Вячеслав Жуков - На графских развалинах

– Ты у меня сейчас в пятак получишь, – прорычал он, набычившись, воодушевленный тем, что его приятель, с которым они не поделили бутылку водки, не остался в стороне и тоже готов вступиться.

Топая за Тумановым, майор Грек заметил, что Леха Ваняшин приотстал. Обернулся и увидел, оба парня, скорчившись, сидят прямо на тротуаре, а Ваняшин рысцой скачет за ним и Тумановым.

– Ты что ли их толкнул? – спросил Грек.

Того апперкота, который провел Ваняшин, он не видел, а то бы позавидовал.

– Да я их пальцем не трогал, – соврал Ваняшин.

Грек прищурился, ничего не сказал, но глянул на приятеля Леху с недоверием, зная его страсть. А их у Ваняшина было три. Первая – это девушки. Такой, как их старлей ни одну юбку не пропустит. Вторая – быстрая езда. А третья – помахать кулаками. Вот только сан Саныч не знал, какая из них является пороком. Вроде, как бы для настоящего опера, эти все три страсти годятся.

– У, чертяка. Весь в меня, – не то похвалил, не то осудил Грек старлея, который уже запрыгнул за руль милицейской «Волги».

– Говорю вам, надо спросить у швейцара, – принципиально настаивал на своем Грек. – Не послушаете меня, многое потеряете. Если та девка тут бывала, то мимо швейцара уж никак не прошла бы не замеченной.

– Николаич, вообще-то, Грек дело говорит, – поддержал усатого майора Леха Ваняшин.

– А я всегда по делу говорю, – с долей бахвальства произнес Грек и добавил, скосив глаза на Туманова: – Жаль, вот только Николаич это не всегда понимает.

– Саня, не ворчи, – заметил на это Федор Туманов, сожалея, что у них нет фотографии убитой. Прошло немного времени и фоторобот еще не готов. Сейчас бы ее фотка пригодилась.

Швейцар, выслушав подполковника Туманова, призадумался. И возможно, ни за что бы не вспомнил девушку, не будь она красавицей.

– В чем говорите, она была одета? – спросил он у Туманова.

На этот раз за подполковника ему ответил Грек и так расписал, в чем была одета убитая, что швейцар без особого труда вспомнил ее.

– Да, – сказал он. – Была такая у нас.

– Когда она была в вашем ресторане в последний раз? – спросил Ваняшин. И произошло это в тот момент, когда Грек только открыл рот. Но задать свой вопрос усатый майор не успел и прошипел с недовольством Туманову:

– Вот умник какой. Из кожи вон лезет, – кивнул он на Ваняшина.

Федор улыбнулся, но ничего не сказал.

– Да она и была-то у нас всего раза три. Вот позавчера была. Сегодня у нас… – швейцар наморщил лоб, припоминая число.

Ваняшин помог ему:

– Двадцать пятое июля.

– Ну, правильно. Двадцать пятое. А она была позавчера – двадцать третьего.

– А вчера не приходила? – спросил Ваняшин.

Швейцар отрицательно помотал головой.

– Нет.

Грек стоял и обиженно поглядывал на Ваняшина, что-то нашептывая себе под нос. Ему очень не понравилось, что молодой лейтенант вылез со своими вопросами, оттеснив его, майора, на второй план. Он посмотрел на Туманова, хотел сделать очередное свое замечание по поводу Ваняшина, но промолчал, потому что подполковник сказал швейцару:

– А теперь, постарайтесь припомнить поточнее, это очень важно. В тот вечер, двадцать третьего, эта девушка, во сколько ушла из ресторана и с кем?

– Во сколько ушла?.. – повторил швейцар, пошкрябав затылок. Вспоминал он недолго. – Да около половины одиннадцатого. Ну да. Перед ней как раз вышел наш администратор, Виктор Семенович. Он каждый раз уходит примерно в это время. А за ним следом и эта девушка вышла.

– Виктор Семенович? – проговорил Туманов В голосе прозвучала некая подозрительность, которая у швейцара ничего кроме улыбки вызвать не могла. И он махнул рукой.

– Наш администратор к этой девушке никакого отношения не имеет. Я видел как он сел в свою машину и уехал. А она взяла такси. А вот с кем она в ресторане была, сказать не берусь. Я ведь тут стою. В зал не захожу. Не велено.

– Понятно, – сказал Туманов. На всякий случай, он послал Грека с Ваняшиным, чтобы те пообщались с официантами по поводу девушки. Уточнили некоторые детали. А сам, чтобы не тратить время впустую, спросил у швейцара:

– Вы сказали, что эта девушка была у вас раза три?

Швейцар кивнул. Одет он был в довольно странную форму и напоминал в ней скорее шута, чем степенного швейцара, в должность которого входит радушно встречать и провожать гостей ресторана. На голове у него был одет расшитый золотыми узорами цилиндр, который то и дело сползал набок. И кивая головой, швейцар поддерживал свой цилиндр рукой, как будто намереваясь снять его, чтобы отвесить поклон.

– Ну да. Так и есть, – сказал швейцар. – Мне ли ее не заметить. Если, конечно, мы с вами говорим о той, кто вас интересует, – предупредил он.

Туманов почему-то не сомневался, что так оно и есть и говорят они как раз об убитой. Разумеется, когда будут готовы фотографии убитой, их предъявят швейцару для более точного опознания. А пока приходится обходиться приметами изложенными на бумаги.

– И что же, в те разы она тоже приходила к вам в ресторан одна?

– Да, нет, – почесал переносицу швейцар. – Первый раз с мужиком. Такой из себя представительный. Одет с иголочки. И денег видно полно. Направо, налево сотки раскидывал. А мне так и вовсе «пятикатку» дал, когда уходил. Жаль, больше не появляется у нас. А второй раз приходила с молодым человеком. Такой здоровяк, – швейцар раздвинул руки, приподняв их на уровне плеч. – У него шрам вот тут, над левой бровью. Так вот тогда она с ним сидела.

– В тот раз она с ним ушла отсюда?

Швейцар кивнул, и чуть не уронил свой цилиндр, но вовремя поймал.

– С ним. Они приехали сюда на такси. На чем уехали, я не обратил внимания. Но больше я этого парня в нашем ресторане не видел.

Поблагодарив швейцара, Федор вышел на улицу и, отойдя чуть в сторону от входа, достал пачку сигарет и закурил, глянув на окно зала, за которым бурлила веселая жизнь. Судя по маркам дорогих авто, стоящих перед входом, публика здесь собралась не бедная, и Туманов вспомнил про Грека, который собирался перекусить здесь. С его ли зарплатой здесь кусать. Если только как Буратино, заказать корочку хлеба? Подполковник усмехнулся.

Ваняшин с Греком долго не задержались. И если старлей выглядел внешне спокойным, то усатый Грек возмущался:

– Николаич, ну я тебе скажу в этом ресторане цены. Мрак. Коржик несчастный не купишь.

Федор хмыкнул.

– А ты что думал? Что для тебя сделают пятидесяти процентную скидку? Ладно, ну их к лешему с их ценами. Давайте по существу. Чего узнали про убитую? – спросил Туманов.

– Кто она, откуда и как звать, этого никто не знает. Швейцар сказал правду. Приходила она сюда раза три. И вот чего интересно, – Греку хотелось придать своим словам побольше интриги. – Как-то раз она зашла сюда не одна, а с парнем…

– И у него над левой бровью шрам? – улыбнувшись, спросил Туманов.

Грек понял, что с интригой у него не получится. Вздохнул.

– Швейцар уже тебе рассказал?

Федор кивнул, потом сказал:

– На завтра я швейцара вызвал к нам. Надо будет, чтобы он посмотрел на фотографии убитой, а заодно сделать фоторобот того парня. Возможно, так мы его скорей отыщем. И будет у нас хоть что-то, чем вообще ничего.

– Это верно, – согласился Грек, тоскливо оглядываясь на светящиеся окна ресторана.

– Ты чего? – спросил Ваняшин.

– Да насмотрелся на это изобилие и жрать захотел. Может, в кафешку заскочим. Перекусим да по пивку возьмем? – предложил Грек, отвернувшись от соблазнительных окон и вопросительно глянув на Федора Туманова потом на приятеля Леху.

– Ну я не знаю… – заупрямился Ваняшин. – Меня, вообще-то, девчонка ждет.

Грек осуждающе посмотрел на приятеля.

– Друзей на девчонку меняешь?

– Да ты сам-то? Это ты потому домой не торопишься, что твоя Анютка сегодня во вторую смену работает. А то бы бегом бежал к ней, как по свистку, – усмехнулся Ваняшин, что очень не понравилось усатому майору.

– Вали отсюда на свое свидание, осеменитель хренов. Нет москвичкам покоя от тебя, – сказал Грек Ваняшину и уставился на Туманова.

– Ну, а ты?

– Знаешь, Сань… – только и успел произнести Федор, как Грек все поняв, махнул рукой.

– С вами, сэр, тоже все ясно. Ладно. Иди к своей Дарье. Привет ей передавай от меня, – сказал Грек.

– Очень ей нужен твой привет. Он не пряник, его не укусишь, – заметил на это Ваняшин.

– Ты еще здесь, сердцеед, – недружелюбно буркнул Грек, обернувшись. – Небось уже исчесался весь. Давай, топай к девчонке.

На соседней улице, недалеко от дома, в котором Грек жил, было приличное и недорогое кафе. Частенько Сан Саныч захаживал туда со своей гражданской женой Анной. Но большею частью один. Кафе работало до одиннадцати, поэтому у Сан Саныча еще было в запасе время перекусить.

На этот раз в кафе было посетителей немного. Пятеро молодых парней и с ними три размалеванных девицы в коротких юбках. Причем, вели девицы себя довольно нескромно, то и дело произнося матерные выражения. Парням как видно, это очень нравилось. И если какая-нибудь из девиц что-то произносила, они дружно хохотали.