Алексей Макеев - Полицейский звездопад (сборник)

— То есть вы хотите сказать, что прокурор области в банде, скорее всего, не состоит? — уточнил Гуров.

— В банде, думаю, не состоит, — подтвердил Новиков, — но и помощи в расследовании от него ждать не стоит.

— Что ж, постараемся обойтись своими силами, — сказал Гуров. — В конце концов, мы на помощь от местных органов и не рассчитывали.

— Нет, все-таки это неправильно — совсем вас без поддержки оставлять, — возразил Соболев. — А то вы можете подумать, что среди моих бывших подчиненных вообще честных людей нет. А это для меня обидно. Одного-двух помощников я вам найду. Погодите, дайте вспомнить… А, вот, пожалуйста. Служит у нас в Ленинском райотделе лейтенант Строев. Петром его звать, а как по отчеству, не знаю. Смелый парень, в нескольких задержаниях отличился. У него и отец в милиции работал, я его хорошо знаю. Потому и Петра тоже знаю, смело могу его рекомендовать. Если согласны, я вам дам его сотовый. А ему позвоню, предупрежу о вашем возможном звонке.

— Что ж, от такой помощи мы не откажемся, — согласился Лев. — А сейчас нам надо решить более простой и насущный вопрос: где нам остановиться? В гостиницу идти не очень хочется.

— Да, в гостинице вы будете на виду, — поддержал его Соболев. — Если у них в органах свои люди, вы сразу «под колпаком» окажетесь. Нужно вам подыскать какую-нибудь квартиру…

— Квартиру я могу предложить, — вызвался правозащитник. — У меня есть группа общественных помощников. Они ведут прием граждан, дают консультации — и все бесплатно. И среди этих помощников есть один интереснейший человек — Козенко Тарас Григорьевич. В прошлом он — узник лагерей, отсидел в общей сложности восемь лет.

— И за что же этот интереснейший человек сидел? — осведомился Гуров, который с большим недоверием относился к такого рода людям.

— Можно сказать, за язык, — объяснил Новиков. — Анекдоты рассказывал, начальству дерзил, вопросы ненужные задавал. За это ему впаяли вначале три года. А потом, уже на зоне, дали второй срок, побольше, а потом и третий. В общем, сломали человеку жизнь. В результате он так и не женился, своей семьи у него нет. Живет один в бывшей коммуналке, которая теперь стала трехкомнатной квартирой. Правда, удобства там частичные — ванны нет, отопление печное. Зато близко от центра. А главное — Тарас Григорьевич горой стоит за торжество закона. Будет вам и хозяином, и помощником.

— Это все, конечно, замечательно, но я бы это предложение не поддержал, — возразил Андрей Соболев. — Тараса Григорьевича я знаю — и на конференциях правозащитных его слышал, и на приеме он у меня был. Человек совершенно неуправляемый и не умеет держать язык за зубами. Причем не только в том смысле, что говорит лишнее при посторонних, он и своих может заговорить до одурения. Нет, вам с ним будет очень трудно.

— Да, мы, пожалуй, от этого предложения откажемся, — сказал Гуров, который и без слов Соболева решил это сделать. — Ничего страшного, поживем в гостинице.

Он думал, что Новиков после выступления Соболева и его отказа возмутится, станет защищать своего протеже, но тот, наоборот, согласился с Соболевым.

— Тарас Григорьевич, наверное, и правда, не лучший вариант, но я вам еще одну кандидатуру могу предложить. Есть у нас одна талантливая журналистка, зовут Оксана Горобец. Специализируется как раз на криминальной и правозащитной тематике. Мы с ней часто сотрудничаем, и я знаком с ее жизненными условиями. Она одинокая, живет в частном доме. Дом, правда, далеко от центра, в Заводском районе, и удобств еще меньше, чем у Козенко, зато Оксана Петровна вам мешать не будет. А может и помочь: она знает буквально всех здешних сотрудников полиции и прокуратуры, начиная с уровня руководителя отдела, да и многих рядовых работников. Хорошо разбирается в отношениях между нашими залежинскими власть имущими. Впрочем, я не буду настаивать. Давайте послушаем, что Андрей Васильевич скажет.

— Что я скажу… — задумчиво произнес омбудсмен. — Оксана, конечно, девушка с характером… Ей палец в рот не клади. Но она действительно в обстановке хорошо разбирается. А относительно того, что живет на окраине, так это, может, даже лучше, в смысле скрытности. Правда, не уверен, что она согласится… Все же одинокой девушке с двумя мужчинами не совсем удобно…

— Когда она узнает, зачем они приехали, сразу согласится, — заверил Новиков. — Так что, если наши гости не возражают, я сейчас ей позвоню.

— А чего нам возражать? — пожал плечами Гуров. — В частном доме может действительно оказаться лучше.

— А что касается одинокой девушки, — заметил Крячко, — то она будет иметь дело не с какими-то мужчинами, а с двумя сотрудниками полиции, опытными оперативниками. Думаю, мы поладим, поэтому можете звонить вашей журналистке.

Новиков достал телефон и, отойдя немного в сторону, позвонил. Гуров обратил внимание, что правозащитник разговаривает так, чтобы до окружающих не доносилось буквально ни одного слова. «Сказывается прокурорская выучка», — подумал сыщик.

— Ну что я говорил? — вернулся к своим собеседникам Новиков. — Оксану уговаривать не пришлось. Как только узнала, кто приехал и зачем, сразу согласилась. Так что можно ехать в Заводской район.

Распрощавшись с областным уполномоченным по правам человека, оперативники в сопровождении Новикова вышли на улицу. Правозащитник хотел поймать такси, но Крячко сообщил, что у него имеется собственная машина.

— Своя машина — это хорошо, — кивнул Новиков. — Правда, город вы не знаете. Ладно, я вам буду показывать дорогу. Пока что запомните, что вы будете жить в районе ресторана «Цветок».

— А чем этот ресторан так знаменит? — спросил Гуров. — Бандиты в нем, что ли, собирались? Или в нем так вкусно кормят? Но обедать вроде пока рано…

— Нет, никаких особенных заслуг за этой точкой питания не числится, — ответил правозащитник. — Просто в прежние времена это был единственный ресторан во всем Заводском районе. Возле него сносили старое ветхое жилье и строили дома со всеми удобствами, поэтому ресторан этот стал известным местом, своего рода ориентиром. Та часть района, что находится дальше, считается совсем глухой окраиной, и у риелторов котируется значительно дешевле. А если говорить об обеде, то обедать вы будете, конечно, у Оксаны. Не сомневайтесь, она накормит. И запоминайте дорогу.

Оперативники последовали совету и стали внимательно глядеть по сторонам. С широкой улицы, по которой они приехали к ресторану, они свернули на другую, узкую, малопроезжую, застроенную в основном пятиэтажками. Проехали пять минут и еще раз повернули — на этот раз в проулок. Тут уже пошли частные дома, кое-где кирпичные, но больше деревянные. Возле одного из домов Новиков попросил Крячко остановить машину, после чего вышел и постучал в окно. За стеклом мелькнуло женское лицо, а спустя несколько секунд открылась калитка в примыкавшем к дому заборе, и оттуда выглянула молодая женщина:

— О, да вы на машине! Хорошо, сейчас ворота открою, во двор загоните.

Гуров вышел, чтобы помочь. Вдвоем они сняли запор и отворили тяжелые воротины. Крячко въехал во двор, после чего женщина снова закрыла ворота и сказала:

— Ну теперь можно и в дом.

Гуров наконец смог разглядеть ее получше. На вид хозяйке было около тридцати, среднего роста, с твердым, даже немного сердитым выражением лица и очень миловидная.

— Вы не стойте, заходите, — предложила она. — Там, в доме, знакомиться будем.

Вслед за хозяйкой Гуров и Крячко вошли в прихожую, а затем в комнату, которую в современном доме назвали бы гостиной, потому что из нее открывались двери в две другие комнаты — видимо, спальни. Сама же проходная комната служила, очевидно, столовой, а также кухней. Об этом говорил большой обеденный стол, а также старинная печка в углу, к которой, однако, вела вполне современная газовая труба. В комнате было довольно чисто, но Гуров отметил покосившиеся полы и отставшие от стен обои. Заметил он и лежавшие на печке мягкие игрушки — яркого смешного медведя, зайца, еще каких-то зверушек. Хозяйка проследила за его взглядом и, криво усмехнувшись, пояснила:

— Нет, ребенка нет. Я тут думала обзавестись, да не сложилось. Что ж, давайте знакомиться. Оксана. По отчеству Петровна, но лучше без отчества.

Новиков представил гостей и сказал о цели их приезда.

— Да, я поняла, — прервала его на середине фразы хозяйка. — Очень нужное дело. Только мы его чуть позже обсудим, ладно? Пообедаем — и обсудим. Если, правда, захотите со мной обсуждать — а то, может, вам никакая помощь не нужна. А пока идите, располагайтесь. Жить будете вон в той комнате, — она показала на правую дверь. — Там мама жила. Кровать есть, и еще я раскладушку поставила. Вас устроит?

— Абсолютно! — заверил ее Гуров. — А насчет того, что мы от помощи откажемся, — это вы заблуждаетесь. Помощь нам очень нужна. Я как раз собирался попросить вас и Александра Дмитриевича вместе с нами обсудить это дело. Только вначале хотелось бы умыться. Какой-нибудь рукомойник найдется?