Татьяна Гармаш-Роффе - 13 способов ненавидеть

– ...Почему вы не обратились к психиатрам? У них есть какие-то средства, они помогли бы вам...

– Вот детский лепет, что называется! Вы же не знаете, что плетете! Нет никаких средств – все это туфта полная!!! Замолчите, я больше не хочу с вами разговаривать! Все, ни слова больше, иначе...

Он брезгливо отодвинулся от нее вместе со стулом, на котором сидел.

И вправду дура! Нельзя обманываться его "нормальными" периодами – он маньяк, серийный убийца, и об этом не следует забывать ни на секунду! Говорить с этим человеком, с точки зрения здравого смысла, так же бесполезно, как разговаривать с...

В дверь громко постучали.

...Алексей, сотню раз перебрав все возможные расклады в голове, решил ехать один, а Серегу предупредить, когда уже выедет из Москвы: так он обеспечивал себе необходимую фору. Он приедет засветло, чтобы Дикович мог просмотреть зорким опытным глазом окрестности и удостовериться, что детектив явился без сопровождения. А пока Серега сумеет подтянуть людей, то как раз и стемнеет. Если все же понадобится их вмешательство, то темнота будет им на руку.

Он не стал торопиться, он решил выспаться, чтобы быть в форме. У него есть еще три дня, Дикович вряд ли ждет его сегодня. Так что эффект неожиданности сработает. А там будем ориентироваться по обстоятельствам.

...Он намеревался подъехать к трем, но дачные пробки, несмотря на холодную погоду, оказались огромными, и в недостроенный поселок он попал только к половине пятого. И немало удивился, увидев на въезде Ванькин мотоцикл.

Сам Ванька обнаружился в некотором расстоянии от дачи Диковича.

– Так я и знал, – произнес с обвинительной интонацией его "двоюродный сын". – Ты притащился сюда один!

– Иди на фиг, – ответствовал Алексей. – Какого черта ты сюда приперся?!

– Ну, ясно, горбатого могила исправит.

– Ваня, не крути, что ты тут делаешь?

– Тебя стерегу.

– И зачем, могу я узнать?

– Блин, да чтоб тебя подстраховать! Я ж так и знал, что ты умных людей не послушаешь, один заявишься!

– Я уже сказал, куда тебе идти!

– Хрен тебе. Я тут сторожить буду.

– Кого?

– Тебя.

– Так, Ванек, слушай сюда. У меня тут дело, а у тебя заворот мозговых извилин. Дуй домой.

– И не подумаю!

– Ну, тогда сиди тут, если больше делать нечего. А мне не мешай. С рабочего ритма сбиваешь. Все, я пошел. Можешь постеречь мою машину.

– Кис! – крикнул ему в спину Ваня. – Кис, ты, если что, мне на мобилу звякни! Или крикни!

– Всенепременнейше, – заверил его Кис, высматривая, куда поставить ногу в жуткой глинистой грязи.

...В доме Диковича звонка пока не имелось, и Алексей просто постучал в дверь.

– ...Вот и ваш спасатель явился, – усмехнулся Бенедикт, услышав громкий стук в дверь, но Александра заметила, как он, и без того бледный, еще больше побледнел.

На столе вдруг появился пистолет, она даже не поняла откуда. Затем Бенедикт потянулся к ней и стащил с ее плеч шарфик. Потом посмотрел на нее оценивающе, как фотограф на фотомодель, и спустил одну бретельку вечернего платья с ее плеча. Потом и вторую. Лиф платья осел вниз, сильно открыв ее налившуюся и отяжелевшую в беременности грудь. Еще один оценивающий взгляд, и он стащил бретельки пониже, почти до локтя. Затем опустил бретельки ее лифчика, оставив плечи совершенно голыми, а грудь почти обнаженной.

Он направился в сторону двери и припал к глазку. Стук в дверь повторился.

– Сейчас, минуту! – крикнул он и вернулся к Александре. Подобрал с пола сброшенный им шарф и, сложив его вдвое, обернул вокруг ее шеи, просунув свободный конец в образовавшуюся петлю. Теперь ему только стоило потянуть за край, и...

Судя по лицу Бенедикта, он был очень доволен плодами своего дизайнерского труда.

– Постарайтесь молчать, – он придвинулся близко-близко к ее лицу, она даже чувствовала его дыхание, странно-свежее, детское дыхание. – Это диалог двух мужчин. Не мешайте нам. Если все пройдет нормально, то ваш Алеша будет героем... А я так, ничтожный маньяк, сквернь, человеческие отходы... Вам на радость. Вы меня поняли? Обещаете? Иначе я заткну вам рот.

– Поняла, – прошептала Александра. Он кивнул и крикнул:

– Открыто!

Дверь распахнулась, и в нее вошел Алеша.

– Я выполнил все условия игры, – произнес он, глядя на Бенедикта. – Теперь твоя очередь, Дикович.

Алексей направился к столу, за которым сидел Бенедикт.

В правой руке у него был пистолет, который он держал опущенным книзу. Бенедикт неспешно взял свой левой рукой.

– Поздравляю, – усмехнулся он. – Не зря мне говорили, что ты талантливый сыщик. Оправдал свои характеристики, можешь гордиться. – И он навел пистолет на Алексея. – Ни с места!

Детектив замер.

– Ты думал, придешь, и я тебе в ноги повалюсь?

– В ноги не в ноги, но мы так договорились, – ответил Алексей. – Твое условие было – вычислить тебя. Я его выполнил, хотя ты мне мозги сильно пудрил... И ты обещал мне Сашу. И деньги. И сдаться.

– А ты и поверил? Ха-ха! Поверил кому – маньяку???

– Я поверил полковнику милиции, Борису Николаевичу Диковичу, известному всем своей порядочностью, ответственностью и неподкупностью.

– Я такой и есть. Для всех. Но ты – ты-то знаешь, что я еще другой... Правда же? Я маньяк, убийца! – С этими словами правой рукой он потянулся к шарфику, обматывающему шею Александры, и легонько дернул за концы. – Стреляй, Алеша!

Алексей сделал шаг в направлении Диковича, вынимая из кармана наручники.

– Это не входило в наш договор.

– Вот как? Кто тебе это сказал?

– Ты. Ты просил тебя вычислить... И сдать правосудию.

– Не говори ерунды! Я тебя вынудил вычислить меня. А остальное ты додумал, додумал так, как это нравилось твоему воображению милицейской ищейки. Ты ушел с Петровки, но остался всего лишь милицейской ищейкой, не более!

– Послушайте, Дикович... Я теперь знаю о вас все. И я знаю, что вы очень мужественный человек. Я не могу стрелять, это будет нечестно.

– Ну, скажи еще, что я достоин твоего жалкого сострадания! Стреляй, Кисанов, или я ее задушу!

– Алеша! – закричала Александра. – Алеша, не стреляй! Он просто несчастный, больной человек, его надо лечить, он...

Бенедикт затянул шарф на ее шее, и последние слова заглохли в ее гортани. Александра закашлялась, слезы выступили на глазах.

– Алеша, – с трудом проговорила Александра. – Это блеф, он меня не задушит!

– И с чего это ты взяла, девица? – Бенедикт издевательски склонился к ней, близко-близко. Глаза его были безумны. – Ну что, Кисанов, тебе твоя ненаглядная женушка не дорога? Алексей прицелился.

– Отпусти ее. Отпусти, я сказал! Бенедикт затянул шарф еще туже. Александра захрипела, силясь что-то произнести.

Алексей выстрелил в воздух. Бенедикт ответил ему точно таким же выстрелом. И уставился с ухмылкой на него, держа одной рукой шарфик Александры, потягивая его на себя, а другой – наведенный на Кисанова пистолет.

– Дикович, последнее предупреждение!

– Не теряй время, любимец петровской публики, Кис. А то она задохнется. Стреляй. Все равно лавры слупишь, даже на моем трупе. Или ты трус?

Алексей рванулся в сторону стола, за которым сидел Бенедикт. И тут же пуля обожгла ему плечо. Бенедикт поднялся во весь рост.

– Считаю ровно до трех. Если не выстрелишь, я ее задушу. Если приблизишься, тебя застрелю.

Он намотал концы шарфика на ладонь. Александра уже едва дышала.

– Раз... Два... Три!!! Алексей нажал на курок.

– Ну вот, это наконец мужской разговор, – тихо проговорил Дикович, осев в кресло, и голова его свесилась на грудь.

...Алексей развязал шарф на шее Александры, размотал бечевку с подлокотников и сел у ее коленей. Он плакал, целуя ее обескровленные руки, и не стеснялся своих слез. Она ерошила его жесткие волосы и шумно вдыхала воздух, которого ей так недоставало в последние минуты. Бенедикт-Дикович завалился грудью на стол, положив голову набок. Его мертвые карие глаза смотрели на них с прищуром.

– Жалко его все же, – промолвила Саша, отдышавшись. – Он, конечно, маньяк, убийца, но...

– Он маньяк, Саша, да... Но не убийца. Он НИКОГО НЕ УБИЛ.

– В каком смысле? – растерялась она.

– В прямом. Он всю свою жизнь сопротивлялся желанию убивать. Поэтому я и назвал его мужественным человеком...

– Никого не убил?! Но как же... Он говорил, двенадцать жертв... И двенадцать разных способов... И что тринадцатый уже придумал – для меня...

– Он лелеял их в своем воображении. Тринадцать разных способов... Способов ненавидеть женщин. Уж не знаю, за что.

– Я знаю... Я расскажу тебе... Алексей кивнул.

– И он придумал целую головоломку, чтобы я поверил ему, нашел его... И застрелил. Именно это являлось его целью.

– Алеш, он говорил, что ты должен его найти и сдать милиции!

– Маленький блеф. Я на него тоже поначалу купился.