Кирилл Казанцев - Народная диверсия

Аркашка обрадовался Володе как родному.

– Строгов! Вован! Привет! Сто лет тебя не видел.

– А я тебя двести...

– Как ты, рассказывай! Кого из наших видишь?

– Могу и рассказать, если желаешь. Только не по телефону же. У тебя когда перерыв на обед?..

Через час они сидели в кафе на набережной. У Аркашки именно сейчас был обеденный перерыв, и Володя, заехав по пути на СТО и забрав свою «Ниву», подкатил к дверям «Горгаза». В кафе они заказали себе ланч, и Мазур начал засыпать Володю расспросами. Пришлось, орудуя ложкой и вилкой, рассказать кое-что о себе, о тех одноклассниках, которых он встречал иногда на улице и с которыми перезванивался. Потом Володя аккуратно перевел разговор в нужное ему русло.

– Аркашка, ты ведь у нас в «Горгазе» давно работаешь...

– Да, распределили после техникума. Я ведь его с отличием закончил!

– Молоток! Слушай, а ты знаешь что-нибудь про своего начальника Тамбовцева?

– Ну, как тебе сказать? Знаю кое-что... но не больше других.

– Расскажи в двух словах.

– А тебе зачем?

– А я любопытный.

– А я, знаешь ли, мечу в начальники своего отдела. Да, вот такой я карьерист! Я там уже десять лет отпахал, и с моими мозгами... Короче, я, возможно, скоро получу повышение, и мне не хотелось бы потерять эту должность.

– Не бойся, не потеряешь. Даю слово: никто никогда не узнает об этом разговоре. Так что там с твоим шефом?

– А ты что, компромат собираешь на вот таких? – Аркашка потыкал указательным пальцем в потолок, намекая на высокую должность своего шефа.

– Нет, зачем он мне?.. Слушай, Аркаш, правды я тебе сказать не могу, честное слово. А врать не хочу. Ты человек умный, ты меня на враках сразу поймаешь, поэтому давай так: ты мне выкладываешь про своего шефа все, что можешь, а я тебе даю слово боевого офицера, что ничего с твоим любимым начальством не случится.

– Любимым? – усмехнулся Аркадий и даже есть перестал. – Ну, ты даешь! Кто же любит свое начальство?! Да он у нас такие порядки завел!.. Драконовские. Все на всех доносят, дисциплина – как в тюрьме; чуть что, сразу премии, гад, лишает... Нет, я его как раз не особо уважаю. Знаешь, как его все зовут за глаза? Тамбовский волк. А насчет сведений о нем... У таких всегда все в порядке. Ему сорок три года, он женат, говорят, есть и любовница...

– А в материальном плане как?

– Ну, ты, Вова, даешь! Скажи мне, кто у нас из начальства хило живет в материальном плане?! У Игоря Валерьевича, насколько я знаю, шикарная «четырешка» в тихом центре, дача, иномарочка... «Мицубиси Паджеро», между прочим.

– Хорошая игрушка, – с некоторой долей зависти кивнул Володя. – Что еще?

– Одним словом, у Тамбовцева «все, как у людей». У богатых людей. Все тип-топ! Пожалуй, большего я тебе сказать не могу, как видишь, все в самых общих чертах.

– И за это спасибо. Кстати, ты не слышал, он не собирается построить себе еще одну дачку или коттеджик?

– А я почем знаю? Может, и собирается... У богатых, как говорится, свои причуды.

– А Тамбовцев ваш богат?

– Да уж ланч за сто пятьдесят рублей себе на обед в кафе, как мы с тобой, не заказывает, это точно! Говорят, его дети учатся в Англии, так что в той «четырешке» они с супругой живут вдвоем. А еще говорят, что маникюрша и парикмахерша к ней на дом ходят. Чуешь?

– Чую, – кивнул Володя, отодвигая от себя пустую тарелку и принимаясь за кофе. – А что у вас слышно про то, что в деревню Дубровино тянут газ?

– А ты почем знаешь? – удивился Аркашка, тоже принимаясь за кофе.

– По «червонцу»... А что, это секретные сведения?

– Ну, секретные не секретные, только у нас про это особо не распространяются.

– Почему?

– Да как тебе сказать... Старые работники нашего учреждения говорят, что жители газ туда давно себе выбивали, еще с советских времен, только им все время отказывали: мол, это экономически невыгодно, в такую маленькую деревушку, к тому же вымирающую, газ тянуть. Это ж какие деньжищи! Трубы, опоры, сварка, фитинги, вентили, зарплата рабочим... А отдача – копеечная. Нет, это очень невыгодно, я сам все просчитывал; правда, давно, лет восемь назад или больше... С тех пор мы ту деревушку вообще вычеркнули из списка населенных пунктов, подлежащих газификации... И тут вдруг совсем недавно мне начальник отдела дает задание: снова все просчитать, дать обоснование и начать чертить проект. Я, конечно, очень удивился, но проект и расчет сделал, и теперь, насколько я знаю, уже начаты работы...

– Лихо! – восхитился Володя. – А ты не спрашивал, что вдруг такого случилось, что начальство свое мнение поменяло?

– Да мне-то это зачем? У меня других дел полно. Ну, тянут газ и пусть себе тянут. Пусть люди порадуются...

Пусть порадуются... Только не все будут радоваться, думал Володя, высадив одноклассника возле его организации и выруливая со двора «Горгаза». Вот старики Угорцевы точно не будут радоваться, и их соседи Макариха с больным сыном и старик с внучкой-сиротой. Этих просто выселят в Дубровино, и, хоть там и будет такое замечательное чудо цивилизации, как газ, но не будет их родных домов, в которых они жили много лет, к которым привыкли, с которыми срослись...

Володя приехал домой. Лиды еще не было, и он сел на диван и взял свою старую потрепанную записную книжку. Лениво листая пожелтевшие маленькие странички, исписанные его мелким ровным почерком, читал имена старых, со школьной скамьи, знакомых и все думал об одном: как помочь хуторянам? А что, если ушлых начальничков самих вытеснить оттуда? Создать им такую жизнь, чтобы им самим захотелось, как говорится, ноги оттуда унести? А что, хорошая мысль! Но как это сделать?

Вот, помнится, стояли они под Грозным... У них было задание: выкурить из одного маленького аула банду боевиков. Те не успели отойти в горы, засели в ауле и захватили в заложники мирных жителей, местное население – своих же соплеменников.

– Штурмом на них не пойдем, – сказал тогда командир отряда Иван Широков, – у них положение более выгодное, много наших ребят положат. Будем выкуривать потихоньку, торопиться нам некуда...

Аул окружили и несколько дней держали в осаде. По ночам ребята Широкова под покровом темноты заходили в аул и занимались, с точки зрения банды, вредительством: один раз угнали стадо баранов, в другой раз сожгли мукомольню. Потом вообще завалили камнями горный ручей, который нес в аул воду. Таким образом, все селение осталось без еды и воды. На шестой день, не выдержав, бандиты постарались уйти в горы. Иван со своими ребятами догнали их...

Приход Лиды оборвал его воспоминания.

– О! Ты уже дома? Володь, может, хоть в ночной клуб сходим? – Лида переоделась в домашний халат и подошла к другу. – Хочется хоть как-то развлечься, отпуск все-таки...

Она смотрела на него жалобно. Умеют эти девчонки подлизываться! Но он не собирался поддаваться на провокации.

– Извини, не могу, не проси. Мне сегодня надо возвращаться на хутор.

– Опять на хутор? Зачем?

– Телефон надо отвезти Угорцевым, у них же никакой связи с миром. А я им мобильник купил, смотри. Конечно, он самый примитивный, но зато с большими кнопками, а то они плохо видят. Пятьсот рублей им на счет положил, чтобы звонили, если что...

– Значит, на хутор... Так. А на море когда?

– Не знаю, Лид, честно, не знаю. Как получится. – Володя достал сигареты.

– Значит, для тебя эти старики важнее нашего отпуска? Важнее меня, да?! Ты, между прочим, целый год работал, как... я не знаю, как! Ты что, не устал? Вот лично я очень устала и хочу отдохнуть! Я имею право один раз в году поплавать в море?

– Разумеется, имеешь. Слушай, а поезжай туда одна, на поезде... Или нет, лучше на автобусе. Я видел, в турфирмах продают путевки, и недорого...

– Ты хочешь меня спровадить, Строгов? Зачем? Я тебе мешаю?

– Ну, Лида, что ты говоришь? Поверь, я тоже очень хочу поехать в эту твою Кабардинку... Но не могу, честное слово. Если я не вступлюсь за хуторян, их же просто выкинут из своих домов. Вот послушай, какая у них ситуация...

Володя взял Лиду за руку и усадил рядом с собой на диван. Он рассказал ей все, что узнал вчера от Арсения Матвеевича и Татьяны Семеновны. Лида терпеливо слушала и при этом смотрела на друга широко открытыми глазами:

– Строгов! Ты ненормальный! Почему всем этим должен заниматься именно ты?

– Подожди, Лид, а ведь ты в институте в числе прочих предметов проходила и юридическое право.

– Ну, проходила, и что?

– Тогда ты должна знать: Угорцевы и другие хуторяне имеют право не покидать свою землю?

– Если она оформлена у них в собственность, тогда имеют. Земля оформлена?

– Нет, вряд ли. Арсений Матвеевич сказал, что понятия не имеет ни о каких документах на собственность.

– Ну, вот! Они сами виноваты. Надо было ехать в город и все оформить по закону. А теперь, думаю, уже поздно...