Дон Уинслоу - Час джентльменов

Ну конечно, ты так поступить не можешь, подумала она.

Конечно не можешь, и конечно это совсем не твое. Это совсем не в духе человека, которого я люблю, не в духе человека, который, по всей видимости, любит меня. Господи, подумала вдруг Петра, какое простое и незамысловатое признание в любви. Подлежащее, дополнение, сказуемое. Я тебя люблю. Слова, которых раньше в твоей жизни не было.

Ну что же, Бун. Я тоже тебя люблю.

И пожалуйста, не извиняйся. Тебе не за что извиняться. Я бы не стала тебя менять, я была неправа, что вообще попыталась это сделать. А что касается того, что ты не джентльмен… Ты даже не представляешь, как глубоко заблуждаешься. И когда ты вернешься…

Петра вновь взглянула на записку.

«У меня еще осталось одно дельце, о котором надо позаботиться, — моя часть мира».

Охваченная внезапным приступом паники, Петра быстро оделась и выбежала на улицу.

Она застала конвоиров, когда те только вошли в воду и гребли по мелководью.

Стоя на берегу, Петра замахала руками и закричала:

— Помогите! Мне нужна ваша помощь! Вернитесь! Помогите мне!

Бог Любви Дэйв привык слышать такие призывы с другой стороны, но спасатель есть спасатель — он все-таки развернулся и поплыл обратно к пляжу. Увидев, что помощи домогается та самая проклятущая британка, он в восторг не пришел.

— Бун, — сказала она.

— Что «Бун»?

— Мне кажется, он собирается сделать несусветную глупость, — выговорила Петра.

— Ну, это я могу гарантировать, — ответил Дэйв.

Петра протянула ему записку.

Весь путь по Тихоокеанскому шоссе до Оушнсайда Бун проехал по дороге, которую так любил.

Через Пасифик-Бич в Ла-Хойю, оттуда — вниз к побережью, затем вверх к Торри-Пайнс и опять вниз, вдоль невероятно красивого пляжа, и снова наверх, к холмам Дель-Мара. Бун проехал мимо кафе «У Джейка» и старого вокзала, затем въехал в Солана-Бич, миновал Левкадию и спустился к побережью, по дороге вдоль Кардиффа и Карлсбада.

Добравшись до электростанции на южной окраине Оушнсайда, он развернулся и проделал весь этот путь вновь.

По дороге воспоминаний, по дороге грез.

Он свернул к брейку Рокпайл.

Бун оставил машину на маленькой парковке.

Он с трудом нашел свободное место — слишком много было желающих посёрфить.

Вернее, не совсем посёрфить — большинство приехавших до сих пор сидели на пляже и морально готовились войти в воду.

Всего их тут десять-двенадцать человек, прикинул Бун. Все белые. Один из них — Майк Бойд.

Выбравшись из фургончика, Бун подошел к Бойду и сказал:

— Тебе конец.

— Что?!

— Ты забил головы глупым детям своим дешевым мусором, — продолжил Бун, — накачал их всяким дерьмом, и ты виноват во всем случившемся гораздо больше, чем они. Я не хочу видеть твою рожу в своем океане, на своем пляже — здесь или еще где, ни за что и никогда. Ты лишний в моем мире. Так что тебе и твоим дружкам придется уйти.

Бойд взглянул на свою группу поддержки и ухмыльнулся:

— Дэниелс, ты что, собираешься нас всех отсюда выкинуть? В одиночку? Ты, по-моему, чересчур возгордился, парень.

— Начну я с тебя, Майк, — процедил Бун. — А потом примусь за всю остальную вашу шайку.

— Да ты только посмотри на себя, — рассмеялся Бойд. — Ты же в отвратительной форме. Ты и пяти секунд против меня не продержишься, не говоря уж о моих парнях. Иди отсюда, пока можешь. А хотя знаешь что? Лучше и впрямь оставайся с нами. Мы заодно и разомнемся, и выбьем из твоей гнилой башки всю дурь.

Подопечные Бойда окружили его, готовые в любой момент начать драку.

Без малейших колебаний.

Бойд снова улыбнулся Буну. Вдруг улыбка сползла с его лица, а глаза расширились от ужаса, когда он через плечо Буна увидел…

Дэйва, Джонни, Прибоя, Шестипалого, Петру, даже Живчика.

Конвоиров зари.

Битва при Рокпайле стала легендой в среде сёрферов Сан-Диего.

К вечеру эту новость уже обсуждали в «Вечерней рюмке» и во всех барах, забегаловках и закусочных побережья.

Конвоиры зари против «Команды Рокпайл».

Битва была страшная.

Задниценадирательная.

Яйцеотбивательная, суровая и беспощадная, эпическая драка стенка на стенку.

Легенда гласит, что конвоиры из Пасифик-Бич налетели на Рокпайл как цунами. Бун, мать его, Дэниелс, Бог Любви и Войны Дэйв, Джонни Полный Банзай, Смертоносный Прибой и Шестипалый Кулак давили гадов кулаками и ногами, пока пляж не начал походить на арену для боя быков в Тихуане, — песок пропитался кровью, серьезно! Да там даже девица дралась — пиналась, кусалась, царапалась, — а этот их безумный старикан носился по парковке, бил фары и стекла на вражеских машинах.

Обеспокоенные беспорядком художники, столпившиеся на утесе (граждане на страже порядка), вызвали 911. Но вот какая странная штука — копы приехали, припарковались на утесе и сидели, не высовываясь, в своих машинах, пока не пришла пора вызывать «скорую» да подбирать раненых.

А раненых было много. Бог Любви и Войны Дэйв пошел вразнос — это ведь он как-то пнул по морде акулу, можете себе представить? Так вот, он бросился на этих парней с Рокпайла как бешеный! А ДБ показал им настоящее дзюдо, куда там их бразильским приемчикам! А Прибой! Прибой схватил сразу трех рокпайловцев — и ну стучать друг о друга их тыквами, как, как… как кокосами! А этот их мелкий растаман-сёрфер, он скакал вокруг, как бешеная белка, как кролик-энерджайзер, его били, а он и не замечал, пер танком.

И вы ведь не отказались бы посмотреть на все это своими глазами (и, как выяснилось позже, многие мамой клялись, что там были), спрашивали друг у друга обитатели окрестных пляжей, верно? Особенно когда Майк Бойд собрался врезать БД своим ударом Супермена, а Бун отступил назад, согнул правую ногу в коленке и засветил своей стальной-закаленной-сёрфингом ногой прямо Бойду по яйцам. Говорят, удар можно было расслышать даже с утесов — словно доска влетела прямо на скалы. Такой смачный х-р-рясь!

Сарафанное радио мигом разнесло эту историю, и к закату новости о великой битве докатились до Австралии. Читая полученное сообщение, Санни Дэй улыбалась во весь рот.

Битва при Рокпайле.

«Пятерочников» пинком под зад вышибли с пляжа.

Который тут же переименовали в «Пляж имени КК».

Рай был вновь обретен.

Невероятно-охрустительно-феерично.

— Насилие на пляже, — провозгласил Дэйв сквозь распухшие губы, — это полный отстой.

— Совершенно неприемлемо, — согласился Джонни.

— На пляже насилию не место, — озвучил общее мнение Прибой.

— С этим на восток от Пятого шоссе, — заметил Шестипалый.

Бун же просто кивнул. Он был слишком занят, ворочая рыбу на гриле, чтобы отвлекаться на разговоры. Жалко было бы сжечь отличное филе, да и к тому же поразительно-красивый-невероятно-впечатляющий-заставляющий-поверить-в-существование-высших-сил закат и сам по себе уже достаточно его отвлекал. Кроме того, у него болела челюсть, не говоря уж о почти наверняка сломанном носе, так что проще всего не раскрывать варежку.

И наслаждаться возрожденной традицией кулинарных посиделок на закате.

На эту вечеринку пришел даже Живчик. Правда, он предусмотрительно сидел на деревянном настиле, держась подальше от песка, и уж конечно никаких рыбных тако он есть не собирался. Специально для него Бун поставил в микроволновку порцию готовой еды от «Стоуфферс».

Пит была невероятно хороша с фингалом под глазом.

Она, конечно, так не считала и вообще была «страшно смущена» своим «непрофессиональным» поведением на Рокпайле, но Бун знал, что в глубине души драка пришлась ей по вкусу. Что еще лучше, на основании участия в битве при Рокпайле Петра — пусть и вряд ли она когда-нибудь влезет на доску — стала, бесспорно, полноценным членом команды конвоиров.

Об этом свидетельствовало уже то, что для нее придумали прозвище.

Локо[66] Оно.

Довольно ехидное, неласковое, но Петра была достаточно умна, чтобы понять — ребята подшучивают скорее над собой, чем над ней. Так что прозвище стало для нее приятным сюрпризом — хорошо и для нее, и для их отношений.

Потому что именно это сейчас между нами и происходит, подумал Бун, — отношения. Ого. Хоть мы все так же социально-экономически несовместимы. Я не пойду ни в какой юридический колледж, начальником охраны у Николса мне тоже уже не стать, значит, остается что?

Получается, ничего.

Вернее, ничего нового — а это даже хорошо. Лето уже подходит к концу, а значит, вскоре настанет пора серьезного сёрфинга. Дел у него будет полно — надо еще разбираться с последствиями расследования. Конечно, афера с «Райскими кущами» раскрыта, свидетели уже начали гонку, норовя первыми дать показания и засветиться на обложках газет и журналов, а Мэри Лу с Аланом рассылают повестки, словно супермаркеты — скидочные купоны.