Евгений Сухов - Веселый Роджер – знамя вора

– Нет, не приходилось, – хмуро ответил Джон Эйрос.

– Тогда у вас впереди увлекательнейшее приключение. Где-то я вам даже завидую. Охотиться на человека всегда интересно, пусть он не бегает очень быстро, но зато он весьма изобретателен. Порой даже не знаешь, чего от него можно ожидать в следующую минуту, а уж если он удирает на машине и еще везет с собой мешки с деньгами, то такая охота вдвойне увлекательна!

– Но я не охотник. Я даже не представляю, как можно охотиться на людей...

– Вы ведь в Африку приехали для того, чтобы получить незабываемые впечатления и собрать материал для своей газеты? – перебил его Юсуф Ахмед. – Так я вам предоставлю и то и другое в полной мере. Ну, так чего же мы стоим, господа? В погоню! – Юсуф Ахмед двинулся в сторону выхода.

Миновали заброшенное кладбище, спустились в низину, заросшую болотной травой, а потом дорога пошла вверх, в сторону возвышенностей, заросших чахлым кустарником. «Хаммер» резко прыгал на каждой неровности, и Джон, сидевший рядом с Мунком на заднем сиденье, всерьез полагал, что ненароком разобьет макушку о бронированный потолок.

Повеселевший Юсуф Ахмед, поглядывая в окошко, разглагольствовал:

– Если честно, то я должен поблагодарить этих глупцов за предоставленную возможность поохотиться. В последний раз такое событие произошло два года назад, когда из моей тюрьмы, убив двух охранников, бежали морские пехотинцы. Ты помнишь тот день, Алимджан?

– Помню, хозяин, – откликнулся водитель.

– Вот когда я получил настоящее удовольствие! Парни были выносливы, как гиены, сильны, как слоны, они были просто созданы для сафари! А как они были изобретательны! Для меня было настоящим сюрпризом, когда я вдруг понял, что они просто разбежались в разные стороны. – Юсуф Ахмед мелко рассмеялся. – Глупцы, они думали, что таким образом могут спастись. Вот только куда же деться белому человеку среди выжженной Африки и негров? У них не было ни малейшего шанса на спасение! А это что такое? – показал он на гиен, мелькавших за кустами. – Езжай туда!

Машина, огибая колдобины и ямы, приблизилась. Гиены, выгнув спины и поджав хвосты, опасливо отбежали и застыли на значительном расстоянии в надежде вернуться к прерванной трапезе. Юсуф Ахмед сошел с машины и уверенным шагом направился к трупам, лежавшим в небольшой ложбине. Джон, вышедший вместе со всеми, узнал кряжистого сомалийца, что пересчитывал деньги, и худого юношу, оставшегося сторожить бункер.

– Вот и наши пропавшие, а я, было, подумал о них плохое. – Повернувшись к Алимджану, Юсуф Ахмед спросил: – Кого нет в лагере?

– Двух людей из рода Дир...

– Кто же их навел? – строгий взгляд Юсуфа остановился на Мунке. – А ты знаешь, почему Джефри отпустил тебя со мной? Потому что он тебе не доверял; он ведь догадывался, что ты служишь мне. И отдал он мне Джона только с одним условием, чтобы я обрезал тебе уши, – Юсуф Ахмед поморщился. – Не люблю крови. Она так дурно пахнет! Резать уши я тебе не стану, но вот свое обещание выполню.

Юсуф Ахмед слегка кивнул. Почувствовав неладное, Митхун Мунк обернулся и тотчас встретился взглядом с Алимджаном, сжимавшим в руках «ТТ». Раздался выстрел, и Мунк, как бы нехотя, сначала упал на колени, а потом уткнулся лицом в землю.

– Что же вы делаете?! – закричал Джон. – Это же ваш человек!

Юсуф Ахмед поморщился.

– Вы ничего не понимаете. Он из другого клана и для нас всегда был бы чужаком. Он служил Джефри и его брату. Их отец даже дал ему денег, чтобы он выучился, рассчитывал, что умный человек будет им полезен. Однако его ум был направлен на то, чтобы предавать своих хозяев. На меня же он просто работал, за что получал хорошие деньги. Кстати, о вашем приезде я узнал от него. Если он предал свой клан, предал человека, который его вырастил, тогда что же говорить обо мне? Не хотел бы я когда-нибудь получить нож в спину. Ладно, забудем об этом шакале. Вот что, наверняка они едут в какое-то условленное место, где их уже ждут люди Джефри. Поехали, мы должны догнать их прежде, чем они встретятся!

Дальше дорога была утрамбованной, хорошо окатанной. Колея, петляя, пролегала между небольшими возвышенностями, подножия которых заросли кустарником, красным от осевшей на нем пыли. Раза два проезжали мимо стадов бабуинов, с интересом посматривающих на мчащийся автомобиль. Одна из обезьян, очевидно вожак стаи, что-то угрожающе прокричала, совершив два агрессивных прыжка. А в другой раз на дороге неожиданно предстал слон. Повернув огромную голову в сторону надвигающейся машины, он угрожающе затрубил и, похоже, предпочитал быть сбитым, чем отступить в сторону.

Водитель, произнося проклятия на местном наречии, звучавшие из его уст, как магические заклинания, расторопно свернул в сторону, оставляя слона наедине с собственными думами, и, только изрядно проехав по бездорожью, вновь свернул на колею.

Джон Эйрос обернулся. Слон, невозмутимо стоявший в клубах пыли, отчего выглядел кирпично-красным, подняв хобот, громко затрубил снова, будто торжествуя.

– Так вот, я вам не договорил... Первый из морских пехотинцев пытался укрыться в реке, и его просто сожрал крокодил. Потом мы нашли только его руку с часами «Сейко», по которым его, собственно, и опознали. Весьма незавидная участь. Мне где-то даже жаль его. Эти ужасные рептилии сначала тащат добычу на дно, где и прячут ее куда-нибудь под корягу. А когда труп достаточно размякнет, начинают его жрать. Второго пехотинца закусали обезьяны. Третьего мы подобрали в пустыне – помутившись рассудком, он полз в совершенно противоположную от Америки сторону. Ха-ха! Четвертого я пристрелил вот из этой снайперской винтовки. Так что можно сказать, у меня имеется боевой счет. Это русская снайперская винтовка «Винторез», бесшумная. Вот, видите эти четыре зарубки? – Он показал на длинные черточки, вырезанные на прикладе. – Именно таким способом русские снайперы отмечают количество убитых ими. Я тоже отмечаю так свои охотничьи трофеи.

Мощный внедорожник напористо продвигался все дальше и дальше. С правой стороны голубой полоской мерцало море, его поверхность выглядела невероятно гладкой, слепя глаза солнечными бликами.

– А вот и наши беглецы, – сказал Юсуф Ахмед.

На расстоянии примерно в полкилометра показались клубы красной пыли, за ее завесой угадывались очертания пикапа.

– Прибавь! – приказал Юсуф Ахмед водителю.

Алимджан, вжав в пол педаль газа, уверенно сократил расстояние.

– Ничто так не будоражит кровь, как охота за человеком, – продолжал рассуждать Юсуф Ахмед. – А уж если он убегает в автомобиле, то такая погоня приятна вдвойне. Однажды я гнался за слоном, – вдруг вспомнил он, – но тот развернулся и бросился мне навстречу. Ты помнишь это, Алимджан?

– Помню, господин, – охотно отозвался водитель. – Я тогда видел его глаза, они были величиной с блюдце. Честно говоря, я уже попрощался с жизнью, ему ничего не стоило перевернуть нашу машину и растоптать всех, кто находился в кузове.

– К счастью, этого не произошло. Я попал ему точно в центр ушной раковины, и слон свалился замертво. Считаю, что нам очень крупно повезло, все могло закончиться гораздо трагичнее... Что-то я не вижу мешков с деньгами. Наверняка эти мерзавцы спрятали их в багажнике.

Мощный пикап оставлял за собой клубы пыли, будто дымовую завесу. Один из мужчин, сидящих на пассажирском кресле, обернулся, и Джон Эйрос мгновенно узнал в нем человека Брайса Мерримана, стоявшего в охранении в день его приезда. На губах беглеца появилась усмешка, похоже, что он не собирался сдаваться: в его руках появился какой-то удлиненный предмет, и тотчас лобовое стекло их «Хаммера» брызнуло осколками.

– Так они еще и огрызаются! – в ярости воскликнул Юсуф Ахмед. – Будем разговаривать по-другому. Открой люк!

Люк мягко отошел, и Юсуф Ахмед, высунувшись, приложил снайперскую винтовку к плечу. Выстрел прозвучал совершенно неслышно, просто было видно, как от отдачи руки Юсуфа немного вскинулись. Пикап, вильнув, устремился куда-то в сторону. Затем, не сумев преодолеть широкой ямы, уткнулся бампером в землю и заглох.

Дверца машины распахнулась, и из нее вывалился узколицый сомалиец. Сильно припадая на правую ногу, он бросился к рощице, спускавшейся с небольшого холма узким зеленым языком.

– Останови! – приказал Юсуф Ахмед.

«Хаммер» встал, будто зверь, изготовившийся к атаке. Юсуф Ахмед вышел из салона и с кривой улыбкой наблюдал за убегающим похитителем. В следующую секунду он прижал приклад к плечу: его лицо приняло хищное выражение, губы плотно сжались. Действительно, сафари было его настоящей страстью, которой он был одержим. Перед Юсуфом сейчас был не бегущий человек, а добыча, которую он обязан был сразить метким выстрелом.

В этот момент беглец обернулся, и Джон Эйрос увидел его глаза, наполненные животным страхом. Да, нужно быть настоящим самоубийцей, чтобы забрать эти проклятые деньги!