Евгений Сухов - Блещет золото кровью алой

У четвертого выхода в строгом черном костюме, в котором можно было рассмотреть элементы британского флага, стояла высокая девушка в крохотной шапочке, по всей видимости, бортпроводница чартерного рейса.

– We’re not too late? – спросил Владлен, протягивая паспорт. – I ordered a charter on the Internet[47].

Перелистав паспорта, она произнесла:

– You are late. The plane is waiting for you. Let’s go![48]

– We booked a flight for three[49].

– You’ll be the only passengers. Your plane «Phenom 100». Here, please[50], – показала на дверь за своей спиной.

Широко распахнув дверь, бортпроводница пропустила пассажиров и, постукивая высокими каблуками, устремилась вниз по лестнице. Внизу их поджидал микроавтобус. Водитель, по всей видимости, араб, любезно поздоровался со всеми сразу наклоном головы; задержал взгляд на ногах Людмилы, чем заставил ее смутиться, и весьма довольный собой занял место в кабине.

Турбовинтовой малый самолет «Phenom 100», стоявший на краю взлетного поля, невольно приковывал внимание. Заостренная носовая часть делала его похожим на хищную птицу, готовую к атаке, а небольшие крылья, расположенные под самым брюхом, лишь усиливали первоначальное впечатление. Капитан судна в форме пилота гражданской авиации торжественно, как если бы встречал высокое начальство, занял место у сброшенного трапа.

– I ask you[51], – сверкнул он белозубой улыбкой.

Сопровождаемые бортпроводницей, поднялись на борт воздушного корабля.

– Your place[52], – показала она на четыре белых кожаных кресла.

Прошли в небольшой (всего-то метра четыре в длину), но невероятно уютный салон. Владлен устроился у иллюминатора с поднятыми шторками и вытянул ноги. Усталость вжала его в кресло, не давая подняться. Рядом, положив голову на его плечо, разместилась Людмила. Назар сел напротив, выглядел невероятно серьезным, видно, опасался спугнуть удачу.

– Located. I hope you enjoy our flight[53], – произнесла бортпроводница.

– You have a beautiful aircraft, lady[54], – отозвался Владлен.

– Thank you[55], – подарила бортпроводница безоблачную улыбку.

Владлен блаженно зажмурился. Как мало все-таки нужно, чтобы сделать женщину счастливой. Пусть даже на очень короткое время.

Самое время звонить в Грецию. Вытащив телефонную трубку, Лозовский набрал номер:

– Это ты, Ставрос?

– Он самый! – послышалось ликование.

– Через три часа мы будем у тебя. Встречай!

– Можете не сомневаться, встречу как самых дорогих гостей!

Слаженно и гулко заработали турбины, растрепав небольшой кустик сирени, пробившийся у самой кромки поля, а потом самолет медленно и грациозно развернулся, слегка постукивая упругой резиной на плиточных стыках, и покатил по взлетному полю. Через иллюминаторы Владлен видел огромные лайнеры, в сравнении с которыми «Phenom 100» казался всего-то крохотной задиристой птичкой. Затем звук турбин усилился, и лайнер, коротко разбежавшись, взмыл в воздух.

Тяжелый серебристый «Роллс-Ройс» с откидным верхом выехал с Оксфорд-стрит, одной из самых фешенебельных торговых улиц английской столицы, и заколесил по убегающей вверх неширокой оживленной улочке, застроенной ресторанами, магазинами, небольшими лавочками. У трехэтажного здания, покрытого белой штукатуркой, на флагштоке которого развевалось зеленое полотнище с надписью «SOTHEBY’S», машина остановилась, и из нее вышла крепкая высокая женщина с густой коротко стриженной шевелюрой, в черном брючном костюме, выгодно подчеркивающем ее фигуру, и направилась к входной двери, в духе английских традиций, деревянной со стеклом.

До начала объявленного аукциона оставалось пятнадцать минут. Женщина вдруг почувствовала некоторое волнение, какое с ней случалось разве что в далекой молодости, когда она торопилась на свидание. Приподняв красивую седеющую голову, она посмотрела на бюст египетской богини Сехмет, с телом женщины и головой льва, нависавший над дверью и выполненный из черного камня. Когда-то языческая богиня охраняла фараона, теперь же стояла на страже тайн дома «SOTHEBY’S».

Женщину звали княгиня Маргарита Раевская. Она уверенно пересекла просторный холл и направилась в зал торгов, где через несколько минут должен был выставляться первый лот. Показав билет стоявшему у дверей служащему, она заняла свое место в третьем ряду и открыла каталог. Кроме двух десятков картин, среди которых было несколько настоящих шедевров позднего Ренессанса, выставлялись еще личные вещи политиков, почивших пару столетий назад, и двух престарелых актрис, имевших весьма внушительный гардероб. Однако Маргариту Раевскую интересовал именно первый лот, с которого начинался аукцион, – яйцо Фаберже, которое Николай Второй когда-то подарил Григорию Распутину в благодарность за излечение наследника. Открыв каталог, княгиня Раевская в который раз пыталась разгадать его магию и вновь осознавала, что разум бессилен перед тайной гения.

Яйцо «Ангел Хранитель» было небольшое, всего-то двадцать сантиметров в высоту, стоявшее на лазуритовой подставке с золотыми вставками. Само яйцо было сделано из малахита и помещалось в корзину из червонного золота. По окружности яйца эмалированным пояском протягивались миниатюрные иконы, в которых были выписаны малейшие детали. На самой вершине с расправленными крыльями, обрамленный драгоценными камнями, стоял ангел. В «курином» яйце помещалась детская коляска, украшенная рубинами и сусальным золотом, а вот внутри него находился золотокудрый младенец.

Фотография передавала сочные цвета ювелирного изделия. Над золотым обручем, проходившим по окружности яйца на лазуритовой поверхности, имелась небольшая трещинка, криво тянувшаяся к основанию. Однако этот недостаток совершенно не портил пасхальное яйцо, и стартовая цена составляла полтора миллиона фунтов стерлингов.

Пикантность ситуации заключалась в том, что все яйца Фаберже, изготовленные в интервале с 1885 по 1917 год, были хорошо известны. В своем подавляющем большинстве, а их было семьдесят одно, находились в музеях и частных коллекциях, большая часть которых приходится на Россию. Каждый из шедевров имел собственную историю, оседая в частных коллекциях России, Швейцарии, Америки. Два из них считались безвозвратно потерянными, и вот теперь одно из них каким-то немыслимым образом всплыло на аукционе «SOTHEBY’S».

Интересно было бы узнать, откуда оно появилось, но организаторы аукциона умели хранить конфиденциальность. Впрочем, у Маргариты Никоновны были по этому поводу собственные соображения.

Открыв небольшую кожаную сумочку, она вытащила из нее черно-белую отретушированную фотографию, как это предпочитали делать в ателье в начале двадцатого века. На снимке была запечатлена молодая, красивая, улыбающаяся женщина в длинном платье и в черной шляпке, какие предпочитали носить в ту пору. Особенность фотографии заключалась в том, что в правой руке она держала точно такое же яйцо, «Ангел Хранитель», считавшееся безвозвратно утерянным и вот теперь самым неожиданным образом появившееся на аукционе почти через столетие.

Запечатленная на снимке женщина была бабушкой Маргариты Никоновны, умершая в Лондоне два десятилетия назад. В качестве своей последней воли она просила непременно отыскать яйцо «Ангел Хранитель», которое ей подарил человек, очень любивший ее и известный в Российской империи под именем старец Григорий Распутин.

Вышел распорядитель в черном костюме и с небольшой бабочкой на короткой шее. Следом за ним появились два ассистента в невероятно белых перчатках, один из которых держал небольшую лазуритовую шкатулку. Торжественно установив ее на столик, он отступил назад, как если бы ушел в тень.

– Итак, господа, позвольте открыть наш сегодняшний аукцион; под первым лотом будет яйцо Фаберже, известное как «Ангел Хранитель», изготовленное, предположительно, в тысяча девятьсот пятнадцатом году. Стартовая цена – полтора миллиона фунтов стерлингов. Ваше слово, господа!

Осмотрев притихший зал, княгиня уверенно вскинула над головой табличку.

Расположились в небольшой, но очень уютной двухкомнатной квартире на окраине Лимассолы, снятой для них Ставросом. Владлен с Люсей заняли более просторную комнату, выходящую в тихий дворик, засаженный жестколистными и колючими кустарниками, а Назар поселился в угловой, небольшой, но с огромным количеством цветов на подоконнике.

Дважды Владлен открывал ноутбук, чтобы понаблюдать за процессом торгов по Интернету, но всякий раз возвращался.

– Не мучайся, посмотри, – посоветовала Людмила.

– Это ничего не изменит. Лучше посмотрю, когда все закончится.

– Как знаешь.

Последующие два часа они провели на пляже, стараясь убедить себя в том, что совершенно не думают о результате аукциона: играли в волейбол, плескались на глубине, танцевали под громкую музыку и просто дурачились.