивнуха такая. Приходи.

— А как я вас узнаю?

— Узнаешь, — заверил он и отключился.

— Кто звонил? — спросила Марья.

— Не представился.

— Идти тебе никак нельзя…

— А вдруг что-то важное скажет.

— Как же… важное. Стукнет по башке чем-нибудь.

Тут возник дядя Жора (который, как выяснилось, подслушивал по параллельному телефону) и сказал:

— Я поеду с тобой.

— Я тоже поеду, — кивнула Марья, но на ее слова никто не обратил внимания.

Без десяти минут девять мы тормозили возле кафе, дядя Жора вышел из машины, огляделся и помог выйти мне. Хотя неизвестный и назвал заведение «пивнухой», выглядело оно вполне прилично. Мы спустились в полуподвал, зал был огромным и тонул в полумраке. Особым наплывом посетителей в тот вечер «Уголек» похвастать не мог, человек пятнадцать, в основном мужчины, сидели за столами, еще трое возле стойки, впереди виднелся проход в бильярдный зал.

Дядя Жора взял меня за руку и повел к стойке. Он заказал пиво, я пива терпеть не могу, но тут от волнения выпила. Часы показывали пятнадцать минут десятого, а нами никто не интересовался.

Из зала, где был бильярд, показался мужчина с пивной кружкой в руке, покосился на нас, прошел мимо, но почти тут же вернулся.

— Привет, — сказал он насмешливо, я подняла голову и лишилась дара речи: передо мной был один из типов, что незваными явились ко мне ночью и связали по рукам и ногам. — Узнала? — хмыкнул он, радуясь произведенному эффекту, затем покосился на дядю Жору и недовольно поморщился.

— Сядь, — кивнул тот на соседний стул, парень сел, а дядя Жора продолжил: