Владимир Колычев - Бедовый месяц

– Он сказал, что ему насчет убийства Витаева поговорить надо.

– Пошли его лесом, – расстегивая еще одну пуговицу на рубашке, сказал Авдеев.

– Он угрожает. Сказал, что у вас будут большие неприятности, если вы его не впустите. Сказал, что все очень серьезно…

– Хорошо, пусть пройдет. Только недолго. Десять минут, не больше. Скажи, что у меня мало времени.

Подполковник Зайцев зашел к нему в кабинет с видом человека, не только облеченного большими полномочиями, но и готового ими воспользоваться. Может, Авдеев и был для кого-то большим человеком, но не для него.

– Аркадий Васильевич, вы в курсе, что я занимаюсь убийством гражданина Витаева?

– Я в курсе, – кивнул Аркадий.

Все тяжелей ему дышать, и еще такое ощущение, что кровь замедляет свое движение в жилах. Кажется, что тело остывает. Особенно ноги холодит. Но кабинет уже долгое время проветривается, потому и сменился жар на холод. Ничего страшного.

– И еще я знаю, что вы ищете Юрнаеву Евгению Геннадьевну.

– Кто ж этого не знает? – хмыкнул Авдеев. – Она положила столько моих людей…

– Да, я в курсе. Мы тоже объявили ее в розыск. Но у нас ничего не вышло, зато вам улыбнулась удача… В общем, нам известно, что Юрнаева у вас.

– У вас неправильная информация.

– Источник, может, не совсем правильный, – усмехнулся Зайцев. – Но информация правильная… В общем, Аркадий Васильевич, если не выдадите нам Юрнаеву, через полчаса ваш дом атакует группа спецназа. И это не шутки. Вот копия постановления на проведение обыска!

Подполковник вынул из папки лист бумаги, передал его Аркадию, но строчки зазмеились перед глазами, куда-то уползая и расплываясь при этом.

Ну да, это глаза слезятся от обиды. Не везет Аркадию: сначала сын плюнул ему в лицо, а сегодня выясняется, что среди его людей завелся стукачок, который слил информацию о Маевской ментам… Ну да, Зайцев еще тот волчара, он свое дело знает…

Но Юлю ментам сдавать никак нельзя: ведь она может рассказать им о том, кто и почему сжег ее родителей.

– Нет у меня никакой Юрнаевой! – хватаясь за горло, мотнул головой Авдеев.

Плохо ему, очень плохо: дышать нечем, и кровь совсем остановилась, а это значит, что сердце вот-вот заглохнет.

– Вам же будет хуже! – откуда-то с высоты пригрозил Зайцев.

Его голос болью отдавался в ушах.

– Да мне и так хреново…

Юле никто не поверит. Она же психически больная, невменяемая…

Она где-то далеко. Но почему Аркадий видит ее? Почему Юля молча и с ненавистью смотрит на него. И почему радость в ее глазах?..

Ну да, она же добилась своего. Ее послание достигло цели, и Аркадий вдохнул смертельный яд. Жить осталось считаные секунды, и он даже увидел перед собой светящийся циферблат хронометра, отсчитывающего последние секунды.

– Аркадий Васильевич, что с вами? – спросил Зайцев.

От его голоса так сжало барабанные перепонки, что Аркадий оглох.

– Письмо… Письмо…

Он хотел сказать, что яд находился в письме, которое пришло к нему якобы от Татьяны, но у него парализовало не только дыхание, но и голосовые связки. Он упал на пол, но даже не почувствовал боли. Зато он ощущал, как его душа отделяется от мертвеющего тела. А где-то за спиной Зайцева он увидел расплывчатые черные силуэты гудящих гномиков, которые собирались схватить ее и утащить в ад…

Кирилл ждал палачей, а за ним вдруг пришли оперативники из МУРа. Во главе с подполковником Зайцевым.

– Что, Климкин, и ты здесь? – торжествующе спросил он, осматривая комнату, где Кирилла держали взаперти. – Хорошие у вас тут камеры. На Петровке у вас таких не будет…

– У нас?.. Значит, Юля тоже у вас?

Кирилл не знал, радоваться ему или горевать. Менты спасут их от расправы, но привлекут к ответственности за все, что они с Юлей натворили. Ему лет пять накрутят, а ей грозит пожизненное… Лучше бы они умерли вместе, чем так.

– Юля? Какая Юля? – удивленно и цепко посмотрел на него Зайцев.

– Юля. Моя жена…

– Юля твоя жена? А разве твою жену не Женя зовут?

– Женя ее зовут, – кивнул Кирилл. – Вернее, в прошлой жизни так звали. А мы новую жизнь начали. И теперь ее Юля зовут…

– А тебя?

– Меня?.. Меня так и зовут Кириллом.

Похоже, менты не смогли вскрыть Юлину подноготную. Похоже, они охотятся за ней как за Женей Юрнаевой… Тогда они могут не знать, кто убил Германова, Шагаева и Портнова. Может, у них нет весомых доказательств того, что это Юля убила Витаева… Ну, а Муханова она могла убить, потому что он угрожал ей оружием…

Вся эта каша «сварилась» в голове у Кирилла за какие-то секунды, и он признал ее пригодной к употреблению. Пусть Юля будет Женей, может, это поможет ей избежать сурового наказания.

– Значит, твою жену Юля зовут? – внимательно смотрел на него Зайцев.

– Нет, Женя. Теперь Женя. Новая жизнь не сложилась…

– Так, парень, а давай-ка ты мне сейчас все расскажешь. Кто такая Юля? Кто такая Женя?

Зайцев опытный мент, и принцип «куй железо, пока горячо» известен ему очень хорошо. Поэтому он готов был начать допрос прямо сейчас, пока Кирилл не совсем еще четко прочертил линию обороны.

– Да ладно вам!.. Вы лучше скажите, как вы сюда попали? Вы что, арестовали Авдеева?

В это верилось с трудом, ну, а вдруг… Времена нынче суровые, даже самый крутой босс мафии не застрахован от поражения в противостоянии с законом.

– Нет больше Авдеева, – покачал головой Зайцев. – Умер.

– Как умер?

– Паралич дыхания… Возможно, это яд… Мадридский двор здесь у вас какой-то, – с мрачной усмешкой сказал подполковник. – Но я думаю, Климкин, что ты поможешь мне найти ключ к его тайнам…

– А Юля?.. Женя где?

– Так Женя или Юля?

– Где она?

– С ней все в порядке. Она уже дает показания. И будет не очень хорошо, если ваши показания разойдутся. Так что давай, парень, говори правду. Это единственный способ избежать накладок, которые могут усугубить твою вину…

В чужих владениях Зайцев чувствовал себя как дома. Значит, с Авдеевым правда случилось что-то страшное. Возможно, он действительно умер. Если так, то Кирилл вряд ли будет чувствовать себя сиротой.

Татьяна стояла за барной стойкой и с осуждением смотрела на Олега. Слезы текли из ее глаз. И ему хотелось плакать.

В ее глазах стоял немой вопрос: зачем он выбросил ее из окна? Но за этим вопросом был виден и ответ. Татьяна всерьез считала, что виной всему ее изуродованное аварией лицо.

– Да нет, ты не понимаешь! Дело здесь не в тебе! Дело во мне! Просто я должен был его убить!..

Татьяна вдруг превратилась в щекастого бармена с жидкой растительностью на жирном подбородке.

– Эй, мужик, ты чего?

– Забудь!

Он расплатился за выпивку, вышел на свежий морозный воздух.

Давно он уже вышел из того возраста, когда убийство вгоняло его в депрессию. Но сегодня особый случай. Он вдруг понял, что любил Татьяну…

И Юлю он любил. Но и в Татьяну влюбился. Только вот одну свою женщину он убил, чтобы вернуть другую… Нет, так неправильно. Так нельзя.

К бару подъехал грузовик с фургоном, из машины вышел водитель, направился в бар. Двигатель работает, видно, мужик боялся заглушить его, чтобы потом не заводить на морозе. Вероятно, с аккумулятором проблемы или со стартером, может, еще что-то. Но это все такая мелочь по сравнению с той поломкой, которая произошла в душе у Олега.

Глупость он сделал. Большую глупость. И теперь страдает. Поэтому и напился с горя.

Все вышло так, как он хотел. Татьяна была уверена, что сама придумала написать письмо Авдееву. И написала. Олег, правда, уговорил не упоминать его имени, а она так была пьяна, что даже не поняла, зачем ему это нужно. И писала она под его диктовку. Это короткое письмо стало ее предсмертной запиской. И еще она заполнила конверт, чтобы вложить в него свое письмо, но Олег сказал, что оно никуда не годится и надо написать новое и уже с упоминанием Авдеева. Татьяна тупо согласилась с ним, но написать ничего не смогла. На первой же строчке вырубилась.

Татьяна спала, когда он выбрасывал ее из окна. Она ничего тогда не понимала… Зато сейчас ее душа бродит где-то рядом и молча взывает к его совести. Молча, но беспощадно…

Он совершил сегодня ночью недопустимую глупость. И вдвойне будет обидно, если он принес Татьяну в жертву напрасно. Что, если письмо не дойдет до адресата, если Авдеев не вдохнет яд?..

Это будет несправедливо. Катастрофически несправедливо… А так и будет. А значит, Татьяна погибла напрасно…

Если так, то справедливость надо восстанавливать. Хотя бы ценой своей жизни… Олег посмотрел на грузовик. На этой машине можно выбить ворота, оберегающие покой Авдеева, ворваться к нему в дом и предъявить ему счет.

Олег понимал, что у него нет шансов выжить. Даже если он сможет расправиться с Авдеевым, живым он из его дома не уйдет. Но зачем ему такая жизнь, где нет Юли? Зачем ему такая жизнь, в которой он убил ни в чем не повинную Татьяну?..