Евгений Сухов - Блещет золото кровью алой

– Аукцион закончен, – неожиданно произнесла Людмила, посмотрев на часы.

– Да, – апатично сказал Лозовский, – давай обождем еще пятнадцать минут.

– Самое время посмотреть, за сколько они ушли, – поддержал девушку Назар.

– Лоты могут снять, если они не преодолеют стартовой цены, – равнодушно заметил Владлен.

Людмила отрицательно покачала головой:

– С яйцом Фаберже и камнем Монтесумы такого не случится.

– Ты замерзла, у тебя на плечах мурашки, – произнес Владлен, притянув к себе девушку.

– Это просто от волнения.

– Ты слишком много об этом думаешь.

– Разумеется, ведь это мои фамильные ценности.

Владлен благосклонно заулыбался:

– Извини, я уже начал забывать об этом. Пойдем, посмотрим.

Спрятавшись в беседке от солнца, Владлен открыл ноутбук. Отыскал сайт «SOTHEBY’S» и невольно сглотнул, прочитав сообщение:

«Извещаем Вас, что лот № 1 (яйцо Фаберже) был продан за сумму одиннадцать миллионов фунтов стерлингов. Лот № 246 (фрейлинский шифр) был продан за сумму три миллиона фунтов стерлингов. Лот № 1 приобрела госпожа М. Раевская, лот № 246 был выкуплен по Интернету. Следуя политике конфиденциальности, мы не можем сообщить вам имя клиента, выкупившего данный лот.

Мы произведем оплату за проданные лоты через 35 дней с даты продажи при условии получения платежа от покупателя. Оплата будет равна цене продажи за вычетом комиссионных и других согласованных затрат».

Повернувшись, Владлен увидел Назара, склонившегося над его плечом, взиравшего на экран с вытаращенными от удивления глазами. Людмила, стоявшая рядом, невольно пискнула от изумления. Торги превзошли самые смелые предположения.

Следовало бы закричать во все горло, вот только все слова прилипли к глотке и не желали выходить наружу.

Владлен Лозовский молча упаковал ноутбук. В воде по-прежнему продолжалось веселье, на сей раз уже без них: двое загорелых парней, раскачав девушку, бросили ее в воду. Визгу было столько, как будто в морской пучине утонул целый женский монастырь. Никто из них не подозревал, что каких-то полтора часа назад число мультимиллионеров на планете увеличилось еще на три человека. Приятно!

– Что ты будешь делать со своими деньгами? – наконец спросил Назар у Лозовского, полностью овладев с собой.

– Буду выпекать здесь бородинский хлеб, а то все эти греческие салаты мне в глотку не лезут. – Посмотрев сверху вниз на жавшуюся к его плечу Люсю, добавил: – Но сначала женюсь. Начну со сращивания капиталов. Ты не возражаешь?

– Разве так делают предложение девушке? – фыркнула Людмила. – А где цветы, где объяснения в любви? Ну, никакой романтики! – Махнув рукой, вздохнула: – Не похож ты на миллионера, как был мужлан, так им и остаешься.

Милая перебранка двух влюбленных вызывала улыбку.

– А ты что будешь делать со своими деньгами? – спросил Владлен.

Пожав плечами, Назар ответил:

– Как-то даже не придумал. Все умные мысли почему-то сразу порастерялись. Наверное, положу в банк и буду жить как рантье. Впрочем, есть еще одно дельце, – хитро улыбнулся Назар, – буду искать такую же красавицу, как твоя Люська.

Дон Писрро был невероятно расстроен. Изумруд Монтесумы пропал, а все потому, что он хотел завладеть им обманом.

Надеясь на чудо, Писрро вернулся в Англию, и диво состоялось в виде небольшого иллюстрированного каталога, какой «SOTHEBY’S» выпускает перед каждым своим аукционом. Под № 246 значился «фрейлинский шифр русской императрицы Александры Федоровны». И самое главное – в истории изделия не было указано имени последнего императора ацтеков. Случись оно иначе, вокруг шифра возник бы ненужный ажиотаж, и его стоимость могла бы подскочить в несколько раз.

Шифр фрейлины продавался по частному соглашению, а следовательно, организаторы должны были соблюдать строжайшую конфиденциальность – в чем-то эти русские его выручили.

Сам Писрро неузнанным сидел в последнем ряду, стараясь не попадаться на глаза княгине Раевской, пришедшей на аукцион, чтобы выкупить яйцо Фаберже (ей повезло, она сумела переиграть многих, впрочем, с ее деньгами это немудрено). Вместо себя на аукцион Писрро выставил молодого служащего посольства. Впоследствии он понял, что с выбором кандидатуры не ошибся, тот так ловко вступил в спор за изумруд Монтесумы, как если бы от результатов аукциона зависела его собственная судьба.

Аукцион прошел быстрее, чем он предполагал. Все кончилось за каких-то несколько минут. Сначала в спор за овладением шифром вступило шесть человек. Четверо из них отпало после того, как стоимость изделия перевалила за тридцать процентов. С последней из них, неброской русской дамой лет пятидесяти, торг шел посерьезнее, но когда стоимость подобралась к трем миллионам фунтов стерлингов, она, зло поджав губы, отступила.

Заплатив комиссионные, дон Писрро получил камень Монтесумы и тотчас съехал из своей прежней шикарной гостиницы, разместившись в неброской, на самой окраине Лондона, где его никто не догадался бы разыскивать. Наслаждался покоем и обрушившимся на него счастьем. Пригубливая коньяк, он иногда подходил к комоду, на котором в золотой, специально для него припасенной шкатулке лежал изумруд, и, приподнимая крышку, любовался камнем.

Неожиданно зазвонил телефон, стоявший на письменной столе. Кто бы это мог быть? Некоторое время Писрро колебался, стоит ли поднимать трубку, а потом отважился.

– Слушаю.

– Господин Писрро?

– А кто его спрашивает? – даже не пытался скрыть своего раздражения Писрро. Пусть знают, что он имеет полное право отпраздновать победу.

– Это вас беспокоит вице-премьер Рамирес Дельгадо. Я вас побеспокоил? – прозвучал вкрадчивый голос.

Дон Писрро едва не поперхнулся проглоченным коньяком. Вице-премьер Рамирес Дельгадо был одним из самых могущественных людей Мексики. Никто не сомневался, что вскоре он шагнет на самую верхнюю ступень государства. Они были едва знакомы, и тем более странно, что он позвонил в Англию, сумев отыскать его в третьеразрядной гостинице.

– Что вы, господин Дельгадо, я невероятно рад слышать вас!

– Дон Писрро… Изумруд Монтесумы у вас?

Дон Писрро невольно сглотнул, откуда он мог узнать об изумруде, ведь конфиденциальность в аукционном доме «SOTHEBY’S» хранят свято.

– Кхм… Да, мне пришлось проявить некоторые усилия, но я…

– Владыка людей, знайте, что я остаюсь вашим слугой до конца жизни. Берегите себя, вы принадлежите нашему народу.

– Да, Рамирес, вместе мы сильнее, – произнес дон Писрро и вдруг поймал себя на том, что в его голосе прозвучали покровительственные нотки.

Положив трубку, Писрро вылил в стакан остатки коньяка и выпил их залпом.

Явившись на службу, Ричард Кеннер увидел, что на его столе лежит запечатанный конверт, отправленный на его имя. Вскрыв его, он увидел вчетверо сложенную газету. Развернув ее, Ричард обнаружил фотографию на первой странице – пасхальное яйцо Фаберже. А ниже небольшая заметка:

«Сегодня на аукционе «SOTHEBY’S» было продано пасхальное яйцо Фаберже «Крылья Ангела» за рекордную сумму одиннадцать миллионов фунтов стерлингов. Продавец артефакта решил остаться неизвестным».

Здесь же была небольшая цветная открытка с видом на акционерный дом «SOTHEBY’S», на которой ровным почерком было написано:

«Уважаемый господин Ричард Кеннер, я все-таки решил воспользоваться вашим советом и продать пасхальное яйцо Фаберже. Надеюсь, деньги мне пригодятся в ближайшем будущем».

Хмыкнув, Ричард Кеннер порвал открытку вчетверо и бросил ее в мусорную корзину. Уж лучше бы он задержал этого наглого русского!

Пожалуйста. (англ.)

Возьмите, пожалуйста, паспорт. (англ.)

Что у вас тут? (англ.)

Дипломатическая почта. (англ.)

Вы курьер? (англ.)

Да. (англ.)

Вы покидаете транзитную зону? (англ.)

Извините, могу ли взглянуть на ваш багаж? (англ.)

Пройдемте со мной. (англ.)

Мешок придется вскрыть. Печати не соответствуют действительности. (англ.)

Это произвол! Мы будем жаловаться! (англ.)

Как вам будет угодно. (англ.)

Что здесь? (англ.)

Мы не знаем. Это дипломатическая почта. (англ.)

Разумеется. (англ.)

Кому понадобился этот хлам? (англ.)

В курьерском листке три наименования. Где еще пакеты? (англ.)