Вячеслав Жуков - На графских развалинах

Барменша Ритуля улыбаясь, положила Греку на плечи свои тяжелые руки. Хоть Грек ей и никто, всего лишь кавалер на одну ночь, но все равно приятно когда мужчина тебя вот так ревнует. Ведь в мужской ревности есть своя прелесть.

– Ой, какой ты интересный. Да что ты, миленький? – как бы с удивлением произнесла она. – Фома раньше был нашей «крышей»…

– Кем? – нахмурился Грек.

– Ну деньги мы ему платили. Не понимаешь что ли? Каждый месяц хозяйка нашего кафе отстегивала ему. А потом Фома пропал куда-то. Говорили, что его посадили. Ну я не знаю точно. Может и не посадили. Но я его давно не видела. А сегодня он зашел. Хотел о чем-то поговорить по старой дружбе с нашей хозяйкой, но она уже уехала. И он попросил меня позвонить ему, когда она будет на месте. Вот и все. А ты уж вбил себе в голову всякую чушь. Глупенький, – она потрепала Грека по волосам и глядя прямо в глаза, спросила: – Ну что, выпьем по чуть-чуть? Или сразу в постель?

Пить Сан Санычу не хотелось. Он чувствовал, что если проглотит в себя хоть еще каплю, то все, что было выпито до этого вместе с салатом попрет из него обратно. И уж тем более ложиться с толстушкой в постель он не собирался. Скосив глаза на электронный будильник, стоящий на телевизоре, он увидел, что время было – половина двенадцатого. Анютка возвращалась с вечерней смены в начале первого. Теперь Греку надо было завладеть записной книжкой барменши и как можно скорей слинять из ее квартиры, чтобы вернуться домой до прихода Анютки. Иначе грандиозного скандала не избежать.

– Может, ты примешь душ? – предложил Грек толстушке, полагая, что таким образом у него появится время покопаться в ее сумочке. От самой барменши он уже кое-что узнал про парня, теперь не мешало бы заглянуть в ее сумочку и по быстрому смыться.

– Душ? – спросила барменша, причем, произнесла это так, словно только сейчас узнала, что он есть в ее квартире. Но тут же сориентировавшись, она ухватила Грека за руки, вытаскивая из комнаты в коридор. – Можно и душ принять. Только вместе с тобой, – вдруг добавила она то, чего никак не входило в планы Сан Саныча Грека. Он понял, что если у них дело дойдет до душа, то ему ни за что не вырваться от толстушки до самого утра. А тогда, это будет катастрофа для его семейной жизни. Ведь перед Анюткой придется отчитываться за проведенную вне дома ночь.

– Постой, постой, Ритуля, – Грек ухватился рукой за дверной косяк, видя, что они с толстушкой уже в коридоре. Дверь в ванну находилась от них всего в двух шагах. И оттуда Греку уже не вырваться. Причем, барменша так крепко прижала Сан Саныча к себе, что он почувствовал, как горечь из живота его стала подниматься к горлу, вот-вот готовая вырваться наружу. Он задрал голову и сделал несколько глубоких вдохов. Потом сказал барменше:

– Погоди, Рита. Давай так: ты иди в ванну, а я тебе тут сюрприз приготовлю? – предложил Грек.

– И какой он у тебя? Твой сюрприз? Это интересно, – барменша Ритуля плотоядно улыбнулась, облизала губы, показав Греку розовенький язычок и как видно хотела, чтобы Сан Саныч поцеловал ее, но усатый майор отстранился со словами:

– Увидишь. Ты иди, – кивнул Грек на ванну.

– Ладно, – согласилась Ритуля, тут же в коридоре сбросив с себя платье, и явив Греку свои дородные телеса.

Сан Санычу нравились полные женщины, но не такие. В барменше лишних было как минимум килограмм сорок. Вот если бы сбросить их и тогда бы она была ничего, внушал он себе.

А сейчас он даже охнул от увиденного. Хлопнув Ритулю по ее огромной заднице, в точности как это сделал Костя Фомин в кафе, Грек сказал, улыбаясь:

– Не теряй время, лапочка. Иди, – легонько подтолкнул он толстушку к двери в ванну.

Как только она вошла, от переполнявшего счастья что-то напевая себе под нос, Грек на цыпочках прошмыгнул мимо двери в прихожую, где на вешалке висела Ритулина сумочка. Пришлось немного повозиться с застежкой, прежде чем Грек открыл ее. Записная книжка лежала тут.

Грек полистал ее. В ней были записаны, номера каких-то накладных, количество отпущенных порций и литры ликероводочной продукции и пива. Нетрудно было догадаться, что Ритуля знала толк в своем деле и была далеко не легкомысленной особой, раз вела такую бухгалтерию для себя. Но сейчас эти все порции, килограммы и литры не интересовали Грека. Ему был нужен номер сотового телефона Фомина. Его Грек нашел на последней странице. Парень записал его собственноручно.

– Вот он, номерок. Сейчас мы перепишем его… – проговорил Грек, пошарив во внутреннем кармане своего пиджака. Его записная книжка лежала там, а вот авторучки не оказалось. И тут Грек вспомнил, что уходя из кабинета, оставил ее на столе. Едва не взвыл от досады. Перетряхнул сумочку барменши, надеясь в ней найти авторучку, и не нашел.

– Ну что ты будешь делать, – вздохнул он, пару раз повторив телефонный номер Фомина, и понял, что может не запомнить его. Сейчас от выпитой в кафе водки в голове творится такое. А утром, когда он проснется, все может быть по-другому и память может подвести.

Грек не долго думал, как ему быть. Услыхал из ванной голос толстушки:

– Милый, я уже готова. Готовь свой сюрприз.

– Сейчас. Сейчас приготовлю, лапуля, – довольно громко произнес Грек и вырвал из записной книжки страницу с номером. Повесив сумочку на прежнее место, он быстро открыл входную дверь и выбежал из квартиры.

Обернувшись в полотенце, Ритуля вышла из ванной и осмотрелась, не находя Грека. Тишина в двух других комнатах и кухне, казалась ей подозрительной.

– Милый?! – позвала она, зайдя в каждую из комнат, потом в кухню. Потом выбежала в прихожую и увидела, что нет ботинок, в которых Грек причухал сюда.

– Вот, сучок усатый! Это действительно сюрприз. Сбежал, – проговорила она разочарованно, сорвав с себя влажное полотенце и швырнув его на пол. Сейчас ей хотелось выбежать на улицу, догнать этого усатого мужика, у которого она даже не спросила имя, и задушить его на месте.

– А я-то дура, тру себя мочалкой, намывалась… – проговорила она разочарованно и зайдя в кухню, прямо голой уселась за стол. Налила из бутылки в стакан водки. Горестно вздохнув, поднесла стакан к губам.

– Вот и верь мужикам.

От одной мысли, что ей придется пить в одиночестве, а потом одной лежать в постели, коробило Маргариту. Но еще больше коробило непонимание, почему усатый мужик сбежал. Ведь ничем вроде не обидела его. Наоборот, приласкать хотела.

Поставив пустой стакан на стол, она вдруг вспомнила о деньгах. В шкафу, за книгами лежала заначка на черный день. Тысяч двадцать долларов.

Войдя в комнату, она открыла шкаф. Пошарила.

Деньги лежали там, где Рита их положила.

– Ничего не пойму, – хмыкнула она, осматриваясь и не находя ничего такого, что бы указывало на то, что усатый ловелас шарил по квартире. Даже золотые перстни, цепочка и серьги, лежали в серванте в чашке, где она обычно их хранила.

– Трахать меня он не стал, – говорила она, расхаживая по комнате голой. – Водки не выпил. Тогда зачем вообще, приходил ко мне? Чего ему, козлу, надо было?

В растерянности Рита села на диван, вспоминая недобрым словом Сан Саныча Грека.

А Сан Саныч Грек в это время резво скакал к дому. Дожидаться автобуса он не стал. Можно было проехать пару остановок, но Грек решил сократить путь и бежал дворами, напрямки. И все-таки, как не спешил он, оказаться дома вперед Анютки не получилось.

Вбежав на этаж и еще толком не переведя дыхания, Сан Саныч сунул ключ в замочную скважину, попытался провернуть его, и не смог. Это означало одно, его драгоценная гражданская супруга уже пришла домой и закрыла дверь изнутри.

Грек вздохнул и нажал на кнопку звонка.

– Ну что ты будешь делать.

Казалось, Анютка поджидая его, стояла у двери. Открыла быстро, посмотрела на него и сразу лицо сделалось сердитым.

– Анечка, ты уже пришла? – нежно заворковал Грек, почему-то почувствовав себя неуютно в собственной квартире.

– Ты где был? – строго спросила Анна, пристально глядя в его черные глаза, которые только и могут, что лгать. По крайней мере, она считала, что ей Грек лжет чаще, чем другие мужики своим женам.

– На работе, Анюта. Где же я еще могу быть, радость моя. Вот к тебе спешил… – не договорил он, заметив, что уж слишком пристально Анна на него глядит.

– Значит, на работе? – переспросила Анна еще строже.

Грек не моргнув глазом, кивнул.

– А это вам на работе раздают? В качестве премии? – произнесла Анна с издевкой и подвела Грека к зеркалу.

Сан Саныч глянул и обомлел. На его правой щеке красовался отпечаток поцелуя толстой барменши. След губной помады четко вырисовывал контур пухлых губ.

– Да это… – Грек запнулся, не зная, чего соврать.

– Решил налево от меня сходить? – гневно спросила Анютка и так глянула на усатого майора, что тот вжал голову в плечи, как будто ожидая оплеуху. Надо было что-то врать, но что, Грек не знал. Растерялся, и от этого ничего подходящего не лезло в голову.