Кирилл Казанцев - Судный день для губернатора

До второго этажа добрался и «оборотень». Он стоял посреди коридора, тяжело дышал, упершись расставленными лапами в стены, сверлил хищным взглядом загнанную в ловушку жертву. Не спешил, знал, что девчонка никуда не денется. Поэтому медлил, смакуя момент своего могущества. Ну а когда будет совсем невтерпеж, то набросится на нее, сорвет с нее красное платьице и…

Наконец одна из дверей подалась. Виолетта проскользнула внутрь и тут же заперлась изнутри. Отдышалась, обернулась и сразу же осела на уложенный кафельной плиткой пол уборной. Отступать было некуда – глухие стены без окон, а вентиляционное отверстие, прикрытое решеткой, настолько мало, что туда с трудом пролезет даже детская голова.

– Открывай! Не томи! – И дверь сотрясли два удара. – Я сейчас ее сломаю. Ты слышишь? Открывай! – последовал удар ногой.

Виолетта бросилась к зеркальному шкафчику над умывальником и принялась высыпать с полок в раковину его содержимое. Вниз со звоном посыпались флакончики с дорогими духами и дезодоранты в баллончиках, ватные палочки, зубные щетки, мыло, шампуни и гели для душа. Упала и пачка сигарет с зажигалкой. Видимо, хозяин дома любил подымить ароматным табаком во время посиделок на унитазе.

– Ты что там творишь? – нежно шептал «оборотень», молотя в дверь то кулаками, то ногами.

– Пшел на х… ублюдок! – красная шапочка полетела в унитаз, зашумел сливной бачок.

Девочка посмотрелась в зеркало – на ее лице уже не было и тени страха. Взяв в одну руку баллончик с дезиком, а в другую зажигалку и вытянув ее перед собой, она повернулась к двери, готовясь встретить «оборотня» во всеоружии.

– Входи, извращенец долбаный! – прозвучало совсем не по-детски.

Хозяин особняка ломать дверь не стал, просто повернул монеткой прорезь в замке, защелка отошла. Дверь медленно открывалась к Виолетте, которая уже успела спрятать баллончик и зажигалку за спину. «Серый волк» переступил порог и тут же замер, встретившись с враждебным взглядом девчонки.

– Ты почему играть со мной не хочешь?

– Получай, гнида мохнатая!

Чиркнула зажигалка, и уборную осветил пляшущий язычок пламени. Только теперь губернатор увидел, что задумала девчонка. Но было уже поздно – зашипел, стрельнув струей спрея на огонь, баллончик с дезодорантом.

Искусственная шерсть волчьего костюма вспыхнула моментально. Пылающий ярко-синим пламенем «оборотень» факелом вылетел из уборной и понесся по коридору, снося на своем пути настенные светильники и дорогие картины. К нему навстречу уже спешил холуй с огнетушителем…

…Ладутько приоткрыл глаза и не сразу понял, где находится: маленькая комнатка, мониторы на столе, пульт управления с джойстиком, привязанная веревкой к стулу Виолетта с кляпом во рту. Дымящийся электрочайник на тумбочке. На полу валялся облепленный белой пеной обгоревший костюм волка. Почерневшая маска из папье-маше лежала рядом.

– Николай Павлович, вот чаек с мятой, сахара совсем чуть-чуть, как вы любите, – прожужжал над его ухом холуй.

До Ладутько наконец дошло, что он находится в служебном помещении, предназначенном для видеонаблюдения за особняком и прилегающей территорией. Он хотел было подняться – но тут же закружилась голова.

– Какой, на хрен, чай? – поморщился губернатор. – Вискарь давай!

– Сию минуту, Николай Павлович. – Хлопнула дверца тумбочки, зазвенела посуда, холуй протянул хозяину литруху шотландского вискаря и стограммовую рюмаху.

Ладутько выхватил из его руки бутылку и, даже не посмотрев на стопку, приложился к горлышку. С трудом засадив через дозатор четверть литра, губернатор покраснел и смачно отрыгнул. Да так сильно, что холую даже показалось, будто качнулась занавеска на окне.

– Ух, пошла-побежала, родимая, по трубам, – почувствовав прилив сил, Николай Павлович присел на диван, откинулся на спинку и взглянул на привязанную к стулу девчонку. – Ну и потешила же ты меня. Никогда прежде так не возбуждался. Правда, палку немного перегнула, весь реквизит похерила. – И он с сожалением взглянул на испорченные костюм и маску. – Но в целом интерпретация «Красной Шапочки» в твоем исполнении мне понравилась.

Виолетта что-то замычала.

– Николай Павлович, что делать с ней будем? – осторожно спросил охранник.

– Что делать, что делать… – передразнил его Ладутько. – Бабла на карман, сникерсов-…уикерсов, месячный абонемент в салон красоты за проявленную отвагу и мужество и обратно в детдом. Заслужила, – расщедрился все еще пребывающий под впечатлением от пережитого «оборотень-неудачник».

– Так она ж вас чуть заживо не сожгла. Да и ранее отличилась – в Москву ездила, на вас клеветала, – удивился холуй.

– Так это та самая беглянка, которая в Комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав обращалась? – спохватился Николай Павлович. – Старею, память на лица совсем ни к черту стала, на другое смотрю… Тогда, значит, поступим так. Отправляй ее в коттедж к Айболиту, пускай с ней позанимается по индивидуальной программе, так сказать, укольчики поколет, микстурой попоит. А через пару неделек посмотрим. Исправится – хорошо. Не исправится – ну тогда… в общем, ты все понял.

Холуй «принял под козырек». Отвязал от стула Виолетту, взвалил ее, брыкающуюся, на плечо, словно какой-нибудь мешок картошки, и вышел.

Зазвенел инкрустированный камнями мобильник Vertu в позолоченном корпусе. Ладутько раздраженно глянул на экранчик, поколебался, но вызов все же принял.

– Да.

– Николай Павлович, доброй ночи. Это вас Евсеев беспокоит.

– Открыл, блин, Америку, – пробурчал губернатор. – Тебе чего не спится?

– У нас тут проблемка одна возникла. Завтра утром в город приезжает инспектор из КДН, собирается детдом проверить и вообще промониторить ситуацию с правами несовершеннолетних в области.

– Ну так встретьте его хлебом-солью, покажите, как у нас хорошо, напоите-накормите, денег отвалите и обратный билет в Москву купите. Меня-то какого черта дергать?

– Посоветоваться решил, – извиняющимся голосом произнес Евсеев. – Вы же сами…

– Я сам и вы сами…

– Но…

Николай Павлович, даже не дослушав собеседника, отключил мобильник и вновь приложился к бутылке.

– А может, ну его, этого волка? Задрал уже. Может, костюм Кощея заказать? Или Фредди Крюгера? Нет, непатриотично – однопартийцы не поймут, – прикидывал захмелевший губернатор области.

По прибытии в город Андрей Ларин вопреки своим ожиданиям так и не заметил повышенного внимания к своей персоне. От самого вокзала за ним не было никакого хвоста, слежки. Ни фургончиков с наружкой, ни подозрительных типов с замаскированными наушниками типа слуховых аппаратов он так и не увидел. Ларин даже ненароком подумал, что слишком расслабился за последнее время и просто не замечает очевидного. Но тут же отмел эту мысль из-за абсурдности. Ведь постоянные тренировки, которым подвергал его Павел Игнатьевич Дугин, не давали потерять форму и навыки. А значит, слежки действительно не было, что, конечно же, настораживало и склоняло к логическому вопросу – а вдруг таким способом они пытаются усыпить его бдительность, создать иллюзию безопасности, а потом в самый неожиданный момент нанесут упреждающий удар?

Заранее забронированный гостиничный номер, в который его заселили, оказался чист от «жучков», камер и прочей шпионской хрени. В этом не было никаких сомнений. Ведь Ларин облазил каждый его уголок-закуток, даже разобрав и собрав вновь старомодный телефонный аппарат.

Приняв с утомительной дороги контрастный душ, приободрившийся Андрей налил в стакан свой любимый морковный сок и, взяв на тумбочке местную рекламную газету, прилег на кровать. Глаза пробежались по объявлениям, пестрящим заманчивыми скидками и бонусами: «ноутбуки в кредит под 0 %», «наращивание ногтей по самым низким в городе ценам», «увеличение груди», «лечение от запоя, заикания и энуреза»… Бегающий по газетным полосам взгляд наконец остановился на картинке с мотороллерами, мопедами, скутерами, байками и горными велосипедами. Рекламный слоган фирмы, предлагавшей напрокат двухколесный транспорт, зазывал: «Слышишь, ты, не будь улиткой. Прокатись-ка с ветерком».

«Креативно, однако», – ухмыльнулся Ларин, набирая указанный в рекламке контактный телефон.

Через час Андрей уже несся по центральной улице на новенькой «Ямахе». Одет он был подобающе своему железному коню: черные лакированные ботинки на высокой шнуровке, заправленные в них потертые джинсы, кожаная куртка с заклепками и серебристый шлем, объятый языками пламени. В забрале с зеркальным напылением мелькали, пролетали, оставаясь далеко позади, обгоняемые им машины.

Ларин считал мотоцикл самым быстрым, маневренным и надежным видом транспорта. Во-первых, на нем всегда можно уйти от погони, свернув в узкую подворотню. Во-вторых, не надо стоять в пробках. Ну а в-третьих, в отличие от громоздкого автомобиля его можно спрятать в кустарнике или вовсе закатить в подвал. Эти неоспоримые преимущества железного коня не раз спасали Андрею жизнь.