Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

— Но почему нельзя было просто позвонить?

— Весь вечер тебе идиоту звонили, да никто не отвечал. Проверь, что у тебя с трубкой.

Я достал телефон и убедился, что у телефона сели аккумуляторы. Ну что за день, вернее, ночь. Все не так.

— Из-за тебя троим хорошим парням пришлось не спать целую ночь, — недовольно буркнул Галанов.

Это было преувеличением. Я сам видел, как они дрыхли в моей квартире. Спасибо, что хоть не воспользовались моим постельным бельем.

— А кто на меня покушался?

— Не знаем, нас это не волнует, — бросил Галанов, возглавляя шествие своих людей к выходу из моей квартиры. — Покедово. И следи за аккумуляторами.

Наконец-то я остался один. Шел четвертый час ночи. Но к своему удивлению спать я совсем не хотел.

На следующий день на работе я столкнулся с Перминовым. Он хотел прошмыгнуть мимо, словно мы с ним никогда не были знакомы, но я почти буквально припер его к стене.

— Сергей Павлович! Давно вас не было видно. Куда же вы запропастились?

Перминов вращал по сторонам глазами, словно бы ожидая от кого-то помощи. Но рядом никого не было.

— Меня здесь не было, — пробормотал он. — Я находился далеко. Я занимался делами.

— А про наши дела вы случайно не забыли?

— Нет, не забыл. Я помню, что должен вам.

— И очень много, — уточнил я.

— Да, да, очень скоро все верну. Подождите еще чуть-чуть. У меня вот-вот должны появиться деньги.

— И можно узнать, откуда?

— Я занимаюсь бизнесом за границей.

— По поручению концерна?

Перминов колебался с ответом.

— Так как?

— В общем, да, — признался он.

— И что это за бизнес?

— Обычный бизнес, экспортно-импортные операции. Я не могу говорить, это коммерческая тайна. Вы должны понять меня.

Я сделал шаг в сторону, освобождая проход.

Перминов почти бегом бросился к выходу. Боюсь, что долго мне придется ждать своих денежек.

Я тоже направился к лифту. Внезапно сзади меня послушались быстрые шаги. Я обернулся и увидел Царегородцеву. Она подошла ко мне почти в вплотную.

— Мне надо с вами поговорить. На улице. Ждите меня в скверике через полчаса, — прошептала она и быстро пошла назад.

Я посмотрел на часы. Пожалуй, у меня есть еще время для одного дела.

Я постучал в дверь кабинета Костомарова. Получив разрешение войти, открыл ее.

Мое появление застало его врасплох, по крайней мере в первые мгновения на его лице появилось странное выражение. Но он быстро справился с собой.

— Чему обязан, Леонид Валерьевич? — без большой радости спросил он.

— Так как вы отвечаете за безопасность в концерне, не могу не поведать вам о том, что произошло этой ночью.

— А разве что-то произошло?

— Увы, произошло, Я едва спасся.

Теперь лицо Костомарова отразило изумление, причем, выглядело это настолько естественно, что я даже засомневался, что ему известно обо всем не хуже меня. Может, в самом деле, он тут ни причем.

Я стал рассказывать о ночных событиях на дороге. Костомаров внимательно слушал и даже что-то записывал.

— И вы не представляете, кто это может быть?

— Нет, этих ребят никогда не видел. И кстати, мне пришлось бросить там свою машину, нельзя ли попросить кого-нибудь из ваших людей пригнать ее.

— Это мы сделаем, сейчас прямо и пошлем. А можно узнать, что вы делали на этой дороге в столь поздний час?

— Меня пригласил к себе Михаил Маркович. Он хотел со мной кое о чем посоветоваться.

— В такой час?

Я улыбнулся.

— У великих свои причуды.

— В самом деле. А где тот «Форд», что вы угнали?

— На стоянке. Я сегодня приехал на нем.

— Мы попытаемся выяснить, кто на вас наехал в прямом и переносном смысле. А вы не думаете, что вас могли принять за другого?

— Такое исключить нельзя. Хотя учитывая поздний час, это не очень вероятно.

— А вы молодец, — вдруг похвалил меня Костомаров, — судя по вашему рассказу, шансов спастись у вас, было крайне мало.

— Честно говоря, я и сам удивлен, что еще жив. Но не могу понять, кому понадобилось меня убивать? Никакой опасности ни для кого я не представляю, со всеми стараюсь ладить, в чужие дела свой нос не сую.

Внезапно я увидел, как оживился Костомаров.

— А вот тут вы можете сильно заблуждаться. Зачастую мы даже не знаем, кому перешли дорогу. Это все?

— Пока все.

Я вышел на улицу и направился к небольшому скверику, расположенному в метрах двести от здания концерна. Царегородцева уже ждала меня. В легком, простом, но очень изящном платье она, как мощный магнит, притягивала взгляды и мужчин и женщин. Но сама она ни на кого не обращала внимания, она сидела, подставив лицо солнечным лучам, и наслаждалась их нежными теплыми ласками.

Я сел рядом с ней. По-видимому ей было так хорошо, что она не сразу повернула ко мне голову.

— А ведь скоро осень, — не без грусти сказала она. А я даже в этом году не отдохнула на море. То наше короткое путешествие не в счет. Там была работа.

— Какое к черту море. Жить бы остаться. Вчера меня чуть не убили.

— Да, что же произошло? — спросила она, но как-то странно, в ее голосе я не услышал настоящего любопытства.

Уже второй раз за за час я описал недавние события.

— Непонятно, — задумчиво произнесла она. — Хотя с другой стороны все выстраивается в одну цепочку.

— И что это за странная цепочка, когда меня в ней хотят убить?

Царегородцева посмотрела на меня.

— Сегодня, едва я вошла в свой кабинет, ко мне пожаловал Перминов. Я удивилась, так как никогда раньше он ко мне не заходил.

— Я тоже видел его сегодня.

Она кивнула головой.

— Не могу сказать, что меня обрадовало это посещение, он никогда не вызывал у меня симпатии. Перминов относится к тем людям, которые готовы делать все, что им прикажут. Прикажут, он тебя спасет, прикажут, тебя убьет. В общем, настоящая амеба.

— И зачем он к вам пожаловал?

— Он попросил меня поставить визу на одном счете. Когда я посмотрела что это за счет и какая там проставлена сумма, то обомлела. Речь идет о главном расчетном счета концерна, с которого осуществляются платежи по всем текущим операциям, а так же выплата заработной платы сотрудникам. Если я поставила бы визу на платежке, самое большее через неделю вся жизнь в концерне просто бы замерла. Нам даже не с чего было бы платить зарплату. Так что это означало бы практически конец.

— Но как он обосновал необходимость этого платежа?

— Он предъявил экспортный контракт концерна с некой иностранной фирмой на поставку нам оборудования.

— Но может быть, в самом деле такой контракт заключен.

— Да нет никакого контракта, это все чистейшая липа. Как нет и никакой иностранной фирмы. Вернее, она существует на бумаге, но организовали ее Фрадков и Кириков. Разумеется, через подставных лиц, через того же Перминова. Это всего лишь один из каналов перекачки денег.

— Но почему они обратились к вам? Разве Фрадков или Кириков не могут сами перевести эти деньги?

— В тот-то и дело, что с этого счета не могут. Им распоряжаюсь я. Без моей визы банк не примет эти документы к оплате. В этом вопросе меня никак не обойти.

— Но это же банк, которым командует Фрадков?

— И тем не менее это так. Когда я поступала на работу, то настояла на условие, что та часть финансовых операций, которые непосредственно курирую я, без моей подписи не может производиться. Фрадков тогда был за границей и всеми делами вершил Кириков. Ну он и согласился. Когда Фрадков вернулся, то был сильно недоволен этим, они даже вроде бы довольно сильно повздорили, но Кириков почему-то воспротивился отмене этого пункта.

— Скорей всего он хотел как-то ограничить свободу маневра своего компаньона в финансовой сфере для поддержания баланса власти, — предположил я.

— Вполне возможно, — согласилась Царегородцева. — Но меня сейчас беспокоит другой вопрос.

— И что же за вопрос?

— Какие шаги они предпримут дальше?

— А о какой сумме идет речь?

— Четыреста миллионов долларов.

— Да, терять такие деньги никому не хочется. За этот куш стоит побороться. Причем, любыми средствами.

— Вот это-то меня и волнует, с такой потерей они не смирятся, они должны что-то предпринять.

— Как вы думаете, что?

— Откуда мне знать. Могу сказать лишь одно: Фрадов не тот человек, способный расстаться с такими деньгами. Он сделает все возможное, чтобы ими завладеть. Его ничего не остановит. Но все дело в том, что обойти меня он никак не может.

Я задумался.

— Что я, по-вашему, должен сделать в такой ситуации?

— Не знаю, — немного даже насмешливо произнесла она. — Вы же специалист по таким делам, а не я.

— Вам угрожает большая опасность.

— Мне это и без вас известно.