Андрей Константинов - Тульский–Токарев. Том 2. Девяностые

— Ой, мама моя мама… Ладно — проехали, дальше жить будем… Забегай ко мне завтра… точнее — уже сегодня… Почирикаем за жизнь… Братишка…

…На следующий день после событий в квартире журналистки Барышниковой, ближе к обеду, Токарев-младший, купив большой шоколадный торт и бутылку хорошего сухого вина, направился во все то же 16-е отделение милиции. Настроение у него было почему-то очень хорошим — может быть, потому, что во время ночного «разбора полетов» отец больше ржал, чем ругал его, посоветовав напоследок разрулить весь «конфликт» с Тульским до конца — чтоб не оставалось ни капли осадка. Артем не очень понимал, почему инициативу должен проявлять именно он — но решил все же понтами не меряться и, отоспавшись, направился в магазин…

В кабинет к Тульскому Токарев-младший зашел по-хозяйски, без стука, и поставил торт и бутылку Артуру прямо под нос — на бумаги. Тульский глянул снизу вверх и буркнул:

— Подкуп? Так меня на торт не купишь, а вот за бутерброд с черным хлебом, маслом и докторской колбасой могу продать пару секретов Родины.

— Заметано, — улыбнулся Артем. — Уругвайская разведка как раз мне и поручила узнать псевдонимы всех твоих агентов. Они ей позарез необходимы.

— Это там, в Уругвае, такой прикид резидентам выдают? — чуть ревниво осведомился Артур, оглядывая одежду Токарева — а прикинут Артем был неплохо — кожаная куртка несамопального пошива, фирменные джинсы, фирменные черные кожаные кроссовки. Наряд Тульского был явно беднее.

— А то! — улыбнулся Артем. — Ну так что — будем вербоваться? Тульский вздохнул:

— А ничего приличнее Уругвая нет? Я-то думал: может, на что-то большее сгожусь… Тут сегодня с утра два пьяных финна через переводчицу мне рассказывали, как к ним легко можно приехать. Приглашали. Я — к Ткачевскому, спрашиваю: «Теоретически — обращаю ваше внимание — теоретически, я могу поехать на три дня в Финляндию?» Ой, что тут было… Ткачевский орет: «Ты в своем уме?! У тебя же допуск!!!» Нормально, думаю, хотел отъехать на 200 километров от Ленинграда — и уже безумие! Ладно бы Родина доверила мне хоть один секрет… Я бы, знаешь, какой гордый ходил — и никому бы его не выдал! Хоть закорми меня шоколадом! Я бы знал, что враг пытается меня подкупить! И хер бы им всем! Да… А на самом деле — что я имею — макулатуры десять кило… Да хоть всю ее в американское консульство неси — и на порог не пустят… Зато весь в допусках и за границу — хрен!

Токарев-младший рассмеялся:

— Ну чего ты так распереживался? Далась тебе эта Финляндия — страна рыбоедов…

Артур помахал указательным пальцем:

— Мне в Финляндию незачем… но! Дело принципа.

— Ладно, ладно… — сказал Артем, развязывая веревочку на коробке. — Давай заканчивай бумажки свои… Торт — он шоколадный, растаять может!

— У меня не бумажки! — сварливо отозвался Тульский, начав, впрочем, расчищать стол под трапезу. — Я пытаюсь списать КП — 678 по факту пропажи двух женских сапог из коммунальной квартиры! Ваш папаша не принял моего первого постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, где из объяснений соседей совершенно явственно выходило, что сапоги не украли, а взяли в темноте коридора случайно… поносить на время… И я в этом состава преступления не усмотрел. А ваш отец заявил, что ложь должна быть чудовищной, именно тогда ей надзирающий орган поверит по принципу: «Ну, так-то они соврать не могли…»

— И что же ты удумал? — Артем с возрастающей симпатией посмотрел на опера, поскольку очень ценил в людях чувство юмора.

— А я выяснил, что эти сапожки были произведены на Махачкалинской обувной фабрике, и пишу сопроводиловку в ОВД Махачкалы для решения вопроса по существу…

— Сам придумал?

— Куда мне… Это меня Боцман научил. Уверен, что в горах Дагестана материал сгниет начисто!

Артем пальцем выдавил пробку в бутылке, разлил вино по чайным чашкам:

— Ну, со свиданьицем, как говорится. Жаль, что у нас с тобой раньше сойтись поближе как-то не получалось…

— Да уж куда ближе-то… — заржал Тульский, чокаясь с Артемом. — Считай, почти родственники…

Впрочем, дальше углублять тему возникших «родственных связей», они по обоюдному умолчанию, не стали. Торт под сухое вино пошел на ура. Вино, правда, почти все выпил зашедший в кабинет легкий на помине Боцман — он быстро сориентировался. Буркнув что-то нечленораздельное, отказался от торта и в три глотка добил бутылку из горла — а там, между прочим, оставалось еще больше половины. Потом Боцман утер губы, поводил носом и, опять что-то буркнув, ушел, так и не обозначив цель своего визита…

Между тем, Тульский перебрался на диван переваривать торт, а Артем по-свойски начал рыться в его бумагах. Переворачивая листы, он неодобрительно качал головой, обнаружив чудовищный бардак в делопроизводстве. Токарев-младший был аккуратистом, ему отец с «младых ногтей» сумел привить «высокую штабную культуру». Артем умел оформлять бумаги, пожалуй, лучше любого опера — он это дело не только знал, но и любил, ностальгируя по несостоявшейся милицейской карьере.

— А чего ж не подшито-то ничего?

— Где? — отозвался Тульский, устраиваясь на диване поудобнее.

— В рабочих делах агентов.

— А-а… Некогда…

Артем бегло просмотрел несколько агентурных записок и поднял брови:

— А кто такой Варфоломеев — установил?

— Да откуда я знаю? Нужно было срочно дать задание по линии сексуалов — я и придумал некоего Варфоломеева — фамилия звучная, я где-то ее слышал…

— Ты, наверное, про ночь Варфоломеевскую слышал.

— О! Точно! Значит, все верно — сексуалы, они и должны на людей по ночам бросаться!

Артем поджал губы и занудливо продолжил докапываться:

— А если приедут из главка и случайно наткнутся на это… гм… сообщение?

— Ой, ты прям как проверяющий… Есть волшебная формула «установить не представилось возможным». Слышал такое заклинание?

— Все равно — перебор, — не согласился Токарев-младший.

— Слушай! — аж подскочил на диване Тульский. — Кто тебе мешает все привести в порядок? Навербуешь самых агентурных агентов… Второй ключ от сейфа за вешалкой на магните прилеплен!

И он улегся снова с видом оскорбленной добродетели. Через несколько минут Артем снова нашел к чему придраться:

— Артур, чтобы отказать этот материал…

— Что еще?

— …надо еще минимум три объяснения взять…

Тульский засопел, скинул ноги с дивана и картинно шлепнул вытащенным удостоверением о стол:

— Вот тебе ксива — на рожу все равно никто не смотрит, иди, опрашивай. Я только тебе спасибо скажу.

Токарев-младший задумчиво посмотрел на ксиву, потом на Артура, подумал и сказал:

— Ладно. Порядок тут, пожалуй, я у тебя наведу. Будем из тебя образцового оперуполномоченного делать. Чтоб другим в пример ставили…

— Ваше Преподобие! Премного благодарен! Возьмите надо мной шефство, а то меня в пионэры не записывают, и погрязну я тут навеки — в нестиранных трусах! Меня и так в пример в УУРе ставили на прошлой неделе — мы с Харламовым квартирников взяли. В бумагах понаписали, что по оперданным. По каким, на хер данным? Зашли в одну квартиру в гости вечерком, нас выгнали курить на балкон. Глядим, а в доме напротив — лучик фонарика по комнатам в квартирке на втором этаже — а в доме свет есть, между прочим… Мы ка-ак прыгнем! Эти уроды на себя двенадцать эпизодов взяли, жаль, что все по другим районам… А оперданных — нет… Эх, у кого-то жизнь… В главке, вон, специальное управление создают, люди мафию изучать будут. А тут…

Артем прищурился:

— А ты действительно хочешь узнать о преступном мире то, что чуть выше окопов?

— Голуба моя! — наставительно произнес Артур. — Да ты еще только по груше начинал лупить — а я уже прикрывал шпану, что шапки с прохожих сдергивала.

— Это как? — не понял Токарев-младший.

— А так: один толкает клиента в спину, другой — сдергивает кепи, а третий, самый младший, кидается в ноги нахлобученному, ежели тот в погоню метнется — «ой, дяденька, заши-ибли!» А ты говоришь — преступный мир… Да я…

Артем покачал головой:

— Не всякая рыба — ихтиолог, даже такая… рыбина, как ты. Во, жизнь! И с таким боевым прошлым — ты в розыске!

— Ага, — погладил себя по животу Тульский.

— Причем, что радует — так это то, что не во всесоюзном!

Токареву «вновь обретенный родственник» нравился все больше и больше — у него вдруг возникло ощущение, что они общаются уже давным-давно и все прекрасно понимают друг про друга. Артем хмыкнул про себя, а вслух спросил:

— Мне тут сорока на хвосте принесла, что вчерась некий страшный и ужасный полковник Тульский застращал до блевоты всех орлов-мастеров-кидков на Макарова… Не слыхал?