Виктория Платова - Такси для ангела

Кажется, у меня отвисла челюсть. Или вскрылись все поры на лице. Или выпали все волосы. Во всяком случае, дама, представившаяся как Аглая Канунникова, посмотрела на меня с сожалением. А потом хорошо заточенным ногтем отчеркнула название.

— Почему?

— Что — “почему”? — Я была совершенно сбита с толку.

— Почему вы так ее назвали?

— Есть такой фильм. У Франсуа Трюффо, французского режиссера…

Канунникова досадливо поморщилась.

— Я знаю. Но почему вы назвали свою писульку именно так?

— Просто… Это мой любимый фильм. Мне показалось…

— Плевать мне на то, что вам показалось. Да, забыла добавить, что бабы с яйцами отличаются бесцеремонностью и роковым влечением к ненормативной лексике.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала я и сделала попытку встать из-за стола.

— Сядьте. Я заказала кофе. Но могу заказать и что-нибудь покрепче, если… — не договорила она и снова уставилась на меня.

— Если?..

— Если вы то, что я думаю. Значит, “Украденные поцелуи”… Там есть посвящение, в самом начале фильма. Кому?

Ситуация была просто идиотской. Еще большей идиоткой оказалась я, клюнув на этот звонок и на этот глупый розыгрыш. Аглая Канунникова, надо же! Бабы с яйцами не пишут уютные книги!..

Видимо, на моем лице отразилась такая борьба чувств, что самозванка-экстремистка не выдержала. И припечатала журнал книгой.

— Это один из моих первых романов. — Она перевернула книгу и показала мне обложку с фотографией. — Изображение как на могильной плите, но узнать можно. Похожа?

Книга действительно принадлежала Канунниковой. А фотография на тыльной стороне — женщине напротив.

— Убедились?

— Да.

— Мне повторить вопрос?

— Зачем же, я помню. Французской синематеке, вот кому они посвящались, “Украденные поцелуи”.

— Отлично. — Аглая раздвинула губы в улыбке. — Вы предпочитаете виски или коньяк?

Виски и коньяк относились к категории “что-нибудь покрепче”.

"Что-нибудь покрепче, если вы то, что я думаю”. Ах ты, пресыщенная суперпопулярная сука! Дарья права, знаменитости не вызывают ничего, кроме раздражения. Такая может и серную кислоту в рожу плеснуть, и по судам затаскает, если я что-то не то крякнула в своей, будь она проклята, статейке!..

— Я жду, — еще шире улыбнулась Аглая, и только теперь я заметила, что передний зуб у нее сколот.

Самую малость сколот. Интересно, куда смотрит ее дантист?

— Я не пью спиртного.

— Жаль.

Подбитый зуб притягивал меня как магнит. Совершенно алогичный, не правильный зуб. У знаменитостей не должно быть изъянов во рту, от этого зависит их распроклятый имидж. Они готовы терпеть во рту целые кладбища мертвого фарфора, лишь бы не выпасть из обоймы.

В чем дело, Аглая? Или ты не играешь по общим правилам?

Канунникова подозвала официанта сухим пощелкиванием пальцев и что-то шепнула ему на ухо. Официант затряс набриолиненным пробором и сразу же исчез.

— Вы профессиональная журналистка? — продолжила допрос Аглая.

— Я давно не работаю по специальности.

— Очень хорошо, — почему-то обрадовалась она.

— Может быть, объясните мне, что происходит?

— Чуть позже. Вы хорошо зарабатываете? Только этого не хватало!

— Думаю, это некорректный вопрос. — Я постаралась вложить в свои слова максимум достоинства.

— Отчего же! Это деловой вопрос.

— Зачем вам это нужно?..

Ответить Аглая не успела: вернулся официант с бутылкой коньяка, шоколадом и кофе. И бутылкой минеральной — очевидно, для меня.

Я была растрогана.

И к тому же этот зуб! Он опускал Аглаю с заоблачных высот прямиком в городскую подземку, напичканную ее книжками. И ставил ее в один ряд с простыми смертными.

Аглая посмотрела на меня сквозь рюмку с коньяком, и от этого я почувствовала себя так же уютно, как если бы сидела на электрическом стуле.

— Итак, продолжим. — Она сделала маленький глоток. — Вы хорошо зарабатываете?

— Вы хотите предложить мне больше, чем я зарабатываю? — съязвила я.

— Хочу, — просто сказала она. Да-а… Коньяк бы мне не помешал!

— А за что, если не секрет?

— Если, конечно, у вас нет мужа. Или друга… Чушь, — оборвала Аглая сама себя. — Никакого мужа, а тем паче друга у вас нет. Хотя бы на сегодняшний момент.

— Почему вы так решили?

Действительно, почему? На подиумах мне, конечно, не блистать, но и ничего особенно отталкивающего в моей внешности нет. И размер лифчика самый ходовой — третий. Иногда ко мне даже обращаются с вопросом “Который час?” молодые люди. И не в самое темное время суток. И не какие-нибудь маньяки, а заслуживающие доверия офицеры Вооруженных сил в чине не ниже капитана. Или любители виниловых пластинок, баночного пива и барда Олега Митяева.

Аглая перегнулась через стол и приблизила ко мне лицо. А потом повела коротким решительным носом.

— Чувствуете запах? — шепотом спросила она.

— Запах? — Я не на шутку перепугалась. — Какой запах? Никакого запаха я не чувствую.

— Вот именно. И я не чувствую. Вы ничем не пахнете. Абсолютно стерильны. А мужчина проявляет в женщине запахи. Он служит катализатором, он их стимулирует.

— Идите к черту, — сказала я.

Она резко откинулась на спинку стула и захохотала.

— Прежде чем пойти к черту, — отсмеявшись, сказала Аглая. — я хочу предложить вам работу личного секретаря.

— Не поняла?

— Будете моим личным секретарем?

— Я?!

— Вы.

Я никак не могла отделаться от чувства нереальности происходящего. Напротив меня сидела одна из самых раскупаемых писательниц в стране, если не самая раскупаемая. Почти классик, почти гуру и уж точно кумир домохозяек, секретарш, скучающих жен богатых мужей, студенток-дипломниц и мосластых посетительниц фитнес-клубов.

— Но почему я?

Вместо ответа Аглая постучала пальцем по журналу.

— “Украденные поцелуи”, — мечтательно произнесла она. — Это ведь и мой любимый фильм. Я никогда и нигде об этом не упоминала. Мне нужен не просто секретарь, мне нужна единомышленница. А человеку, который влюблен в “Украденные поцелуи”, я могу доверять всецело.

Чудны дела твои, господи!

— Но почему я? Поискали бы кандидата среди кинокритиков. Наверняка кто-нибудь когда-нибудь стряпал монографии по Трюффо…

— Вы неглупая, довольно остроумная, со склонностью к анализу. Звезд с неба, конечно, не хватаете, но не лишены оригинальности суждений.

— Откуда вы знаете? — Обижаться на Аглаю было так же глупо, как обижаться на стихийное бедствие. Или на дворец-музей, потому что там заставляют ходить в тапочках. — Откуда вы знаете, вы же меня первый раз видите!

— Мне достаточно того, что я прочла, — апеллировала в который раз Аглая к злосчастному “Роад Муви”.

— И там это написано?

— Между строк. Я ведь все-таки пишу детективы, девочка. Так что вы скажете о моем предложении?

— Я не могу, — проблеяла я. — Так сразу… И потом, я не знаю, что нужно делать…

Черт возьми, что я несу? Мне нужно сейчас же отодрать зад от стула и распроститься с сумасшедшей детективщицей!

— Обязанности самые простые, но отнимают довольно много времени. Вы разбираете почту, отвечаете на письма, договариваетесь об интервью, вычитываете их. Занимаетесь моим сайтом в Интернете. Это так, навскидку… Надеюсь, слово “компьютер” не заставляет вас искать веревку и мыло?

— Нет.

— Замечательно. Вы согласны?

— Мне нужно подумать.

— Соглашайтесь. — Аглая в который раз улыбнулась мне. — Вам ведь очень хотелось использовать свой шанс. Вам очень хотелось понравиться столице.

— Это вы тоже вычитали между строк?

— Тоже. Вы переберетесь в Москву, сможете завести нужные знакомства. Мое нынешнее положение позволит вам это сделать. И со временем… Кто знает… Может быть, и ваши амбиции будут удовлетворены.

Я явственно почувствовала запах серы и услыхала легкое постукивание: это Аглая била по полу кончиком хвоста. Она искушала меня, дьяволица, она брала меня штурмом. И я вдруг с тоской поняла, что швейной машинке “Минерва” не выдержать лобовой атаки. Да и отряду заказчиц во главе с мадам Цапник стриженая знаменитость не по зубам.

А костюм Маленькой разбойницы?.. Его придется дошивать в любом случае.

— Я даже не представляю себе… Как это можно осуществить… Практически.

— Все очень просто, — дожимала меня Аглая. — Ближайшие три дня я здесь. У меня встречи с читателями. Трех дней вам хватит, чтобы утрясти все дела?

Маленькая разбойница, Северный олень, накидка для Герды… Трех дней должно хватить.

— Подыщем вам квартиру. Это обойдется долларов в сто — сто пятьдесят. Я буду платить вам семьсот. Или, скажем, семьсот пятьдесят в месяц.

— Восемьсот, — нагло заявила я и потянулась к коньяку. — И за квартиру — отдельно.

— Хорошо. Пусть будет восемьсот. Но вместе с квартирой. — Аглая, как и положено бабе с яйцами, умела торговаться. — Два выходных. Сегодня понедельник. В пятницу мы должны выехать. Устраивает вас такой расклад?