Владимир Колычев - Центровая

– А Слава козел! – с возмущением сказал Самоед. – Навел бабку, блин!

– Думаешь, это он учинил? – спросила я и сама же себе ответила.

Слава понял, куда мы и зачем с Лешей идем, позавидовал и решил обломать нам кайф. Бабка стала его секретным оружием. Действительно козел! Меня, девочку невинную, на посмешище выставил. Теперь пойдет гулять молва, какая Рита Суворина шлюха. Еще и на стенах напишут, а тетка из ЖЭКа не позволит забелить этот срам.

– А разве нет?

– Навел.

– Ты ведь никогда ни с кем не была, а они хай поднимут.

Оказывается, Леша и думал в унисон со мной.

– Почем зря, – добавила я.

– Почем зря, – кивнул он.

– Может, меня нужно привести в соответствие?

Мне вдруг стало так обидно за себя, что я сама взяла Самоеда за руку, села на диван и потянула его за собой. Колготки я так и не надела, юбка в руке, а злость толкала на безрассудство.

Леша навалился на меня, и я раздвинулась под ним. В его движениях наметился успех, когда вдалеке снова послышались голоса.

Я глянула в сторону отсека, который мы использовали как спортзал. Там я могла и одеться, и заправиться. Почему я сразу не попыталась там скрыться?

Хорошая мысля приходит опосля, но и тогда она бывает кстати. Из спортзала я, вполне себе одетая, вышла к пацанам, которых привел за собой Медяк. Там были Буян, Грыжа и Гена Колодяжный со своим другом. Может, кто-то и подумал, что я там одевалась после траха, но ведь никто не видел меня с голыми ногами, без юбки. Да пусть кто-нибудь посмеет ткнуть в меня пальцем!

– Раздевайся! – глядя на меня, заявил Медяк и возбужденно оскалился.

У меня аж дух захватило от такой наглости.

– Смотри, что я тебе притаранил!

Он развесил на руках белые джинсы, точно такие, как те, которые были сегодня на блондинке.

– Твой размер! – в ожидании моего восторга протрубил Медяк.

– Откуда?

– От верблюда! Они, блин, товар на пятак завезли, а мы пошлину сняли!

Он смахнул со стола баул, высыпал из него на диван свою добычу: спортивные костюмы, джинсы, кроссовки. Здесь была даже кожаная куртка.

– Убери это! – строго сказал Самоед.

– А что такое? – вскинулся Медяк.

Он чувствовал себя героем дня, а Самоед покушался на его славу.

Но Леша пронзил его взглядом, и он вжал голову в плечи. Не тот у Медяка вес, чтобы оспаривать слово старшего.

Сначала Самоед придавил его своим авторитетом и только затем объяснил ситуацию:

– Участковый здесь был. Как бы снова не появился.

– Участковый?.. Так ты от него пряталась? – Медяк просиял.

– Нет, трахалась с духом Брюса Ли. – Я скривила губы и кивнула в сторону спортзала. – Заходи, он и тебе вставит!

– Нет, спасибо, мы как-нибудь на двоих покурим. А чего менту надо?

– Закрывают нашу лавочку, – сухо сказал Самоед.

– Сколько раз закрывали?

– На этот раз без базара.

– Ну и черт с ним! У нас теперь бабла хватит! Дом снимем, там зажигать будем.

Самоед косо глянул на него, но промолчал. Медяк, похоже, воспринял это как признак слабости. Придурок он, если так подумал. Не мог Самоед быть слабаком, не той он породы, в отличие от некоторых. Уж насколько круто Слава себя поставил, а на поверку оказался позорным стукачом. Так и надо будет ему сказать.

– Чего стоишь? Раздевайся! – Медяк протянул мне джинсы.

Я посмотрела на Самоеда. Как он скажет, так и будет. Он кивнул, разрешая принять подарок.

Я взяла джинсы, вернулась в спортзал, включила там свет и надела обнову. Брюки оказались мне как раз, что называется, тютелька в тютельку. В них я и вышла к парням.

– Супер! – восторженно протянул Медяк, взял кожаную куртку, набросил ее мне на плечи. – Блин, да она тебе как раз!

Я надела куртку, но, увы, она была размера на три больше моего. К тому же мужская, хотя это, в принципе, и не имело значения. А кожа классная, лайковая.

Я с сожалением вернула куртку Медяку и сказала:

– Все равно спасибо!

– Да ты не кисни, я из тебя такую куколку слеплю! Королевой будешь!

– Чьей королевой? – спросила я, глянув на Самоеда.

Я хотела быть его королевой. Если стану ею, то одевать меня будет только он, а не кто-то еще.

– Моей королевой будешь! – заявил Медяк.

– А ничего не треснет?

– Ничего, склеим!

– Губы себе залепи, а то раскатал!

Медяк ничуть не обиделся и задиристо подмигнул мне. Дескать, никуда ты от меня не денешься.

– Шмотки пусть пока побудут у тебя, – заявил Самоед, сурово глянув на него. – Ты на это дело забился, так что если возьмут за задницу, то сам и ответишь.

– Так я для всех… – начал было Медяк, но Леша его перебил:

– Замолчи и слушай сюда! Как для всех быть, мы потом думать будем. Завтра собираемся… – Самоед осекся, многозначительным взглядом обвел помещение, набрался решимости и четко продолжил: – Да, завтра собираемся в баре «Оазис».

– Где? – подал голос Медяк.

– А что такое? – усмехнулся Самоед. – У тебя же бабла валом!

– Ну, не валом. Пока только шмотками взяли.

– А чем «Оазис» хуже твоего пятака? С него что, нельзя снимать?

– Почему нельзя?.. – взбодрился Медяк. – Если там самарские лапу запустили, то всех на фиг! Теперь наша власть.

– Наша. Только у нас не анархия. Как скажу, так и будет!

Похоже, Леша смирился с неизбежностью. Все правильно. Если ты не можешь справиться с каким-то делом, то нужно возглавить его.

Кафе-бар «Оазис» можно было назвать вывеской капиталистического образа жизни. Какой-то кооператор поднял это дело и рубил на нем капусту. Там и виски шотландского можно было выпить, и сигару выкурить. Девочкой, если надо, тоже угостят, за отдельную, разумеется, плату. Туда на один вечер надо было брать столько денег, сколько моя мама не получала в месяц. Я могла бы отдыхать там и бесплатно, но для этого мне нужно было бы стать путаной. Нет, спасибо. Я в такие игры не играю.

– Завтра в шестнадцать у «Оазиса», – постановил Самоед. – Арматуру и цепы не брать, а свинчатки можно. Мало ли что!..

Он собирался обложить бар данью. Это понимали все, поэтому вопросов никто не задавал. И возражений я не услышала, и страха в глазах ни у кого не увидела. Да и сама совсем не прочь была погулять на празднике жизни. Действительно, если самарские могли стричь шерсть с кооператоров, то мы чем хуже?

– Жульен, на пять секунд. – Леша даже не глянул на парня, поманил его за собой движением головы.

Жульен – симпатичный малый. Смазливое личико, спортивная фигура. Не амбал, среднего роста, но плечи по сравнению с талией широкие, ноги длинные, сильные. Не очень внушительный у него вид по сравнению с тем же Медяком. Можно сказать, что он какой-то сладковатый, но кулаками машет будь здоров. У всех после стычки с самарскими на лицах синяки, ссадины. Один только он, Жульен, цел и невредим, как будто и не дрался. Одежда на нам чистая, аккуратная, нигде не порванная. Но я-то видела его в самой гуще событий.

Жульен вышел за нами во двор. Самоед что-то шепнул ему, тот кивнул и куда-то ушел. Минут через десять он принес какой-то ключ, и Леша благодарно похлопал его по плечу.

Жульен понимал, зачем нам ключ от пустующей квартиры, но даже в мыслях не усмехнулся, глянув на меня. Он никому ничего не скажет. Правильный пацан. Я могла гордиться тем, что мы с ним в одной команде.

Но больше всего я была довольна тем, что Самоед удостоил меня особым вниманием. Я ничуть не пугалась того факта, что оказалась в этой квартире. Он уложил меня на кровать, стал раздевать, и я ничуть не сопротивлялась. В конце концов, мне давно пора привести себя в соответствие со своим имиджем. Если я должна стать женщиной, то посвятить меня в это звание должен был Самоед. Только он один и заслуживал этой чести.

Еще я хотела наказать Славу за его подлость. Как он только мог застучать нас своей бабке?..

Мы снова дошли с Лешей до критической черты. На этот раз мне казалось, что нас ничто не может остановить. На это была способна только я сама. Так я и сделала.

– Пусти! – Я оттолкнула Самоеда от себя, поднялась с постели и потянулась за одеждой.

– Эй, ты чего?

– Скажи, ты будешь уважать Медяка, если трахнешь его? – из прихожей спросила я.

– Ну ты и сравнила!

– Все правильно я сравнила! И сама я правильная! Извини!

Я оделась и ушла, а Леша даже не попытался меня остановить. Мы не воры, не бандиты, но у нас тоже есть понятия. Я едва не перевелась в разряд опущенных, причем по своей собственной воле.

Я вышла из подъезда и буквально столкнулась с Медяком. Его лицо и в спокойном состоянии имело красновато-медный оттенок, а сейчас оно просто пылало багрянцем. Он сбивался с ног, так куда-то спешил. Уж не меня ли разыскивал?

– А Самоед где? – сбивчиво спросил он, глядя на меня большими глазами.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я, пытливо глядя на него.

– Он же с тобой был, да?

Я вздохнула. Слава казался таким правильным, Жульен тоже, но меня сдали и тот, и другой. Никому в этой жизни нельзя доверять, особенно если ты женщина.