Юлия Эльская - Не запирайте вашу дверь

— Только трупа что-то не видно, — произнесла я, опускаясь рядом с лужей на колени. Ноги меня больше не держали, да и сердце решило сбежать из груди. В голове мелькнула мысль: неужели началось то самое «иначе…» — из письма?!

При ближайшем рассмотрении жидкость оказалась липкой. В ней плавали ягоды.

— Клубничное варенье, — констатировала я, поднялась и огляделась вокруг. — А где же банка? Она была заметной, с рисунком на стекле. На полке ее нет! Странно. И вообще, все очень подозрительно! Он ведь не на еде был повернут, а на сексуальной почве.

Его вещей тоже нигде не было. Мои же вещи были на месте. Следов обыска я не заметила. Сердце вернулось на место, и я уже могла рассуждать спокойно.

— Он просто сбежал, — продолжила я. — Не для него условия.

— А вдруг он что-то искал, — предположил Митя. — Нашел и увез?

— Разве что варенье. Все остальное на месте. Да и что здесь можно найти? Нет, он не шпион, он просто дурак. Вике я доверяю.

— Потом окажется, что он шпион, и очень умный к тому же, — заметил Митя.

В нем, похоже, заговорила мужская солидарность — кому приятно, что мужчину называют дураком? К тому, что женщину могли назвать дурой, я относилась более терпимо.

После очередной прополки хотелось отдохнуть, и я присела в кресло у раскрытого окна с детективом Агаты Кристи в руках — видимо, в собственной жизни опасностей мне пока не хватало. Не успела я прочитать и полстраницы, как на березу напротив окна плюхнулось нечто серо-коричневое и заладило: ку-ку, ку-ку, ку-ку. Туловище длинное, ноги короткие, то ли есть крылья, то ли нет — не поймешь. Совершенно немодный силуэт.

Я высунулась из окна, чтобы прогнать мешавшую мне читать кукушку, и услышала шум, напоминавший школу «на перемене». Из-за живой изгороди на дорожку, ведущую к дому, вышла Ирина, а шум говорил о том, что ее трое детей где-то близко.

Ирина с мужем купили дом в деревне, когда деньги еще были деньгами, и теперь проводили здесь каждое лето. Если быть точной, сюда я перебралась как раз из-за них. Ирину я знала с детства.

От деревни до моего дома было километра три, так что с детьми Ирина добиралась до меня за час. Это если без козы. А с козой — за два с половиной.

На этот раз они пришли с козой, поэтому я поставила чайник на плиту и только потом вышла на крыльцо.

Козу звали Гроза, и у нее было два недостатка: она ела все, что плохо лежало, и ухитрялась испачкаться везде, где могла. Доилась Гроза прекрасно.

— Тетя Юля, пастух сегодня Петя! А Гроза съела веник! — закричала Лера, увидев меня.

Ирина поморщилась и, обернувшись, приказала:

— Петя, привяжи козу. Пе-тя!

После того как Грозу однажды привязали к яблоне, мне пришлось для этой цели вбить в землю кол. Под окном. Не там, где клумба, а там, где раньше была яма. И березы. Березы остались, а яму я засыпала.

Петя опустил голову и медленно направился к колу. Коза за ним не пошла.

— Лера и Денис, помогите Пете!

Лера взмахнула веткой.

Гроза была живностью упрямой, но сообразительной, и сразу все поняла. Проблем больше не было. Лера в свои восемь лет умела управляться со всеми. И с козой тоже.

— У тебя есть лишний веник? — обратилась ко мне Ирина.

— Целых три.

— Меняю на козье молоко.

Бартер был явлением вынужденным; он широко распространился по всей стране — даже на бытовом уровне. Я отдала два веника, и мы пошли пить чай.

Как вы думаете, сколько варенья могут съесть трое детей? Правильно, сколько дадут!

После чая дети оккупировали кучу песка, а я рассказала о полученном письме и попросила Ирину послушать, что говорят в деревне. К ней деревенские относились лучше, чем ко мне.

— Ты думаешь, это колхозники?

— Вряд ли, — мрачно ответила я, — но если это они, платить я буду колхозными деньгами.

— Я послушаю, — сказала Ирина и без перехода добавила: — Хочу у тебя денег занять. Валерка зарплату получил.

— ?!

— Он компьютер купил! — нервно продолжала она. — Ты только подумай! В доме есть нечего, а он!.. Я с ним разведусь!

По мнению окружающих, Валерка был идеальным мужем. Деньги зарабатывал, все по дому делал, продукты покупал, с детьми занимался. А уж как готовил! Но вот предсказать, что он сделает с деньгами, было невозможно.

— Лучше бы он сено для козы купил! — не унималась Ирина.

Внезапно мы услышали непонятный шум, и я высунулась из окна, оценила обстановку и обернулась:

— Тебя ждет большая стирка! Посмотри-ка на своих детей.

При появлении в окне Ирины Лера закричала:

— Мама, мы играем в войну! Я начальник штаба, Петя начальник разведки, а Дениска начальник артиллерии.

— А с кем вы воюете?

— С мафией!

— Зачем им начальник артиллерии? — удивленно спросила я Ирину. — Не понимаю.

— Если бы вместо песка была куча гравия, ты бы сразу все поняла.

Ирина вернулась за стол, а я осталась в кресле у окна. Гамма, как всегда, пристроилась у моих ног.

— Иринка, дай мне совет, у тебя это хорошо получается, — начала я, глядя на грустное лицо подруги. Мне хотелось отвлечь ее от купленного компьютера.

Я рассказала о попавшем под машину однокласснике Вики и сбежавшем Защитнике, умолчав лишь о визите в милицию. Но Ирина слушала вполуха, и я не была уверена, что она все поняла.

Вдруг за окном раздался вопль:

— Вот он летит, сбивай!

Одновременно вскочив, за две секунды мы с Ириной успели добежать до окна, высунуться из него почти наполовину и… ничего не увидеть. Дети лежали на траве и смотрели куда-то вдаль.

— Еще один летит! — неожиданно крикнул Петя, взмахнув рукой. — Надо их базу разбомбить. За мной!

Тут меня осенило.

— Детей нужно спасать! — вскрикнула я и бросилась к двери, Ирина — за мной. — Я знаю, кто их противник.

— Кто?

— Пчелы!

Мы едва успели оттащить от улья подползавших к нему Петю и Дениса. На этот раз обошлось без жертв.

Отвязав козу, вся компания отправилась в обратный путь, а мне стало грустно — так всегда бывает после ухода шумных гостей.

Я позвала Гамму, и мы пошли гулять по окрестностям. Беременным, то есть Гамме, это полезно.

Мы медленно брели, погруженные в себя: она по состоянию здоровья, я — по состоянию духа. Я вспоминала Брюнета из милиции. Боже мой, какая улыбка! Какие глаза! Эти глаза уже несколько дней не дают мне покоя.

Раньше я думала, что сухое и жаркое лето — это прекрасно. Но оказалось, что прекрасно это только на пляже, а моему полю оно угрожает большими потерями, поэтому я решила собрать оросительную систему — поле из лейки не польешь. Старые водопроводные трубы можно было найти на свалке, и я поехала туда.

Одета я была очень живописно — как чучело, трубы таскала с вдохновением, хотя чистотой и легкостью они не отличались.

Проходившие мимо голландцы остановились неподалеку. Они наблюдали за мной с нескрываемым интересом, но близко не подходили. Очевидно, смысл моих действий они не улавливали. У них в Голландии поливальные установки, видимо, делают из чего-то другого?..

А вот наши фермеры подошли бы и помогли!

Пока я рассуждала о дружбе народов, подъехал мой чудной сосед и предложил помочь. Я милостиво согласилась. Он опять назвался Аликом, хотя я его об этом не спрашивала.

— А зачем вам старые трубы? — поинтересовался он, рассматривая мою очередную находку. — Они же дырявые, фонтан будет вместо водопровода.

— Я знаю, — ответила я. — Они будут рычать и плеваться, но именно это мне и нужно. Старые резиновые шланги тоже подойдут. Хочу поле поливать.

Чудак с сомнением посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вдвоем мы быстро собрали необходимые железки и погрузили их сверху на багажник моей машины. Приятный молодой человек, решила я и в благодарность пригласила его пить чай с вареньем.

Перед чаем мы заглянули к Алику на поле, он попросил определить, что у него растет. Я подумала было, что это новый прием для знакомства с интересной соседкой, но, посмотрев, растерялась: кроме сорняков там ничего не было. Чудак вопросительно поглядел на меня.

— Лебеда, — сочувственно сказала я ему. — Ее тоже едят. Когда голод.

Однако Алик совсем не расстроился. Чудак — он и есть чудак! Может, продаст кому-нибудь на корм скоту.

Сосед казался жизнерадостным, уверенным в себе человеком, поэтому мне захотелось привлечь его к проблеме моей безопасности, но я не знала, как сообщить ему об этом. Я бы не отказалась и просто от совета, но боялась показаться назойливой.

Зайдя в мой дом, Чудак сел в кресло у окна; я включила газ под чайником и поставила на стол чашки.

— Вы какое варенье любите? — спросила я, указав на полку, заставленную банками. — Вишневое? Малиновое? Не стесняйтесь, варенья у меня много, еще в шкафу есть. Я все равно одна съесть его не могу, некоторое по два-три года стоит. Вишневое, например, два года назад варила — в прошлом году урожая вишни не было. Может, хотите клубничное?